Гравелинское сражение

[ADler48]

Поход Армады. Гравелинское сражение. (27 июля (8 августа) 1588 года)

 

 

 

  Показать содержимое

Период времени, предшествующий этому походу был неблагоприятен для развития морского дела; это было время борьбы римской церкви и преданных ей государей против реформации, которая везде привела к большим смутам и даже к междоусобной войне. Во время войн с гугенотами французский флот совершенно распался, и только в 1625 г. кардинал Ришелье положил основание новому военному флоту и современному морскому делу. В Испании, в мрачное время правления Филиппа II и владычества инквизиции, воцарился глубокий умственный мрак. Захватом Америки и богатых колоний в Африке и в Азии морскому делу в Испании был дан такой толчок к развитию, какого не испытала никогда ни до, ни после этого ни одна страна, и тем не менее она не двинулась с места. Между тем голландский флот, несмотря на долгую войну за независимость, которую Голландии пришлось с громадными жертвами вести против Испании, продолжал беспрерывно развиваться; при этом, однако, в качестве военного флота выступали те же вооруженные купеческие корабли. В Англии время правления Эдуарда VI (1547-53) и Марии (1553-58) также не было благоприятно для развития флота, а когда, в правление Елизаветы (1558-1600) обстоятельства переменились, то обнаружился недостаток в деньгах. Тем не менее, в отношении кораблестроения и вооружения судов до некоторой степени стали приниматься в расчет новейшие требования; корабли стали строиться более длинными и стройными, так что их можно было снабдить сильным вооружением по бортам; благодаря усовершенствованному рангоуту¹ и такелажу², корабли эти стали быстроходнее и стали ходить круче к ветру. Были введены подъемные стеньги³, которые могли спускаться вместе с марселями⁴; четвертая мачта на больших судах была упразднена, зато на бушприте⁵ была установлена маленькая мачта, на которой также была укреплена рея с парусом; третья, бизань-матча также была снабжена парусами на реях, были введены и лисели⁶. Башнеобразные надстройки на носу и на корме, которые представляли значительную площадь упора для ветра, и способствовали дрейфу, значительно уменьшились. Подобные корабли были спроектированы в Англии Джоном Хоукинсом и Уолтером Рейли.

 

Число легких орудий, с введением крупных калибров, значительно уменьшилось; большие орудия ставились исключительно на главных палубах; на носу, на корме, на шканцах, ставились только самые мелкие орудия в особых надстройках, которые заменили прежние башни. Установка орудий стала делаться более рационально, что облегчало их действие. Таким образом, самая постройка военных кораблей стала существенно отличаться от купеческих. Наиболее же важным было то, что во время правления Елизаветы, которая всеми мерами поощряла торговлю и судоходство, появился целый ряд выдающихся мореплавателей, каковы Хоукинс, Дрэйк, Дэвис, Форбишер, Рейли и др., которым нередко представлялся случай отличаться в каперской войне, к которой Елизавета всегда относилась сочувственно. Наиболее отличился в этой войне Френсис Дрэйк⁷, чрезвычайно талантливый человек, прирожденный моряк, искусный мореплаватель, обладавший исключительной предприимчивостью и храбростью; вместе с тем это был человек с очень покладистой совестью, столько же мореплаватель, как и морской разбойник, чрезвычайно честолюбивый, надменный и мало заслуживавший доверия. Подобные люди в одно и то же время вели войну, разбойничали, производили торговые операции, делали открытия и занимались колонизацией.

 

Отношения между Англией и Испанией, которые были вполне дружественными при вступлении Елизаветы на престол, с течением времени делались все хуже. Обыкновенно это объясняют религиозными причинами, которые, несомненно, способствовали обострению отношений, но главным поводом для несогласий были политические соображения, связанные с вопросами морского судоходства и господства на море.

Филипп II в начале своего царствования обратил мало внимания на один из важнейших советов своего отца: «если он хочет мирно править своими владениями и обуздать своих врагов, то должен обеспечить себе власть на море» – и потому очень немного сделал для своего флота; однако, после битвы при Лепанто дело приняло другой оборот.

 

Англии, для того, чтобы сделаться богатой и могущественной, необходимо было сломить мировую торговую политику Испании, которая властвовала почти над всеми заокеанскими странами (с 1581 года Филипп II сделался и королем португальским). Предлогов для столкновений и та и другая сторона дали достаточно. Испанцы грубо и жестоко относились к англичанам; в 1562 г. в Испании было сожжено инквизицией 26 англичан. Со своей стороны Дрэйк и другие командиры, поклявшиеся мстить испанцам, полной мерой отплачивали им за это; пиратские набеги англичан постоянно увенчивались крупными успехами, и они увозили домой значительную добычу. В то же время Елизавета, сперва тайно, а потом и явно, стала поддерживать восставшие Нидерланды, хотя поддержка эта и не приводила к значительным успехам. Затем, когда Филипп II в 1585 г. обложил пошлиной все английские корабли в своей империи, Елизавета снарядила эскадру из 21 корабля для разбойничьего похода против Вест-Индии, под командой Дрэйка. Последний разграбил сперва Виго, затем Канарские острова и Зеленый мыс; после этого он захватил Сан-Доминго (имевший в те времена большое значение) и Картахену, которые вынуждены были откупиться за большие деньги. В конце июля следующего года он возвратился в Европу.

 

Тогда Филипп II изъявил согласие на предложение, еще ранее сделанное дон-Хуаном Австрийским, как генерал-губернатором Нидерландов, переправить испанскую армию, находившуюся в Нидерландах, в Англию и завоевать ее. Сам дон-Хуан рано скончался, сокрушенный горем, вследствие лукавой и двоедушной политики Филиппа II, который предательски убил в Мадриде его доверенного и друга Эскоредо. После смерти дон-Хуана, во главе 30-тысячной испытанной армии стал Александр Фарнезе (внебрачный отпрыск Габсбургского дома), выдающийся полководец, который отличился еще при Лепанто, а затем, в качестве главнокомандующего, одержал крупные успехи в Нидерландах, захватив город Антверпен. Англия не могла выставить даже приблизительно таких сил.

