KONUNG_777

...насмешил, я не додумался)))))

Дальность Техаса 16.4 км. ее хватает за глаза без ЦАПа , а вот аура короткая, поэтому я взял БОП и УОП + модернизация ПВО, так как основной урон дают бофоски (урон 190 очков урона в секунду + 76 мм 34 очка), дальность получается 5,1 км для обоих видов орудий, с 224 очков в секунду суммарный урон. Так комфортней. Далее идет Мексика, вкачав кэпу РУОП и взяв модер. на ПВО, я добился что аура снова на данном ЛК стала 5.1 км, Бофоски с данной дистанции + 128 мм ПВО дают сумарный урон 230 очков урона в секуду, + 20 мм автоматы дают 72 очка с 3 км, то есть аура ПВО на 3 км дает 302 очка урона ежесекундно. Авики попробовав 1 раз повторно обычно не возвращаются

А мне вот интересно, чем руководствовались разрабы когда делали ПВО на данном шайтанкаюке( перевод. шайтанписец)? Ведь на Бретани можно раскачать до 57 очков, и вдруг Нормандия макс 32 очка ПВО Карл!!!!!! На Орионе(4лвл) 31 очко! У меня на Мексике 68 очков(+ РУОП), на Байере порядка 70 очков(+ РУОП), на Элизе 66 очков (+ РУОП). На мой взгляд ответ простой, что бы не задерживались, гонят всех на 7 лвл., ведь уже на 7 лвл. у Леона ПВО 65 очков без капитана, типо нате вам проходной кораблик! Разрабы, не гоните игроков, в ответ многие просто перестанут играть, понимая суть вашего расчета! После облома с компанией на фр.ЛК, я з0абил на фр. эсм. Кормите ослов гнилыми морковками. Для меня суть данной игры, - это проведение досуга, а что делает Леста, делает слабовольных игроков наркоманами проводя свои компании, ... типа как нарикам даст дозу, но не полную, оттягивает ломку, еще кидает затравку. И это проявляется с недавнего времени.

А мне вот интересно, чем руководствовались разрабы когда делали ПВО на данном шайтанкаюке( перевод. шайтанписец)? Ведь на Бретани можно раскачать до 57 очков, и вдруг Нормандия 28 очков Карл!!!!!! На Орионе(4лвл) 31 очко! У меня на Мексике 68 очков(+ РУОП), на Байере порядка 70 очков(+ РУОП), на Элизе 66 очков (+ РУОП). На мой взгляд ответ простой, что бы не задерживались, ведь уже на 7 лвл. у Леона 65 очков без капитана, типо нате вам проходной кораблик! Разрабы, не гоните игроков, в ответ многие просто перестанут играть, понимая суть расчета! Я уже на Карла 5 забил, ведь после Лизы это плавающий мочевой пузырь без ПВО, фугасоплюй без ББ, (катайтесь сами), корабль у которого огромный момент инерции при смене курса, не корабль, а мало управляемое гуанитоо!

Корабль пройден за 13 боев. Средний урон 60 К. Это 3й финальный бой тоже с 7 лвл. сегодняшнего репортажа.

Согласен, пока новую ветку ЛК не ввели этот ЛК лучше всех на уровне, ( у меня есть Техас, Юлий Цезарь, на др. акке. Октябрина, в порту оставил Железного Дюка, оч. нравиться). Все кто поносит этот ЛК просто его не прохавали. Очень точный ГК, вынимал циты из Нагато, Колорадо, Леона. Есть дальняя аура ПВО. Вот последний бой, вытянули с пола, была команда слива. На правый фланг островов пошел я один, на меня выкатили Майога, Орион, Вайоминг и Феникс, - прикрывал квартет Боуг. О том что Боуг с Орионом вешали по 2 пожара свидетельствуют медальки. Корабль получили 61 000 урона прямого, 1 150 000 потенциального. ...а вы все выше пишете, что плохой корабль! Вот следующий по очереди бой с 7 лвл. тоже вытянули проигрышный бой.

