"Записка графа Бенкендорфа 8-го октября 1833 года. О скоропостижной смерти флигель-адъютанта Казарского.
В записке объяснены следующие необыкновенные обстоятельства дела:
Дядя Казарского Моцкевич, умирая, оставил ему шкатулку с 70 тыс. руб., которая при смерти разграблена при большом участии Николаевского полицеймейстера Автомонова. Назначено следствие, и Казарский неоднократно говорил, что постарается непременно открыть виновных. Автомонов был в связи с женой капитан-командора Михайловой, женщиной распутной и предприимчивого характера; у ней главною приятельницей была некая Роза Ивановна, состоявшая в неких отношениях с женой аптекаря.
Казарский после обеда у Михайловой, выпивши чашку кофе, почувствовал в себе действие яда и обратился за помощью к штаб-лекарю Петрушевскому, который объяснил, что Казарский беспрестанно плевал, и оттого образовались на полу чёрные пятна, которые три раза были смываемы, но оставались чёрными. Когда Казарский умер, то тело его было черно, как уголь, голова и грудь необыкновенным образом раздулись, лицо обвалилось, волосы на голове облезли, глаза лопнули, и ноги по ступни отвалились в гробу. Всё это произошло менее, чем в двое суток. Назначенное Грейгом следствие ничего не открыло, другое следствие также ничего хорошего не обещает, ибо Автомонов - ближайший родственник генерал-адъютанта Лазарева (Из дел и бумаг кн. Меншикова.)"
Так бы и остался этот вопрос тёмным пятном на периферии сознания, если бы не уникальное по своей информативности расследование каперанга В.В. Шигина.
Оказывается, не случайно, хотя и трагично, умер геройский моряк, а погиб в схватке с врагом, куда более страшным, чем все турецкие линкоры. Предоставим слово капитану Шигину, добавляя по ходу дела необъходимые комментарии и беря, как обычно, дословные заимствования в кавычки.
"... К концу времени командования Черноморским флотом А.С. Грейгом на нём сложилась небывало напряженная и взрывоопасная обстановка, связанная с проникновением еврейства в финансовые и хозяйственные флотские дела...
Будучи уже в весьма зрелых годах, командующий флотом вдруг сходится с молодой еврейкой Юлией Михайловной (Мойшевной) из Николаева, чей отец является одним из финансовых воротил юга России. При этом, скорее всего, сам адмирал Грейг оставался по прежнему честным человеком".
Сыграло ли при этом роль происхождение адмирала по отцу из шотландских евреев, или просто взыграло ретивное, но остаётся фактом, что гражданской женой почтенного адмирала стала и не подумавшая крестится иудейка, которую вполне устроил неформальный титул "матери-командирши" Черноморского флота. А самого честного адмирала Грейга больше, чем звание русского адмирала и должность Главного командира Черноморского флота, привлекла должность... председателя Николаевского ссудного банка ! По совместительству.
"Теперь всеми хозяйственными делами Черноморского флота (да и не только хозяйственными), по существу, заправляла сожительница Командующего и её ближайшие окружение".
"Говоря о коррупции того времени на Черноморском флоте, мы должны понимать, что речь идёт не только и не столько о воровстве непосредственно на самом Черноморском флоте, как таковом. Разумеется, что и на самом флоте воровали, но это была лишь часть (и далеко не самая главная) в деятельности тогдашней черноморской "мафии".
Во главе еврейской "мафии" стояли некто Серебрянный и Рафалович. Их поддерживала коррумпированная флотская верхушка во главе с контр-адмиралом Н.Д. Критским и рядом других офицеров, занимавших большей частью береговые тыловые должности. Бороться и тем, и другим было за что.
Дело в том, что Командующий Черноморским флотом в то время одновременно являлся Главным командиром Черноморских портов. Главный командир Черноморских портов сосредотачивал в своих руках огромнейшую власть. Ему подчинялись все порты (в том числе и торговые) Чёрного моря со всеми своими службами... Учитывая же, что именно через порты Чёрного моря шёл в то время основной внешнеторговый грузооборот российской торговли, и прежде всего её главной составляющей - пшеницы, трудно даже представить, какие деньги крутились вокруг всего этого и какие капиталы наживались теми, кто имел хоть какое-то отношение к этой бездонной черноморской кормушке".
Источник:
Книга "Цусима - знамение конца русской истории" Бориса Галенина.