 

Для переправы армии в Англию Испания не могла воспользоваться гаванями Нидерландов, в особенности Антверпеном, так как доступ к ним с моря не был свободен, на море распоряжались гезы⁸, а кроме того, Испания уже в течение 20 лет вела сухопутную войну против Нидерландов, во время которой нидерландское судоходство продолжало процветать и доставлять Нидерландам средства для дальнейшего сопротивления. Если бы испанскому флоту удалось овладеть морем, жизненный нерв восстания был бы перерезан, и оно очень скоро пришло бы к концу, но, по-видимому, это соображение никогда не принималось в расчет Филиппом II. Флиссинген тоже находился в руках неприятеля. Благоразумные советники Филиппа находили важным для успеха обширного плана высадки в Англию, предварительно завладеть этими гаванями, но Филипп, который лично занимался всеми подробностями этого предприятия, не хотел и слышать ни о какой отсрочке. Вследствие этого, для посадки на суда были назначены Ньюпорт и Дюнкирк, два не имевших гаваней города, расположенные на совершенно прямой береговой линии; у городов этих, защищенные до некоторой степени якорные стоянки в открытом море образовывались только песчаными банками. Здесь были сделаны все необходимые приготовления и собраны мелкосидящие суда для посадки войск и погрузки всего обоза. Для переправы оставалось только добиться господства на море, для чего Филипп II приказал снарядить такой флот, который мог бы безусловно преодолеть всякое сопротивление.

Уже в начале 1586 года Филипп поручил составление плана формирования такого флота маркизу де Санта Круз, который при Лепанто командовал резервом и немало способствовал победе; Санта Круз еще в 1583 г. рассматривал, по поручению короля, приблизительно такой же план, но те цифры, которые он тогда приводил, были настолько громадны (он требовал армию в 94000 человек и флот свыше 550 судов, в том числе 150 больших кораблей и 40 галер), что Филипп на них не согласился.

 

В 1587 году, после казни Марии Стюарт, вопрос об экспедиции был окончательно решен, и приготовления немедленно начались. Все подходящие суда в испанских и португальских гаванях были задержаны и собраны; взяты были, кроме испанских кораблей, еще и португальские, неаполитанские, и венецианские суда, как парусные, так и гребные; среди них оказалось и несколько ганзейских судов. Сборным пунктом был назначен Лиссабон.

Известия об этих приготовлениях возбудили большую тревогу в Англии. Дрэйк, который вместе с Хоукинсом, был наиболее проницательным из английских морских начальников, немедленно предложил напасть на испанцев. Королева согласилась на это, но не желала при этом рисковать большими средствами. В апреле 1587 года Дрэйк вышел из Плимута, имея четыре королевских корабля и 20 вооруженных купеческих судов, поставленных Лондоном и другими городами; 19 апреля он вошел в Кадикс, где стоял герцог Медина Сидония, совершенно не ожидавший нападения и потому не сделавший никаких приготовлений. Дрэйк отбил несколько галер и завладел рейдом; он захватил или уничтожил множество судов, в том числе 6 судов в 100 и более тонн (самые крупные суда, какие тогда существовали) и 21 апреля, с очень ничтожными потерями, но с несколькими ценными призами, снова вышел в море. Медина Сидония счел наиболее подходящим отправиться верхом в Севилью за подкреплениями. После этого Дрэйк подошел к устью Тахо и вызвал находившегося в Лиссабоне испанского генерал-капитана Санта Круза на бой, от чего последний уклонился, так как корабли его еще не были готовы к выходу в море. Тогда Дрэйк пошел к Азорским островам, причем не делал секрета из своего намерения перехватить там возвращавшиеся из Вест-Индии испанские галеоны, что отвлекло испанцев от подготовки Армады и заставило их выделить дополнительные суда для охраны морских путей. Захватив большую испанскую каракку⁹ с богатым грузом, Дрэйк в конце июня, пробыв в отсутствии менее трех месяцев, возвратился в Англию. Поход Дрэйка задержал выход Армады в море почти на год, что дало англичанам дополнительное время для подготовки к войне.

Эту экспедицию сами англичане считали такой безумно смелой, что капитан одного из самых крупных кораблей, участвовавший в ней, со страху вернулся с дороги назад, и сама Елизавета отдала приказ о возвращении экспедиции, но приказ этот застал ее уже в пути.

  Показать содержимое

По мнению Санта Круза, потеря такого большого числа судов в Кадиксе делала поход в этом году невозможным, несмотря на то, что Филипп настаивал на нем. Санта Круз, однако, продолжал уклоняться, за что подвергся такому дурному обращению со стороны короля, что все приписали именно этой причине ту болезнь, которая его постигла зимой и окончилась его смертью. В его лице Испания потеряла единственного человека, способного командовать подобной экспедицией.

 

После его смерти выбор Филиппа II пал не на кого иного, как на того самого герцога Медина Сидония, который только что перед тем доказал в Кадиксе свою полную растерянность и неспособность, не имел никакого понятия о морском деле и никакого военного опыта. К тому же он вовсе не был честолюбив и противился своему назначению, но король настоял на своем желании.

Согласно предположениям Санта Круза, Армада должна была выйти в море не позднее марта месяца 1588 года, чтобы избежать северных ветров, которые после этого времени постоянно дуют у берегов Португалии, и чтобы прийти к берегам Англии раньше, чем ее флот будет готов; однако смена главнокомандующего и неисполнительность интендантского ведомства, привели к тому, что эскадра была кое-как готова к выходу в море только к маю месяцу.