А по моему у Вас ипохондрия, нормальный шип, вот совершенно рядовой бой

Не могу закрыть фр.коллекцию, выполнил все задания, не хватает 1 значка, есть 2 дубликата? Коллекцию закрыть не могу!!!!!! ДАЛЬШЕ ЧТО, ДАРОМ ВРЕМЯ ТРАТИЛ ?

Такого раньше не было, это после Нового Года сменили политику, не связано ли это с новым "американским" директором? Боюсь, что данная политика продолжится и новый эсминец французский не все выкачавшие получат. Так стоит ли овчинка выделки?

Мне нравиться Ваш оптимизм)))) Жить с Лестой надо по закону "зоны", - "не верь не бойся не проси". Я в инете нашел интересную интерпретацию. Не верь - это правильная фраза, которая, как бы намекает, что "человек человеку волк", и что никогда не стоит расслаблять "булки", поскольку нынче время капиталистическое, и местами либеральное, а это значит, всяк норовит обмануть, и кинуть на деньги. Не бойся - страх и робость является первейшим проявлением слабости, а человек устроен так, что обнаружив слабого, начинает его преследовать, третировать, издеваться, причём не только в тюрьме. Не проси - просить у другого о чём либо, является унижением и явным проявлением слабости. Более того, проситель тут же оказывается в зависимости, а это не очень правильно и хорошо даже на свободе, а в тюрьме, так и подавно. Источник: https://модные-слова.рф/1194-ne-ver-ne-boysya-ne-prosi-otkuda-fraza.html

оШИБАЕТЕСЬ, по себе судите, непорядочно это, не по мужски !

Это публичная игра, в игру играют дети! Чего они здесь научатся !

Вы не понимаете до чего вы уже морально докатились, ни вас нет ни чести, ни совести, какой стыд!

Kocham Gneisenau jako dziewczynka))))))))

