SmellyRat

КТО ЕГО ОСТАНОВИТ? 5 июля 1942 года. Время — 16.33. Курс — 182°… Сметанин сдвинул наушники на ***, доложил на вахту: — Справа по носу… пеленг… стучат винты! «К-21» на экономическом режиме моторов шла под водой (погружение было необходимо для отдыха команды). Командирскую вахту в рубке нес офицер Ф. И. Лукьянов. — Говоришь, стучат? Сейчас проверим… Мотор бесшумно подал перископ наверх. Откинуты в стороны рукояти наведения. В мутной пелене брызг и соленой накипи моря двигались, хорошо видимые, две подводные лодки. — Командира в пост! Перед нами цель: две «немки»… Лунин шагал в пост с кормы. В самом теплом электроотсеке на широких спинах моторов спали продрогшие на вахтах сигнальщики. На дизелях, еще не остывших, была развешана мокрая одежда. Лунин проскакивал в узкие лазы. Бесшумно открывались и закрывались за ним двери. Тревога объявлена еще не была… — Перед нами две «немки», — доложил Лукьянов, когда Лунин вошел в секцию поста, жужжавшую и поющую аппаратурой. — Словам не верю. Покажи… Лукьянов уступил ему место возле перископа. Лунин прильнул к окулярам. Сначала ему тоже казалось, что он видит выставленные из воды рубки вражеских подлодок. Они медленно передвигались. И постепенно выступали из моря… выше, выше, выше! — Это не лодки, — сказал Лунин, выпрямляясь. — Это КДП эсминцев типа «Карл Галстер», которые идут в строе уступа… Убедись сам! Лукьянов посмотрел: верно, командно-дальномерные посты миноносцев (КДП), упрятанные в обтекаемые башни и высоко поднятые над рубками, теперь вырастали над морем… выше, выше, выше. Через минуту стали видны ажурные переплеты мостиков. — Убедился? — спросил его Лунин. — Так точно. — В чем? — Земля поката. Время было 17.12, когда Лунин коротко объявил: — Приготовиться к торпедной атаке! Акустик «К-21» матрос Сметанин, обнаружил гитлеровскую эскадру еще за 12 миль (почти за 20 километров).. Теперь начиналось неизбежное сближение с нею. Шли минуты. — Шум усиливается, — доложил Сметанин. Лунин сказал: — Эсминцы здесь не ягоды собирают. Очевидно, вслед за ними следует ожидать прохода других кораблей — более серьезных… В 17.20 мотор снова подал перископ на поверхность моря. Николай Александрович, прищурясь, спросил Лукьянова: — Помощник, хочешь глянуть? Лукьянов присел возле перископа, мягкая каучуковая оправа окуляров почти с нежностью облегла его лицо. — «Адмирал Шеер»! — определил он по силуэту. — А ты как думал… он самый. А за «Шеером»… видишь? Лукьянов крутанул рукояти перископа. — Сам «Тирпиц», — произнес тихо, словно не веря. Перископ был опущен. (В охранении. «Тирпица» шел и «Хиппер», но с подлодки «К-21» этот тяжелый крейсер замечен не был) — Хорошо, что мы не польстились на эсминцы, — сказал Лунин. — По малому бить — только кулаки расшибешь. Будем готовить атаку на «Тирпица». А сначала нырнем под эсминцы! «К-21», прорвав охранение, прошла под днищами вражеских миноносцев, сближаясь с линкором. Шум могучих винтов, сотрясавших сейчас пучину, слышал на подлодке теперь не только акустик, — эти ревущие содрогания бронзы и воды, взорванной вращением лопастей, слышали теперь все на подводном крейсере. Суеты не было. Сработавшийся экипаж не нуждается даже в командах. Люди четко выполняют все то, что от них требуется. Но они еще не знают — кто там, наверху?.. Перископ снова воздет над баламутью океана. — Во, черт бы их всех побрал! — выругался Лунин. — Что там, Николай Александрович? — Идут на зигзаге. На очень сложном, и несимметричном, галсируя постоянно. Нам будет трудно рассчитать углы атаки… Носовые торпедные аппараты уже готовы к залпу. — Прекрасно, — заметил Лунин. — Будем выстреливать из носовых. Там как раз лежат шесть штук, изготовленные на крупную дичь… Комиссар! — позвал Лунин. — Есть! — Лысов тронул пилотку на голове. — Пройдись по отсекам. Скажи ребятам, что мы атакуем «Тирпица».. Скажи, что идем прямо на флагмана! Сейчас будем наводить хандру на Гитлера… Ясно? — Есть. — И комиссар уполз в круглую люковину поста. — Начнем работать, — произнес Лунин, склоняясь над планшетом для расчета боевой атаки. Было 17.36, когда Сметанин доложил ему: — Пеленг меняется… эскадра переходит на другой курс. Там, наверху, совершили