 

В эскадре было 130 судов, общим водоизмещением около 62300 тонн, с 2430 орудиями и 30500 людьми, в том числе 8050 матросов (т. е. около 1/4), 18 973 солдат и 2088 рабов-гребцов; остальные, около 1400 человек, были офицеры, большое число молодых людей знатного происхождения, которые записались добровольцами (146 дворян и 728 человек прислуги), и множество священников (180) и монахов, между тем, как врачей было всего только 12.

 

Заготовленные для Армады припасы включали миллионы фунтов галет, по 600000 фунтов солонины и соленой рыбы, 300000 фунтов сыра, 400000 фунтов риса, 6000 мешков бобов, 40000 галлонов оливкового масла, 14000 бочек вина, 124000 ядер и пороха на 500000 зарядов.

 

Экспедиции этой был придан характер крестового похода, и все его участники перед отправлением совершили покаяние и приняли причастие. Во время похода были запрещены азартные игры, дуэли, на суда не были допущены женщины. На кораблях развевалось множество хоругвей, вымпелов и церковных знамен.

 

Главные силы флота были разделены на шесть эскадр, сообразно числу областей: Португалии (Медина Сидония), Бискайи (Хуан Мартинез де Рекальдо), Кастили (Диего Флорес де Вальдес, Андалузии (Педро де Вальдес), Гвипуско (Мигель де Окендо) и Леванта (Мартин де Бертендона); в каждой эскадре было по 10-14 кораблей от 1250 до 166 тонн, с 52-12 орудиями на каждом, и 500-110 членами экипажа; к эскадрам этим были добавлены еще несколько легких судов, в качестве посыльных. В числе 75 военных кораблей было только 19, имевших менее 300 тонн, при чем 56 имело 500 и более тонн, а в их числе 7 имело от 1000 до 1250 тонн; это были самые большие корабли, которые вообще существовали в те времена. Медина Сидония командовал португальской эскадрой на флагманском корабле «Сан Мартин», лучшем корабле во всем мире; главным советником и ментором при нем состоял опытный в морском деле кастилец Диего Вальдес, по профессии судостроитель, человек недоверчивый и осторожный. Кроме того, во флоте состояли:

1) дивизион из четырех больших тяжеловооруженных галеасов из Неаполя с 50 орудиями и около 335 членами экипажа, не считая 300 гребцов (по 5 человек на весле), под командой Гуго де Монкада;

2) дивизион из четырех галер из Португалии, на которых было только по пять орудий и около 100 человек экипажа, не считая 220 гребцов;

3) множество судов с запасами, из которых 23 больших, по 650-160 тонн, все вооруженные, имевшие до 38 орудий и 280 человек экипажа; все эти суда, в числе которых было много ганзейских, были соединены в одну эскадру (командующий – Хуан Гомез де Медина);

4) наконец, множество легких судов, в том числе 27, водоизмещением мене 100 тонн; они большей частью тоже были вооружены, но годились только для посылок и разведочной службы (командующий – Антонио де Мендоза).

Никогда до тех пор не собиралось такого количества крупных парусных судов и потому флот этот производил на всех подавляющее впечатление. Прозвание «непобедимый», однако, официально этому флоту присвоено не было (оно было придумано английскими памфлетистами) и назывался он «La felicissima Armada». 6 мая 1588 года весь флот спустился к Белему у устья Тахо, но здесь должен был в течение 14 дней ожидать попутного ветра; только 20 мая по старому стилю (10 дней разницы) армада вышла в море.

 

Англия уже давно начала готовиться к отражению нападения, но приготовления эти велись недостаточно настойчиво и упорно, а вначале шли даже и небрежно. Елизавета еще в 1585 г. назначила на высокий пост Верховного Адмирала, имевший особое значение при тогдашних обстоятельствах, лорда Говарда Эффингэма, несмотря на то, что он был католиком, а сама она была отлучена папой от церкви. Она, конечно, знала, что Говард принадлежит к тем католикам, которые больше ценят свою родину и чтут приказания своего государя, чем указания извне. Он и выполнил верно и ревностно все, что было в его силах, но неуместная экономия и нерешительность королевы постоянно мешали ему.

 

С целью обмануть Елизавету и удержать ее от приготовления к войне, Филипп начал с ней, через герцога Парму, переговоры об устранении возникших между ними недоразумений, при чем переговоры эти тянулись год за годом. Елизавета, конечно, была слишком умна, чтобы не понять этой хитрости, но несмотря на тревожные сведения о непрекращающихся в Испании приготовлениях, она не принимала с достаточной энергией необходимых предупредительных мер; она продолжала надеяться, что предстоящая война разыграется, как это бывало до сих пор, вдали от берегов Англии. Успехи Дрэйка утвердили ее в этой надежде.

Правда, королевские корабли были приведены в готовность, были вытребованы корабли из других городов, но относительно заготовки запасов провианта и боевого снаряжения достаточно энергичных мер не принималось. Королева не прислушалась к тем словам, с которыми Говард обратился к ее министру Уолсингэму: «бережливость и война ничего общего между собой не имеют». Это причиняло много забот адмиралу и могло повлечь за собой большую опасность для страны и для флота.

 

Лорд Говард безуспешно предлагал держать постоянно для наблюдения у испанского берега шесть больших и шесть меньших кораблей и регулярно сменять эти корабли. Дрэйк хотел предпринять морской набег, как в прошлом году.

Однако Елизавета, как только получила известие, что Армада вошла в Корунну, распорядилась разоружить самые большие корабли и демобилизовать половину экипажа; Говарду стоило большого труда добиться отмены этого приказания – в течение нескольких дней он держал экипажи на половинном пайке и покрывал расходы на снаряжение из собственного кармана. Дрейк в то же время получил от королевы упрек в том, что он израсходовал слишком много пороха, обучая людей и тренируясь в стрельбе по мишеням. Наконец, королева, города и частные лица выставили все имеющиеся корабли, на юг были стянуты войска и устроены сигнальные станции.