На Зееловских высотах, 16 апреля 1945 года, мне довелось подбить гитлеровский "тигр". На перекрестке два танка сошлись лоб в лоб. Я был за наводчика, выстрелил первым подкалиберным снарядом и попал "тигру" под башню. Тяжеленный броневой "колпак" отлетел, как легкий мячик. В тот же день подбили и наш танк. Экипаж, к счастью, уцелел полностью. Мы сменили машину и продолжили участие в боях. Из этого, второго по счету танка, в живых осталось лишь трое: К 29 апреля я уже был в пятом танке. Из его экипажа спасли лишь меня одного. Фаустпатрон разорвался в моторной части нашей боевой машины. Я находился на месте наводчика. Механик-водитель схватил меня за ноги и выкинул через передний люк. После этого начал выбираться сам. Но ему не хватило буквально нескольких секунд: начали рваться снаряды боеукладки и механик-водитель погиб. Очнулся в госпитале, 8 мая. Госпиталь находился в Карлсхорсте, напротив здания, где подписывали Акт о капитуляции Германии. Этот день не забыть никому из нас. Раненые, не обращали внимания ни на врачей, ни на медсестер, ни на собственные раны - прыгали, плясали, обнимали друг друга. Уложив на простынь, меня подтащили к окну, чтобы показать, как после подписания капитуляции выходит маршал Жуков. Позже вывели Кейтеля с его понурой свитой. В Москву вернулся летом 1945 года. Долго не решался войти в свой дом на Беговой улице: Я не писал маме более двух лет, опасаясь, что она заберет меня с фронта. Ничего так не боялся, как этой встречи с ней. Понимал, сколько горя я ей принес! Вошел бесшумно, как меня научили ходить в разведке. Но материнская интуиция оказалась тоньше - она резко обернулась, вскинула голову и долго-долго, не отрываясь, смотрела на меня, на мою гимнастерку, награды: - Куришь? - наконец спросила она. - Ага! - соврал я, чтобы скрыть смущение и не выдать слез. 1. В детстве мы, я и мои братья, любили смотреть кино про войну. Нашим любимым фильмом были «Четыре танкиста и собака», но фильм «Это было в разведке» впечатался в мою душу на всю жизнь… В фильме мальчишка - сирота Вася Колосов знакомится с сержантом, который привозит его в танковую часть. Командир приказал отправить паренька в тыл, но Вася мечтает сражаться за Родину. Смелый мальчик сбегает от сопровождавших его солдат и неожиданно в лесу обнаруживает немецкого офицера. Колосова награждают медалью «за Отвагу» и принимают в разведывательную роту. А далее разведка и задание отыскать и дать целееуказание местонахождения стратегического склада боеприпасов в фашистском тылу, Василий взрывает стратегически важный мост и эшелон с боеприпасами. Контуженного его подбирает команда немецкого катера, допрашивая распинают, прибив за руки и ноги к щиту гвоздями, разведчики спасая его, погибают почти все… Режиссер Лев Мирский отыскал в обыкновенной московской школе 15-летнего Витю Жукова, который с большим успехом сыграл роль 2. В 2006 г. я узнал, что картина основана на реальных событиях – в основу сюжета положена биография 12 летнего мальчика Колесникова Александра, ученика 3 класса московской школы, который не был сиротой, а сбежал на фронт, с другом, к отцу. Шёл тысяча девятьсот сорок первый год. По нашей земле ходили немецкие солдаты, сжигали наши деревни и поселки, угоняли в плен детей и женщин. Сашкин отец ушел на фронт и сказал ему : «Береги маму, Санька!» Мальчик очень хотел к отцу на фронт, но никто серьезно с ним не разговаривал. Казавшийся очень взрослым пятиклассник Вовка, уходя на дежурство в народную дружину, как-то посоветовал ему: «А ты сбеги…» Пошутил рыжий Вовка, а Саньке запало в душу. Но зимой заболела мама, и он все время просидел с ней. Решил: «Вот закончу первый класс и сбегу». Потом прошел еще один военный год. Мама совсем выздоровела и работала на заводе. Отец писал письма с фронта и все повторял: «Вот победим в войне – соберемся втроем, и больше никогда не будем расставаться». Я ПОМНЮ В марте 1943 года мы с другом сбежали со школьных уроков и отправились на фронт. Нам удалось забраться в товарный поезд, в вагон с прессованным