поворот на норд-вест. «К-21» пришла на контркурс с линкором. Все внимание Лунина сосредоточено было только на «Тирпице»: — К повороту… упустить его нельзя. Мне только он… только он нужен сейчас… на других я плевать хотел! Воля командира, бесстрашие подводника, анализ математика, расчет геометра, сноровка практичного, ловкого человека — немало качеств надо проявить сейчас, чтобы выйти (только выйти) на дистанцию торпедного залпа. — Еще раз гляну! — сказал Лунин, поднимая перископ. Пятнадцать раз был поднят над океаном всевидящий глаз крейсера. Это был страшный, гибельный, но оправданный риск! Ведь поднятый перископ реял сейчас над морем, сигналя врагу белой косынкой предательского буруна… Пятнадцать раз в голове Лунина складывались, подвергались критике и отшлифовывались, как алмаз, алгебраические расчеты атаки. — Ну, кажется, готовы, — передохнул он. — Вперед… на двух моторах. Будем выходить на пистолетную дистанцию. — Это верняк, — кивнул Лукьянов. — Не хвали, они могут еще отвернуть. Ты же сам видел, какие они там кренделя выписывают… Лунин откачнулся от перископа: — Все! Самое трудное позади. А выстрелить и *** сумеет! …Для Лунина и команды его «К-21» сейчас из-за борта «Тирпица» вставали судьбы кораблей каравана PQ-17! По стволам шахт бесшумно скользили электролифты. В арт-погребах «Тирпица» на мягких манильских матах дремали громадные — в обхват человека — заряды главного калибра. А вот и он сам, этот калибр: задернутые от брызг чехлами, настороженно досыпали свой мрачный сон перед пробуждением боя крупповские громилы башен. В адмиральском салоне «Тирпица» покойный полумрак, лампы-бра отражают инкрустации переборок, тихо бренчит хрусталь в буфетах. Электрокамины отбрасывают лживый свет (эрзац настоящего огня) на полированную обшивку. С громадного портрета глядится в глубину корабля ***, скрестив руки на неприличном месте. В прачечных крутятся барабаны, простирывая 2400 штук матросского белья из суровой нитки. Хлебопеки кончают выпекать порцию хлеба к ужину, и скоро в адмиральском салоне запахнет теплыми ароматными булочками. Вся жизнь линкора творится сейчас наверху, в просторных рубках корабля, похожих на научные лаборатории, где люди (не в белых халатах) заняты сложнейшими расчетами, ведущими к одной цели — к убийству, к разорению, к грабежу, к панике на океанских коммуникациях… Несокрушимость этой жизни, подчиненной регламентам вахт, кажется, пропитывает даже молекулы брони, и потоки электронов, что струятся сейчас в обмотках динамо, в редукторах мощных раций, словно убеждают каждого, что «Тирпиц» всегда постоянен, он несокрушим, как и сама гитлеровская империя! Золотые ножны кортика колотятся по бедру адмирала. Руки его, когда-то молодые, теперь испещрены венами усталости от этой жизни. Под ладонями нежно скользит бархат поручней салонного трапа. Еще трап. Опять трап… Этим трапам не будет конца. Тяжелая заслонка бронированной двери пропускает адмирала, гулко бахая за его спиной, тут же задраенная. Автомат, щелкнув, включает свет в рубках… — Следующий поворот — все вдруг! — следует приказ. — Кильватер ломать, корабли в пеленг. И галс менять снова… …Лунин отдал бы всю свою жизнь — лишь бы слышать сейчас эти слова. Но только рев винтов, только содрогание брони — больше ничего не слышит пучина. — Курсовой пятьдесят пять, — напомнил Сметанин. — А до залпа всего три минуты, — подсказал Лукьянов. Напряжение на «К-21» достигло предела. Еще никогда лодки Северного флота не сталкивались с таким противником, еще никогда атака не проходила с таким невероятным риском. Эскадра над ними все прослушивает через «нибелунги», она все просматривает через зеркальные «чечевицы» оптики… «Неужели командир опять пойдет на риск и поднимет перископ?» — Да, подниму, — сказал Лунин. Он потом благословлял этот священный риск. Через панораму перископа Лунин увидел воздетые над мачтами «Тирпица» громадные полотнища флагов — сигнал флагмана к общему повороту всей эскадре… Лунин чуть не застонал: — Опять поворот… все вдруг! Только бы не влево, — взмолился он, — только бы не влево. Иначе они уйдут от нас… В центральном посту воцарилась страшная тишина. Что наверху? Куда они