Число английских кораблей, которые были, в конце концов, снаряжены, считая в том числе и те 23 корабля, которые добровольно присоединились к флоту во время сражения, было не менее 197, с экипажем около 15000 человек; это были, впрочем, главным образом, купеческие корабли и суда, из них 88 имели только от 90 до 120 тонн и годились лишь для вспомогательной службы.

 

В составе этого флота имелось 34 различных судна королевского флота с 12320 тонн водоизмещения и 6300 человек экипажа, при чем только 26 из этих судов имели 100 и более тонн и только 13, т. е. половина, – 500 и более тонн. Купеческие корабли, в том числе много каботажных судов, были частью поставлены Лондоном и другими городами, частью наняты. Вооруженных купеческих кораблей во флоте было до трех дюжин, маленьких каботажных судов – около 80. Командовал ими, в звании вице-адмирала, Френсис Дрэйк, его флагманским кораблем был 43-пушечный «Ревендж». Число матросов на военных кораблях составляло от 2/3 до 3/4 всего экипажа; например, «Арк Роял», флагманский корабль Говарда, при 800 тоннах водоизмещения, имел 270 матросов, 55 орудий и 125 солдат.

 

Английские корабли были более быстрыми и маневренными, чем испанские, а английские пушки – более дальнобойными. На испанских судах, вооруженных орудиями крупного калибра, артиллерию обслуживали те же солдаты, у англичан же были профессиональные артиллерийские расчеты, привычные к морскому бою; конструкция английских морских лафетов, снабженных колесами, позволяла быстро откатывать и перезаряжать орудия; при меньшем калибре английские ядра обладали большей ударной силой, что давало англичанам преимущество в бою на длинной дистанции. Поэтому они старались не приближаться слишком близко к испанским судам и обстреливали их издалека. Новые военные корабли, построенные по проектам Хоукинса, имели также более широкие пушечные порты, что облегчало наводку и увеличивало зону обстрела. Испанцы же, полагавшиеся на свою прекрасную пехоту, по-прежнему старались применять абордажную тактику, оправдавшую себя при Лепанто.

 

Филипп II, возможно, и не собирался завоевывать Англию и присоединять ее к своей империи (будучи ранее женат на Марии Тюдор, он мог претендовать на английский престол). В его планы входило либо свергнуть Елизавету и посадить на престол своего ставленника-католика, либо заставить ее выполнить все прежние требования Испании, которые сводились к следующему: Англия должна была: а) вывести английских солдат из Испанских Нидерландов, особенно из Флашинга, блокировавшего гавань отвоеванного испанцами Антверпена; б) прекратить поддержку нидерландских повстанцев; в) прекратить пиратские действия против испанских судов и признать монополию Испании на торговлю с Вест-Индией; г) возместить Испании расходы по снаряжению Армады и убытки, нанесенные ей действиями английских пиратов; д) восстановить в правах английскую католическую церковь и возвратить ей конфискованные Генрихом VIII земли.

 

Даже в том случае, если англичане не будут окончательно разбиты, Филипп надеялся, что угроза вторжения, по крайней мере, сделает Елизавету более сговорчивой в отношении прав английских католиков, которым в то время было запрещено служение мессы и отправление других обрядов по канонам их церкви.

Медина Сидония получил подробные инструкции, в том числе, по возможности уклоняться от боя на море и не предпринимать самостоятельно высадки на берега Англии. Он должен был при этом установить контроль над проливом между Англией и Фландрией, вытеснив оттуда англичан и голландцев, что позволило бы герцогу Парме переправить, на заготовленных им баржах и других транспортных судах, часть своей армии, не менее 16000 солдат (английские документы того времени говорят о 30000 пехоты и 18000 кавалерии, но это преувеличение), из Фландрии в Англию и высадиться на побережье Кента (согласно первоначальному плану, Медина Сидония собирался встретить транспорты Пармы у Маргейта, у юго-восточного побережья Англии). Флот же должен был, вслед за этим, выгрузить в Англии подкрепления – находившихся на борту испанских солдат и осадную артиллерию, способную разрушить береговые укрепления, построенные еще при Генрихе VIII. В Англии, таким образом, должны были высадиться около 35000 испанских солдат – англичанам было бы нечего им противопоставить, кроме наскоро вооруженного ополчения.

 

Перед испанским командованием, однако, сразу встало несколько проблем, которые так и не удалось разрешить. Главная из них – невозможность скоординировать действия Армады и Фландрской армии. Войска герцога Пармы были рассредоточены вдоль побережья Фландрии, транспортные суда укрыты в каналах и устьях рек – это было необходимо для сохранения в тайне сроков и целей операции. На побережье Фландрии мало удобных гаваней, суда с глубокой осадкой не могут подходить там близко к берегу, где мелководье, отмели и песчаные банки препятствуют навигации, поэтому Парме пришлось подготовить большое количество мелкосидящих судов. Для того, чтобы собрать армию и погрузить ее на суда, требовалось не менее недели, но командование Армады не могло сообщить Парме, когда именно она приблизится к берегам Фландрии, он же не мог загодя посадить своих солдат на суда и ждать приближения Армады – без прикрытия испанского флота его баржи сделались бы добычей курсировавших в проливе голландцев и англичан (к берегам Фландрии для перехвата испанских судов была направлена Восточная эскадра под командованием лорда Сеймура).