сеном. Казалось, все складывается благополучно, но на одной из станций нас обнаружили и отправили обратно в Москву. На обратном пути я снова удрал на фронт - к отцу, служившему заместителем командира механизированного корпуса. Где я только не был, сколько дорог пришлось пройти пешком, проехать на попутных машинах: Однажды в Нежине случайно встретил раненого танкиста из части отца. Выяснилось, что батюшка получил от мамы известие о моем "героическом" поступке и пообещал устроить мне при встрече отменную "лупку". Последнее существенно изменило мои планы. Недолго думая, я пристроился к танкистам, которые направлялись на переформирование в тыл. Рассказал им, что отец у меня тоже танкист, что маму потерял во время эвакуации, что остался совсем один: Мне поверили, приняли в часть сыном полка - в 50-й полк 11-го танкового корпуса. Так в 12 лет я стал солдатом. Дважды ходил на разведку во вражеский тыл, причем оба раза с заданием справился. Правда, в первый раз чуть не выдал нашего радиста, которому нес новый комплект электрических батарей для рации. Встреча была назначена на кладбище. Позывной - утиное кряканье. Получилось так, что на кладбище я добрался ночью. Картина ужасающая: все могилы разворочены снарядами: Вероятно, больше от страха, чем исходя из реальной ситуации, начал крякать. Раскрякался так усердно, что не заметил, как сзади подполз наш радист и, зажав мне рот ладонью, прошептал: "Сдурел, парень? Где же это видано, чтобы утки ночью крякали?! Спят они по ночам!" Тем не менее, задание было выполнено. После удачных походов по вражеским тылам меня с уважением называли не иначе, как Сан Санычем. В июне 1944 года 1-й Белорусский фронт начал подготовку к наступлению. Меня вызвали в разведотдел корпуса и представили летчику-подполковнику. Воздушный ас рассмотрел меня с большим сомненьем. Начальник разведки перехватил его взгляд и заверил, что Сан Санычу вполне можно доверять, что я уже давно - "стреляный воробей". Летчик-подполковник был немногословен. Немцы под Минском готовят мощный оборонительный заслон. По железной дороге к фронту непрерывно перебрасывают технику. Разгрузку осуществляют где-то в лесу, на замаскированной железнодорожной ветке, в 60-70 километрах от линии фронта. Эту ветку необходимо уничтожить. Но сделать это вовсе не просто. Парашютисты-разведчики с задания не вернулись. Авиационная разведка также не может засечь эту ветку: маскировка выполнена безукоризненно. Задача - в течение трех дней найти секретную железнодорожную ветку и обозначить место ее расположения, развесив на деревьях старое постельное белье. Меня переодели во все гражданское, дали тюк постельного белья. Получился подросток-беспризорник, меняющий белье на продукты. Линию фронта перешел ночью с группой разведчиков. У них было свое задание, и вскоре мы расстались. Пробирался лесом, вдоль основной железной дороги. Каждые 300-400 метров - парные фашистские патрули. Изрядно вымотавшись, днем задремал и чуть не попался. Очнулся от сильного пинка. Два полицая обыскали меня, перетрясли весь тюк белья. Обнаруженные несколько картошин, кусок хлеба и сало тут же отобрали. Захватили и пару наволочек и полотенец с белорусской вышивкой. На прощанье "благословили": - Убирайся, пока не пристрелили! Тем и отделался. К счастью, полицаи не выворачивали мои карманы наизнанку. Тогда бы была беда: на подкладке кармана моей куртки была напечатана топографическая карта с расположением железнодорожных станций... На третий день я наткнулся на тела парашютистов, о которых говорил летчик-подполковник. Вскоре путь мне преградила колючая проволока. Началась запретная зона. Несколько километров пробирался вдоль проволоки, пока не вышел к основной железнодорожной магистрали. Повезло: военный эшелон, загруженный танками, медленно свернул с основного пути и скрылся между деревьями. Вот она, загадочная ветка! Гитлеровцы замаскировали ее отменно. Более того, эшелон двигался "хвостом" вперед! Паровоз был расположен позади состава. Таким образом создавалось впечатление, что паровоз дымит на основной магистрали. Ночью я забрался на верхушку дерева, растущего у стыка железнодорожной ветки с основной магистралью и развесил там первую простыню. К рассвету вывесил постельное белье еще в трех местах. Последнюю точку обозначил собственной рубашкой, привязав ее за рукава. Теперь она развевалась на ветру, как флаг. На дереве просидел до утра. Было очень страшно, но больше всего я боялся заснуть и прозевать самолет-разведчик. "Лавочкин-5" появился в срок. Фашисты его не трогали, чтобы не выдать себя. Самолет долго кружил поодаль, затем прошел надо мной, развернулся в сторону фронта и помахал крылышками. Это был условный сигнал: "Ветка засечена, уходи - будем бомбить!" Отвязал рубашку и спустился на землю. Отойдя всего километра на два, услышал гул наших бомбардировщиков, и вскоре там, где проходила секретная ветка врага, полыхнули разрывы. Эхо их канонады сопровождало меня весь первый день пути к линии фронта. На следующий день вышел к реке Случь. Подсобных плавсредств, чтобы переплыть реку, не было. К тому же на противоположной стороне виднелась сторожка вражеской охраны. Примерно в километре, к северу, просматривался старый деревянный мост с единственной железнодорожной колеёй. Решил переехать через него на немецком поезде: прицеплюсь где-нибудь на тормозной площадке. Так я уже делал несколько раз. И на мосту, и вдоль железной дороги стояли часовые. Я решил попытать счастья на разъезде, где поезда останавливаются, пропуская встречных. Полз, прячась за кустами, по пути подкрепляясь земляникой. И вдруг прямо передо мной - сапог! Подумал, что это немец. Стал отползать назад, но тут услышал приглушенный доклад: - Еще один эшелон проходит, товарищ капитан! От сердца отлегло. Я потянул капитана за сапог, чем не на шутку напугал его. Мы узнали друг друга: вместе переходили линию фронта. По осунувшимся лицам я понял, что разведчики находятся у моста уже не один день, но ничего не могут поделать, чтобы уничтожить эту переправу. Подошедший эшелон был необычным: вагоны опломбированы, охрана эсэсовская. Не иначе как боеприпасы везут! Состав остановился, пропуская встречный санитарный поезд. Автоматчики из охраны эшелона с боеприпасами дружно перешли на противоположную от нас сторону - взглянуть, нет ли знакомых среди раненых. И тут меня осенило! Выхватил взрывчатку из рук бойца и, не дожидаясь разрешения, бросился к насыпи. Подлез под вагон, чиркнул спичкой: И тут вагонные колеса двинулись с места, с подножки свесился кованый сапог эсэсовца. Вылезти из-под вагона невозможно: Как же быть? Открыл на ходу угольный ящик-"собачник" - и залез туда вместе с взрывчаткой. Когда колеса глухо застучали по настилу моста, снова чиркнул спичкой и запалил бикфордов шнур. До взрыва остались считанные секунды. Смотрю на горящий запальный шнур и думаю: ведь меня сейчас в куски разорвет! Выпрыгнул из ящика, проскочил между часовыми, и с моста - в воду! Ныряя раз за разом, поплыл по течению. Выстрелы часовых с моста перекликались с автоматными очередями эшелонных эсэсовцев. И тут рванула моя взрывчатка. Вагоны с боеприпасами стали рваться, как по цепочке. Огненный смерч поглотил и мост, и поезд, и охрану. Как я ни старался отплыть подальше, меня настиг и подобрал катер фашистской охраны. К моменту его причаливания к берегу, невдалеке от сторожки, я уже потерял сознание от побоев. Озверевшие гитлеровцы меня распяли: руки и ноги прибили гвоздями к стене у входа. Спасли меня наши разведчики. Они увидели, что я уцелел от взрыва, но попал в руки охраны. Внезапно атаковав сторожку, красноармейцы отбили меня у немцев. Очнулся под печкой сожженного белорусского села. Узнал, что разведчики сняли меня со стены, завернули в плащ-палатку и понесли на руках к линии фронта. По пути наткнулись на вражескую засаду. Многие погибли в скоротечной схватке. Раненый сержант подхватил меня и вынес из этого пекла. Спрятал меня и, оставив мне свой автомат, пошел за водой, чтобы обработать мои раны. Вернуться ему было не суждено... Сколько времени я