 

Второй проблемой было отсутствие дружественных портов в Ла-Манше, где Армада могла бы пополнить запасы или укрыться от шторма. Испания и Франция, хотя формально и не были в состоянии войны, оставались соперниками, поэтому рассчитывать на радушный прием у берегов Франции испанцы едва ли могли. Франция в это время пребывала в состоянии вялотекущей гражданской войны, и там периодически возникали столкновения между католиками и гугенотами. Испания попыталась воспользоваться этим и заручилась поддержкой главы «Католической Лиги», герцога де Гиза. Католики должны были захватить укрепленный порт Булонь недалеко от границы Испанских Нидерландов, получить оттуда подкрепления и удержать порт до прихода Армады. Этот план был сорван английскими шпионами, предупредившими охранявший Булонь французский королевский гарнизон, который оказал подошедшим католикам сопротивление. Елизавета же выслала несколько кораблей для его поддержки. Испания, таким образом, не получила в свое распоряжение ни одного порта на севере.

19 июня, дойдя до Корунны на севере Испании, Армада остановилась, чтобы пополнить запасы. Ночью некоторые корабли пострадали во время шторма. Они нуждались в ремонте, поэтому Армада задержалась там до 21 июля, и только новый королевский приказ заставил ее снова выйти в море. Медина Сидония направился к острову Уайт, рассчитывая найти там удобную стоянку и дождаться известий от Пармы. 29 июля англичане заметили приближение Армады с берегов Корнуэлла. 30 июля Западная эскадра английского флота, вышедшая навстречу Армаде из Плимута, зашла Армаде в тыл, и на следующий день атаковала ее. У Плимута испанцы понесли первые потери, но не от вражеского огня: «Розарио», флагманский корабль Педро де Вальдеса, столкнулся с «Санта Каталиной» и потерял мачту, а через некоторое время на «Сан Сальвадоре», где находилась казна флота, по неизвестной причине произошел пожар и взорвались две бочки с порохом. Казну и оставшихся в живых членов экипажа удалось снять, но судно пришлось оставить. На рассвете 1 августа отставший «Розарио» был захвачен Дрэйком (на его борту было 500 солдат и матросов и 50 пушек); такая же участь вскоре постигла и обломки «Сан Сальвадора».

 

Говард тем временем разделил свой флот на четыре отряда, которые поочередно обстреливали испанские корабли. Испанцы сохраняли предписанный им королевской инструкцией боевой порядок (в форме полумесяца, с транспортами посередине), поэтому англичане старались не подходить к ним слишком близко. После нескольких стычек им удалось отогнать испанский флот от острова, но при этом они израсходовали почти все боеприпасы, которых у них и без того было мало. Существенного вреда испанцам их пушки не причинили. Так, «Сан Мартин» 4 августа подвергался обстрелу в течение часа, но все его повреждения свелись к потере флагштока.

Но Медина Сидония не догадывался о том, что англичане испытывают затруднения с боеприпасами. Их беглый огонь убеждал его в обратном. Он принял решение двигаться к берегам Фландрии, навстречу Парме, о котором он так и не получил никаких сведений. Незадолго до этого он отправил к нему посыльное судно, но оно не вернулось. Парма в это время находился в своей ставке в Брюгге. Он не был в состоянии ни помочь испанскому флоту, ни связаться с ним. Его баржи текли, команды разбегались, а посыльные суда перехватывались голландцами.

 

5 августа Армада двинулась к Кале. Западная эскадра последовала за ней. Комендантом Кале в то время был Жиро де Молеон, католик, симпатизировавший испанцам и ненавидивший англичан (он потерял ногу при штурме Кале в 1558 г., когда французам удалось вновь отобрать этот город у Англии). Гавань Кале была слишком мала для такого огромного флота, но он позволил испанским судам встать на якорь под прикрытием береговых батарей, где они были в относительной безопасности от английских атак, и пополнить запасы воды и продовольствия. Дальше, в сторону Дюнкирка, испанский флот двигаться не мог – выяснилось, что голландцы убрали все бакены¹⁰ и другие опозновательные знаки к востоку от Кале, как раз там, где начинаются банки и отмели, и что англичане и голландцы курсируют в районе Дюнкирка, готовые перехватить транспорты Пармы. По пути к Кале испанцы потеряли еще одно судно – «Санта Анну», поврежденное и едва не захваченное англичанами в бою у острова Уайт. Его снесло и выбросило на французский берег недалеко от Гавра.

 

Лорд Говард решил воспользоваться затруднениями испанцев. В ночь с 7 на 8 августа, англичане пустили в сторону тесно сбившихся испанских кораблей восемь брандеров. Это вызвало панику среди испанских капитанов – вероятно, что они приняли обыкновенные брандеры, груженые хворостом, смолой и соломой, за начиненные порохом «адские машины», с которыми они уже встречались во время войны в Нидерландах. Испанцы слышали, что итальянский инженер Гьямбелли разрабатывал подобные «плавучие мины» для английского флота. Пытаясь избежать столкновения с пылающими брандерами, многие испанцы перерубили якорные канаты. Лишившись якорей, они уже не могли сохранять боевой порядок у Кале, испанский строй распался. Сами брандеры не причинили испанцам никакого вреда, но многие корабли Армады пострадали от столкновений с соседними судами. Говард не мог в полной мере воспользоваться замешательством противника – не хватало пороха и ядер. Англичане ограничились атакой на потерявший управление галеас, дрейфовавший у входа в бухту. Испанский адмирал остался на месте с четыремя большими галеонами. Он был готов принять бой, рассчитывая задержать англичан и дать остальным кораблям Армады время перестроиться.

 

На следующий день, 8 августа, англичане получили подкрепления и боеприпасы – к Говарду присоединилась эскадра лорда Сеймура. Они решились, наконец, померяться силами с Армадой в открытом бою, тем более что численное преимущество теперь было на их стороне. Атаку возглавил Дрэйк. Его корабли открыли огонь с дистанции 100 метров. За ним последовал отряд Форбишера. В этом сражении, произошедшем между Грейвлинем и Остенде, сказалось преимущество английской артиллерии. Англичане по-прежнему избегали абордажных схваток, обстреливая противника, но теперь уже на близкой дистанции, где их пушки причиняли испанским кораблям значительные разрушения, и сосредоточив огонь на отдельных, оторвавшихся от строя кораблях. Испанская артиллерия была не столь эффективна. Выяснилось, что испанские чугунные ядра, в силу какого-то технологического дефекта, разлетаются на куски при ударе об обшивку, не пробивая ее, что пушки, установленные на переоборудованных торговых судах, при полном бортовом залпе причиняют, за счет отдачи, больше вреда им самим, нежели противнику. Канонада продолжалась около девяти часов. Испанские суда, менее маневренные, из-за противного ветра не могли оказать помощи друг другу. Англичанам удалось потопить один или два испанских корабля и повредить еще несколько. Матросы едва успевали откачивать воду с пробитого в нескольких местах испанского флагмана. Потеряв управление, один испанец сел на мель у Кале, три корабля, отнесенные ветром на восток, где они тоже сели на мель, были вскоре захвачены голландцами. Англичане не потеряли ни одного корабля, потери личного состава за несколько дней непрерывных сражений составили около 100 человек. Испанцы в этом бою потеряли 600 человек убитыми и около 800 ранеными.

 

Сражение не принесло англичанам полной победы, к тому же у них опять кончились боеприпасы, которые, на этот раз, они в ближайшее время восполнить не могли. Медина Сидония опять таки не подозревал об этом и не решился атаковать противника, тем более что его собственный, огромный, как казалось, запас пороха и ядер подходил к концу – ни одна из сторон не ожидала, что при новой тактике морского боя в одном сражении можно израсходовать столько боеприпасов. Испанский адмирал уверился в том, что с имеющимися у него силами установить контроль над проливом невозможно, а о том, чтобы двигаться к Маргейту и к устью Темзы не могло быть и речи, поэтому 9 августа, не предупредив Парму, он направился на север, намереваясь обогнуть Шотландию и спуститься на юг вдоль западного берега Ирландии (окончательное решение использовать этот обходной путь было принято 13 августа). Дрейфовать к востоку от Англии не имело смысла – Армаду могло снести на фламандские банки. Возвращаться назад через Дуврский пролив Медина Сидония тоже не решился, опасаясь новых атак английского флота – испанцы не знали о затруднениях англичан и упустили шанс вернуться домой до начала осенних штормов.

 

В течение двух дней англичане преследовали Армаду. 11 августа они получили известие, что армия герцога Пармы готова к погрузке на суда (до командования Армады это известие, видимо, не дошло, а Парма все еще надеялся, что Армада подойдет к Дюнкирку и прикроет его транспорты), и тогда Сеймур вернулся со своим отрядом в пролив, чтобы предотвратить ее возможную высадку. Остальные английские корабли преследовали Армаду еще в течение суток, а затем повернули назад, поскольку не имели на борту достаточно воды и продовольствия. Намерения испанцев англичанам были неизвестны; они предполагали, что Армада может пополнить запасы у берегов Дании или Норвегии и вернуться назад, поэтому английский флот еще в течение многих дней находился в боевой готовности.

 

Армада тем временем обогнула Шотландию и 21 августа вышла в Атлантический океан. Испанские моряки плохо знали этот район, навинационных карт на него у них не было. Начавшиеся в сентябре штормы разметали испанский флот, многие корабли, сбившись с курса, потерпели крушение у берегов Ирландии, выбравшиеся на берег испанцы были либо убиты на месте местными жителями, либо захвачены в плен ради выкупа. Всего Армада потеряла около 3/4 личного состава. Между 22 сентября и 14 октября уцелевшие 67 или 65 ее кораблей достигли испанских берегов.

Известие о постигшей Армаду катастрофе воодушевило и англичан, и протестантов всей Европы, которые убедились в том, что могущественная Испания не столь уж непобедима, и что Господь не всегда принимает сторону испанского короля. На следующий год Филипп II послал еще одну эскадру, около 100 кораблей, к берегам Англии. Она дошла до Корнуэлла и повернула назад из-за плохой погоды – испанским капитанам, вероятно, очень не хотелось иметь дело с английским флотом. Испания и Англия оставались в состоянии войны до 1604 г., до восшествия на престол Якова I Стюарта, который пошел на уступки и согласился практически на все требования, предьявленные Испанией.

  Показать содержимое

Последствия поражение Великой Армады часто преувеличиваются. Конечно, оно было для Испании большим ударом и подорвало ее престиж в глазах других европейских стран, но Испания еще долго оставалась крупнейшей мировой державой, обладавшей сильнейшими армией и флотом, а до безраздельного господства Англии на море было еще очень далеко. Дальнейший постепенный упадок Испании был вызван не военными неудачами, а тем, что из них не всегда делались, или не могли быть сделаны, соответствующие выводы.

 

Испанцы, учитывая опыт Армады, научились строить мощные и быстроходные военные корабли (в течение следующих 4 лет Филипп II заложил 40 новых галеонов), усовершенствовали артиллерию, однако их политический консерватизм и царивший повсюду протекционизм не позволял им создать соответствующий корпус морских офицеров, без которого даже самые лучшие корабли мало чего стоили. Служба на флоте в этой крупнейшей морской державе, в силу традиции, читалась гораздо менее престижной, чем служба в армии, и давала меньше шансов для продвижения.

 

Признав, раньше времени, превосходство англичан на море, Испания, вместо того, чтобы реорганизовать свой флот, занялась усовершенствованием системы береговой обороны. Построенные в Вест-Индии форты и береговые батареи были достаточно эффективны, и английские пираты уже не могли с прежней легкостью совершать рейды вглубь испанских владений и атаковать приморские города, но на море они по-прежнему захватывали испанские суда.