пробыл в своем укрытии, не знаю. Терял сознание, приходил в себя, опять проваливался в небытие. Вдруг слышу: идут танки, по звуку - наши. Закричал, но при таком грохоте гусениц меня, естественно, никто не услышал. От перенапряжения в очередной раз потерял сознание. Когда очнулся, услышал русскую речь. А вдруг полицаи? Лишь убедившись, что это свои, позвал на помощь. Меня вытащили из-под печки и сразу отправили в медсанбат. Потом был фронтовой госпиталь, санитарный поезд и, наконец, госпиталь в далеком Новосибирске. В этом госпитале провалялся почти пять месяцев. Так и не долечившись, сбежал с выписывающимися танкистами, уговорив няню-бабушку принести мне старую одежонку, чтобы "погулять по городу". Полк свой догнал уже в Польше, под Варшавой. Меня определили в танковый экипаж. Во время переправы через Вислу наш экипаж принял ледяную купель. От попадания снаряда паром крепко качнуло, и Т-34 нырнул на дно. Башенный люк, несмотря на усилия ребят, под давлением воды не открывался. Вода медленно заполняла танк. Вскоре она дошла мне до горла... Наконец люк удалось открыть. Ребята вытолкнули меня на поверхность первым. Потом они по очереди ныряли в ледяную воду, чтобы зацепить трос за крюки. Затонувшую машину с большим трудом вытащили две сцепленные "тридцатьчетверки". Во время этого приключения на пароме я встретился с летчиком-подполковником, который когда-то отправлял меня на поиск секретной железнодорожной ветки. Как он обрадовался:- Я тебя полгода разыскиваю! Слово дал: если живой, обязательно найду! Танкисты отпустили меня в авиаполк на сутки. Познакомился с летчиками, которые разбомбили ту секретную ветку. Меня задарили шоколадом, покатали на У-2. Потом весь авиаполк построился, и мне торжественно вручили орден Славы III степени. На Зееловских высотах, 16 апреля 1945 года, мне довелось подбить гитлеровский "тигр". На перекрестке два танка сошлись лоб в лоб. Я был за наводчика, выстрелил первым подкалиберным снарядом и попал "тигру" под башню. Тяжеленный броневой "колпак" отлетел, как легкий мячик. В тот же день подбили и наш танк. Экипаж, к счастью, уцелел полностью. Мы сменили машину и продолжили участие в боях. Из этого, второго по счету танка, в живых осталось лишь трое: К 29 апреля я уже был в пятом танке. Из его экипажа спасли лишь меня одного. Фаустпатрон разорвался в моторной части нашей боевой машины. Я находился на месте наводчика. Механик-водитель схватил меня за ноги и выкинул через передний люк. После этого начал выбираться сам. Но ему не хватило буквально нескольких секунд: начали рваться снаряды боеукладки и механик-водитель погиб. Очнулся в госпитале, 8 мая. Госпиталь находился в Карлсхорсте, напротив здания, где подписывали Акт о капитуляции Германии. Этот день не забыть никому из нас. Раненые, не обращали внимания ни на врачей, ни на медсестер, ни на собственные раны - прыгали, плясали, обнимали друг друга. Уложив на простынь, меня подтащили к окну, чтобы показать, как после подписания капитуляции выходит маршал Жуков. Позже вывели Кейтеля с его понурой свитой. В Москву вернулся летом 1945 года. Долго не решался войти в свой дом на Беговой улице: Я не писал маме более двух лет, опасаясь, что она заберет меня с фронта. Ничего так не боялся, как этой встречи с ней. Понимал, сколько горя я ей принес! Вошел бесшумно, как меня научили ходить в разведке. Но материнская интуиция оказалась тоньше - она резко обернулась, вскинула голову и долго-долго, не отрываясь, смотрела на меня, на мою гимнастерку, награды: - Куришь? - наконец спросила она. - Ага! - соврал я, чтобы скрыть смущение и не выдать слез. Через много лет я побывал на том месте, где был взорван мост. Разыскал сторожку на берегу. Она вся разрушена - одни развалины. Прошелся вокруг, осмотрел новый мост. Ничто не напоминало о страшной трагедии, разыгравшейся здесь в годы войны. И только мне было очень и очень грустно... Сергей Смирнов Рассказы о героях. Александр Колесников История полка в фото 50-й Отдельный Гвардейский Тяжёлый Танковый Полк Прорыва