 

Развитие американских колоний вызвало значительный отток населения из самой Испании и из подвластных ей стран Европы. Это явление можно было бы рассматривать как позитивное, поскольку Испания смогла избавиться от многочисленных безработных солдат, разорившихся идальго и т. п., которым, после изгнания мавров, было трудно найти применение в Европе. Но отток продолжался (в колониях дышалось все-таки легче, чем в Мадриде), и это истощило людские ресурсы страны. Наконец, претензии Испании на гегемонию в Европе и главенство среди католических стран заставили ее нести такие военные расходы, что в правление Филиппа II она, несмотря на огромные доходы с колониальной торговли, серебряные рудники и т. п., была трижды вынуждена признать свое банкротство.

 

Моральные последствия постигшей испанский флот катастрофы стали очевидны гораздо раньше, чем экономические. Подняли голову европейские протестанты, воспряли почти уже полностью разгромленные нидерландские повстанцы, английские каперы, и без того самонадеянные, стали действовать еще более дерзко. Европу наводнили протестантские памфлеты, в том числе и английские, в которых, что характерно, поражение Армады приписывалось не храбрости английских капитанов, а воле Провидения. Такова же была и английская официальная версия: слова «flavit Jehovah…» – «дунул Господь, и они рассеялись», на выбитой в честь избавления от испанской угрозы медали, тому свидетельство (надо заметить, что уже тогда многие возражали против такого умаления роли английских моряков). В «победу английского флота» это событие превратилось только в историографии XIX века, и эта оценка долгое время считалась общепризнанной.

 

Существуют и альтернативные оценки итогов похода Армады. Например, Ф. Фернандес-Арместо считает, что неудачу Армады не следует рассматривать как победу английского флота. Ведь за время всех сражений, имевших место в июле-августе 1588 г. англичане пустили ко дну всего один или два испанских корабля, а все прочие потери испанцев были вызваны столкновениями, случайными пожарами, дурной погодой и т. п. – к исходу 8 августа они потеряли всего 6 кораблей из 125 вошедших в пролив. По его словам, «Армада ознаменовала возрождение, а не упадок морского могущества Испании; утраченные корабли были заменены новыми, гораздо лучшими, а в испанских владениях были воздвигнуты приморские укрепления. После Армады Испания стала представлять гораздо большую угрозу для Англии, чем прежде».

 

В этих словах, конечно, есть доля истины, ведь большая часть неудач, постигших испанцев, является следствием ошибочных решений их собственного командования. Так, например, вопрос о координации действий Армады и Фландрской армии повис в воздухе – Филипп II, похоже, полагался исключительно на помощь свыше, и это был его личный просчет. Ничто не мешало испанцам высадиться сразу где-нибудь в районе Плимута, даже пожертвовав одним-двумя кораблями (на большее у английского флота не хватило бы пороха) – 20000 испанских солдат с осадной артиллерией произвели бы не меньшее впечатление, чем все 35000, а Англия сразу лишилась бы морских баз на юге. Но Медина Сидония был связан королевскими инструкциями и не решился проявить инициативу – именно эти инструкции, а не англичане, побудили его к дальнейшим ошибочным действиям. Его план обогнуть Британские острова с севера, в не самое подходящее время года, без лоцманов и карт, тоже нельзя признать удачным, поскольку именно он привел к потере половины судов Армады, но это опять таки был его собственный план.

 

С другой стороны, энергичные, хотя и не всегда эффективные действия английского флота, оказали существенное влияние на ход событий. Прежде всего, не будь этого флота, ничто не мешало бы Парме в любой момент погрузить на баржи свою огромную армию и высадиться в Англии. Для того и потребовалось снарядить Великую Армаду, чтобы нейтрализовать английский флот, изгнать его из пролива и дать Фландрской армии возможность переправиться.

 

Налет Дрэйка на Кадикс, помимо того, что он задержал выход Армады почти на год, укрепил боевой дух англичан и поколебал уверенность испанцев. Действия английского флота у острова Уайт и Плимута возымели тот же эффект: испанцы ничего не могли сделать с английскими кораблями, которые кружили вокруг Армады и обстреливали ее, находясь вне пределов досягаемости испанских пушек. Близость английского берега создавало иллюзию, что английские корабли могут до бесконечности пополнять запасы пороха и ядер (при том, что в действительности их склады были пусты), и именно это заставило Армаду направиться к Кале, под защиту французских береговых батарей. Там английские брандеры помогли испанцам избавиться от якорей и посадить несколько судов на мель. Не будь этой ночной атаки, испанцы могли бы спокойно стоять там, пополнять запасы и ждать известий от Пармы. Дальнейшие маневры английского флота, расстрелявшего все боеприпасы, были чистым блефом, но именно они убедили испанцев в том, что дорога назад через Дуврский пролив закрыта. Победа на море достигается не только путем уничтожения или захвата судов противника. Иногда бывает достаточно перехватить у него инициативу или заставить его действовать себе во вред. Англичанам удалось добиться именно этого, и катастрофа, которая постигла Великую Армаду, была в значительной мере следствием тех роковых решений, которые они своими действиями навязали испанскому командованию, поэтому ничто не мешает расценивать ее как одну из побед английского флота.

  Показать содержимое

Рангоут¹

Под названием рангоут на судах парусного флота подразумевались все деревянные части парусного вооружения судна. 

Такелаж²

совокупность снастей для крепления рангоута, грузоподъёмных работ и управления парусами.

Стеньга³

Тонкая часть, второе колено мачты наверху.

Марсель⁴

второй снизу на мачте парус, ставящийся между марса-реем и нижним реем. На фок-мачте марсель носит название фор-марсель, на грот-мачте — грот-марсель. Выражение "Иметь марсели в полстеньги" означает: иметь марсели зарифленные настолько, что они поднимаются до половины стеньги."Положить марсели на стеньгу" означает: поставить марсели против ветра, чтобы они легли на стеньги

Бушприт⁵

(голланд. boegspriet, от boeg изгиб, искривление, и spriet шест). Мачта, ставящаяся наклонно к передней части корабля. 

Лисели⁶

дополнительные паруса в форме трапеций, которые ставили с внешних сторон прямых парусов

Фрэнсис Дрейк⁷

Дрэйк родился около 1500 года и с юных лет посвятил себя морю, причем занимался перевозкой невольников, совершая плавания в Вест-Индию на 25-50 тонных судах; тут у него вышло серьезное столкновение с испанцами, вследствие его незаконных действий. Желая им отомстить, он предпринял в 1527 г. с двумя кораблями в 70 и 25 тонн и 73 человеками экипажа свой первый разбойничий поход против испанских владений; грабя и опустошая все на своем пути, он с 18 спутниками пересек Панамский перешеек и очутился на берегу Тихого океана. Это послужило для него поводом к кругосветному путешествию, которое он совершил первым из англичан и первым после Магеллана. В конце 1577 года он пустился в путь с пятью кораблями от 15 до 100 тонн и через три года, после многих битв на суше и на море, возвратился домой. С испанцами он сражался у западного берега Америки и претерпел множество удивительных приключений, тщетно разыскивая северный проход; возвратился он в Англию одним только своим кораблем, но с богатой добычей. Елизавета на борту его корабля «Золотая Лань» посвятила его в рыцари, не обратив внимания на тяжкие обвинения, возводимые на него испанцами

Гезы⁸

 Гезы(gueux — нищие) — прозвище, полученное нидерландскими дворянами, восставшими против испанской тирании при Филиппе II. В начале 1566 г. в Нидерландах образовался союз дворян, положивший защищать, законными средствами, учреждения страны и свободу веры против посягательств на них испанского правительства. Правительница Нидерландов Маргарита Пармская принуждена была дать аудиенцию депутации от дворян которая представила ходатайство об отмене эдиктов, увеличивших число епископских кафедр и установивших инквизицию в стране. Прошение дворян было внесено правительницей на обсуждение государственного совета Нидерландов, где один из членов, Барлемон, сказал, что нечего бояться таких gueux. Это название было усвоено конфедератами: они даже стали одеваться в пепельно-серую одежду нищенствующих монахов, и носить особый значок — гезский пфенниг, на котором были изображены две протянутые руки с сумой. Так как на просьбу дворян не было обращено никакого внимания, то под предводительством гезов произошло народное движение, результатом которого было отправление в Нидерланды герцога Альбы для подавления восстания и наказания виновных. Во время террора Альбы, когда все попытки к открытому сопротивлению испанцам со стороны вождей нидерландской революции кончались неудачей, появляются "морские гезы", нападающие как на испанский флот, так и на морское побережье, занятое испанцами. Первым серьезным успехом с их стороны было занятие г. Бриля 1 апреля 1572 г., за которым последовал ряд других, освободивших от испанцев мало-помалу все северное побережье Нидерландов.

Каракка⁹

(англ. carrack, нсп. саггаса, итал. саrасса, франц. caraque; заимствовано из арабского) - большое парусное судно, распространённое в 8 - 16 вв. в Португалии, Венеции, Англии и Франции. К. имела дл. до 36 м, шир. до 10 м, водоизмещение до 1600 т, до 4 палуб, развитые надстройки в носу и корме, 3 - 5 мачт. Фок-мачта и грот-мачта несли прямое вооружение, бизань-мачты - косое.

Бакены¹⁰

 плавучий знак, устанавливаемый на якоре для обозначения навигационных опасностей на пути следования судов 

 

 

Список используемой литературы

  Показать содержимое

1.Альфред Штенцель. История войн на море.(с.253-263)

2.Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона

3.Морской словарь

[anonym_Qwp2kMEBw4Bx]

Немного сыровато и попробуй не показывать откуда ты взял факты

[anonym_rekiJDf3cj6V]

  В 17.08.2014 в 16:51:55 пользователь Viktorion0 сказал:

Немного сыровато и попробуй не показывать откуда ты взял факты

Да ладно?!?1

[ADler48]

  В 17.08.2014 в 16:51:55 пользователь Viktorion0 сказал:

Немного сыровато и попробуй не показывать откуда ты взял факты

Не показывать список литературы?

[Glebkk]

разбей текст на абзацы с пробелами между ними, будет лучше смотреться

 

з.ы. в ручную набивал или электронную  версию нашел ?

 

появился целый ряд выдающихся мореплавателей - так бы сразу и  писал выдающихся пиратов :)

[ADler48]

  В 17.08.2014 в 17:03:54 пользователь Glebkk сказал:

з.ы. в ручную набивал или электронную  версию нашел ?

нашел книгу в электронном виде)

  В 17.08.2014 в 17:03:54 пользователь Glebkk сказал:

разбей текст на абзацы с пробелами между ними, будет лучше смотреться

разбил, согласен, получилось симпатичнее)

 

 

 

 

[anonym_H0nCDCdcGaBQ]

Неплохо. Интересная информация. Было бы круто, если бы было побольше иллюстраций. 

[anonym_YtL8s3OjeEJ4]

С поражением Непобедимой армады начался закат Испанской колониальной империи! 

[TAHKOBbIu_KOT]

  В 18.08.2014 в 13:23:49 пользователь Wetal1981 сказал:

С поражением Непобедимой армады начался закат Испанской колониальной империи! 

нет)))) её закат начался с тех пор, как гишпанцы срубили легких денег с индейцев да и промотали их все. да еще и в кредиты залезли сгоряча

"банковские учреждения опаснее чем готовые к сражению войска" Т.Джефферсон