Я не танкист.

Деген Ион Лазаревич Мой товарищ, в смертельной агонии Не зови понапрасну друзей. Дай-ка лучше согрею ладони я Над дымящейся кровью твоей. Ты не плачь, не стони, ты не маленький, Ты не ранен, ты просто убит. Дай на память сниму с тебя валенки. Нам еще наступать предстоит. (4 июня 1925, Могилёв-Подольский, Украинская ССР — 28 апреля 2017, Гиватаим, Израиль) русский, советский и израильский поэт и писатель, автор стихотворения «Мой товарищ, в смертельной агонии…», танкист-ас во время Великой Отечественной войны, врач и учёный в области ортопедии и травматологии, доктор медицинских наук (1973). Невероятна, трагична судьба этого человека, его 2 раза представляли к званию Героя Советского Союза, был приговорен трибуналом к расстрелу… Шестнадцатилетний мальчик, в самом начале войны, сформировал взвод из 31 ученика 9 классов своей школы. Отступал от западной границы до р. Днепр. Был ранен. Командуя взводом разведчиков в 1942 г. на Северо-Кавказском фронте, за оборону перевалов был представлен к званию ГСС, но за то, что набил морду представителю Ставки и был приговорен к расстрелу… …командуя взводом Т-34 уничтожил 18 пантер. Из книги И. Дегена «Война никогда не кончается» «Взвод добровольцев в истребительном батальоне. "Детский садик", - смеялись над нами. Но это прозвище продержалось несколько часов. Только до первого боя. Потом о нас с уважением говорила вся дивизия.» «Взвод редел. В тот день на проклятом огороде только Саша и я, последние из тридцати одного, остались в скудно пополнявшемся взводе. Я хотел подползти к умолкшему "максиму" и заменить убитого пулеметчика. В этот момент что-то тупо ударило меня по ноге. Я почти не почувствовал боли. Я успел расстрелять две ленты. Мы отбили немецкую атаку. Только тогда я заметил в брюках над коленом два отверстия, из которых медленно струилась кровь. Саша достал индивидуальный пакет, наложил тампоны и на оба отверстия и перебинтовал ногу. Было уже темно. Кроме нас двоих, на огороде не осталось ни одного красноармейца. Возле пулемета валялись пустые ленты. Патронов не было. Мы вытащили затвор и выбросили его в выгребную яму.» «Я не увидел, а почувствовал опасность впереди справа и скомандовал в то же мгновение, когда у кромки заснеженной рощи заметил старый семидесятипятимиллиметровый артштурм. - Пушку вправо! По артштурму! Бронебойным! Огонь! Я успел заметить откат моей пушки. И тут же страшный удар сокрушил мое лицо. Неужели взорвался собственный снаряд? -подумал я. Могло ли прийти в голову, что случилось невероятное, что два танка одновременно выстрелили друг в друга? Кровь струилась с моего лица. Кровь, противно пахнувшая водкой, наполняла мой рот, и я глотал ее, чтобы не задохнуться. Внизу на снарядных чемоданах неподвижно лежал окровавленный башнер. А перед ним, на своем сидении - лобовой стрелок. Я осторожно отвернулся, чтобы не видеть кровавого месива вместо его головы. - Лейтенант, ноги оторвало... - простонал у меня в ногах стреляющий. С трудом я откинул переднюю половину люка. Задняя была открыта. Я схватил стреляющего под руки и стал выбираться из башни. Стотонная масса снова саданула мое лицо. Покидая машину, танкист не задумываясь отключает колодку шнура танкошлема. Я не сделал этого и был наказан невыносимой болью. Опустив стреляющего на его сидение, чтобы отключить колодку, я увидел не только оторванные ноги. Из-под разодранной телогрейки волочились окровавленные кишки. Схватив под руки стреляющего, я стал протискиваться в люк. Автоматная очередь хлестнула по откинутой крышке, по стреляющему, по моим рукам. Не знаю, был ли еще жив мой стреляющий, когда он упал в танк, а я - на корму, на убитого десантника. Автоматы били метрах в сорока впереди танка. Не думая о боли, я быстро соскочил на землю и повалился в окровавленный снег рядом с трупами двух мотострелков и опрокинутым станковым пулеметом. В тот же миг надо мной просвистела автоматная очередь из траншеи, которую мы перемахнули. В тот же миг вокруг танка стали рваться мины из ротного миномета. Я хотел подползти вплотную к танку. Но та же сатанинская боль снова обрушилась на мое лицо. Я чуть не заплакал от досады. Подлая колодка шнура танкошлема попала в станок разбитого пулемета, который провернулся при взрыве. Из трех пулевых отверстий на правом рукаве гимнастерки и четырех - налевом сочилась кровь. Руки не подчинялись мне. Мишень для минометчика, я оказался привязанным к пулемету. Танкошлем не был застегнут. Только пуговица на ремешке ларингофона мешала мне избавиться от него. Даже натягивая гусеницу или меняя бортовую передачу, я не прилагал таких нечеловеческих усилий, как сейчас, когда я пытался расстегнуть эту проклятую пуговицу. Но мороз, сковавший пальцы, или перебитые предплечья сводили на нет все мои попытки. И вдруг пуговица расстегнулась. Я начал подползать к танку. С головы сполз танкошлем, привязанный к пулемету. Кровь снова стала заливать глаза. Я почувствовал удар по ногам и нестерпимую боль в правом колене. Ну все, подумал я, оторвало ноги. С трудом я повернул голову и увидел, что ноги волочатся за мной. Не отсекло. Только перебило. Было уже совсем светло. На опушке рощи горел артштурм. Если бы я знал до того, как выскочил из танка! Не было бы ранения рук и ног, и я бы отсиделся в несгоревшей машине. Но я привык к тому, что за первым снарядом последует второй. Я струсил. Сейчас, беспомощный, беззащитный, я лежал между трупами десантников у левой гусеницы танка. Из траншеи отчетливо доносилась немецкая речь. Я представил себе, что ждет меня, когда я попаду в немецкие руки. Явно еврейская внешность (мог ли я знать, что лицо мое расквашено и у меня уже нет вообще никакой внешности). На груди ордена и гвардейский значок. В кармане гимнастерки партийный билет. Надо кончать жизнь самоубийством. Это самое разумное решение. Я попытался слегка повернуться на бок, чтобы просунуть правую руку под живот и достать из расстегнутой кобуры "парабеллум". Не знаю, сколько длилась эта мука. Минуты? Часы? Ленивые снежинки нехотя опускались на землю. Потом припустил густой снег. Потом прекратился. Наконец я вытащил "парабеллум". В патроннике постоянно был девятый патрон. Надо было только перевести предохранитель с "зихер" на "фоер". Но как его переведешь, когда пальцы окоченели от холода, когда пистолет весит несколько тонн? Время провалилось в бездну. Вселенная состояла из невыносимой боли в голове и лице, заглушающей все остальные боли. Только при неосторожном движении, когда хрустели обломки костей в перебитых руках и ногах, боль из места хруста простреливала все естество, и сила боли становилась почти такой, как в разваливавшейся голове. Большой палец правой руки примерз к рычажку предохранителя. Для того, чтобы раздавить кадык на тощей шее оберлейтенанта, мне не надо было прилагать таких усилий. Я даже забыл, для чего мне нужно перевести рычажок. Наконец предохранитель щелкнул. В патроннике девятый патрон. Я вспомнил. Я отчетливо слышал немецкую речь. В воздухе висело едва различимое урчание дизеля. А может быть, мне только показалось? Надо нажать спусковой крючок, чтобы немцы не взяли меня живым. Я пытался просунуть дуло в рот. Но рот не открывался. Только боль в лице стала еще нестерпимее. Я слегка повернулся на левый бок и просунул "парабеллум" под грудь. Боже, как мне хотелось спать!» Интервью Артема Драбкина и И.Л. Дегеном

Прочитайте его книгу, я верю автору.

Когда кончится слюна от желания поиметь на халяву и от желания плеваться от смотри ниже

Уморили страдальцы.

Неправда. это самая "передовая игра", с "передовой графикой и коллективом", они даже гвозди умеют забивать себе по пальцам

Пригласил парня(новобранца) в игру, обещал напряженные бои, а он жалуется, что режим "Случайный бой" забит ботами, а ему не интересно, он сыграл более 30 боев и везде одно и тоже(100 % ботов кроме него, 75 %, 50 %) , а я не могу объяснить ему откуда в этом режиме вместо игроков зомби ИИ. Он жалуется, что алгоритмы для поведения ботов ИИ писал полный профан,- если не хуже, боты постоянно сбиваются в кучи, в основном съезжаются в центр карты, либо стоят, либо делают ленивые бессмысленные эволюции, оценивает подобное явление как чью то элементарную безответственность, либо профанацию и издевательство над игроками. Хочет бросить это надувательство. Разрабы объясните!!!!

Ясно, спасибо.

Снова хамишь кисуля, как в детстве говорили, - хамство без причины признак ....!!!!???, а мне интересно как ты умудрился за 12 часов сегодня сыграть 274 боя, 580 боев за сутки 10 января, 418 боев 27 ноября. Я подобного еще не наблюдал.!

Не люблю беспричинную агрессию((((((