повернут сейчас? — А сколько до «Тирпица»? — спросил Лукьянов. — Примерно сорок пять кабельтовых, стрелять уже можно… Океан гудел от ударов лопастей винтов. Инженер-механик В. Ю. Браман стоял в этот момент между Луниным и сверхсрочником Соловьем, управлявшим горизонтальными рулями; он вспоминал потом: «Я заметил, что у боцмана лодки, мичмана Соловья, как-то подергиваются плечи, я положил ему руку на плечо и почувствовал, что мичмана бьет мелкий озноб. Понемногу боцман успокоился… Не боится ведь только тот, кто ничего не понимает в окружающей обстановке или круглый ***». — Погляжу на этих поганцев снова, — сказал Лунин. Перископ вынырнул наверх, и лицо командира прояснилось: — Слава богу, они отвернули вправо… Однако, после поворота подлодка «К-21» оказалась внутри гитлеровской эскадры. Как вспоминали очевидцы, Лунин при этом сказал: — Попали мы, ребята, в самую середину собачьей свадьбы. «Тирпиц» стал еще ближе к нам… Моторы — на полный! Но теперь — после поворота — под ударом носовых труб «К-21» оказался «Адмирал Шеер». «Тирпиц» попадал под удар только кормовых аппаратов. — А все-таки я тебя атакую! — страстно воскликнул Лунин, и, в азарте сорвав с себя «шапку-невидимку», он шмякнул ее себе под ноги… Подводный крейсер, тихо гудя моторами, скользил длинным корпусом на глубине, сближаясь с флагманом Гитлера. Нужно быстрое решение, и оно было найдено: — Носовым — отбой… Кормовые — товсь! Там — в корме — не шесть торпед. Там — только четыре. Но выбирать уже поздно. Надо стрелять немедля. «Сразу село напряжение сети освещения. Лампочки светились красноватым светом, завибрировало ограждение рубки и палубная надстройка», — так вспоминал В. Ю. Браман об этом моменте, когда подводный крейсер разворачивался для стрельбы из кормовых труб… — Залп четырьмя… с интервалом в четыре секунды… Дистанция до «Тирпица» была 17 кабельтовых. Часы в рубках показывали 18.01… Четырежды крейсер пружинисто качнуло на залпах: — …первая-вышла! — …вторая — вышла! — …третья — вышла! — четвертая — вышла! Турбонасосы тут же подавали воду в цистерны, чтобы возместить на лодке утраченную тяжесть торпедного веса. Лунин посмотрел на своих товарищей. Тронул себя за бороду, отросшую за время похода, и скомандовал резко: — Ныряй! Спокойно, не понимая тревог человеческой жизни, стучал секундомер. Его дело простое — отсчитывать краткие мгновения тех великих дел, которые творятся людьми… Минута, вторая, и теперь на «К-21» все стали волноваться. Лукьянов сказал: — Мимо… Ох, боже ты мой, неужели же мимо? Подводный крейсер на полных оборотах уходил прочь. Прошло 2 минуты и 15 секунд, когда рвануло первый раз. Рвануло еще… Лукьянов в счастье закрыл лицо руками. Лунин чего-то еще ждал, посматривая на своего акустика. Сметанин же смотрел на своего командира. — Шум удаляется, — сказал он между прочим. И вдруг море загудело от продолжительного взрыва. — Включи опять! — крикнул Лунин штурману, и тот мгновенно включил секундомер. Гул взрыва (а точнее — серия взрывов) продолжался целых двадцать секунд… Это было даже не совсем понятно на лодке. Затем последовали еще два отдельных взрыва. «Особенно хорошо они были слышны электрикам, находившимся в аккумуляторных „ямах“, где не было посторонних источников шума…» В 19.09 подлодка всплыла. Океан был пустынен. «Русским морякам (по словам адмирала Макарова), лучше всего удаются предприятия невыполнимые…» (Глава из книги В. Пикуля "Реквием каравану PQ-17") Свастика на форуме запрещена в любой форме. Предупреждение. /Silverado А эмблемы под которыми уничтожались советские воины и мирное население разрешены в любой форме.

да уж.. если бы такие "гениальные" мысли рождались в голове папаши Деница, то траспорта шастали исключительно по одиночке и ВОВ закончилась в 1942-м...

именно поэтому Лунин торпедировал "суперпупервсехпорву" линкор в полном боевом окружении. смеялся до слёз "изучая матчасть". спасибо! обязательно покажу дядьке - он как бывший подводник оценит мыслеизвергения "профи"

Darth_Vederkin (04 Апр 2014 - 16:52) писал: При условии, что ПЛ сможет выйти в атаку. а тут что, у кого-то есть сомнения что пл сможет выйти на атаку одиночного надводного судна? расскажи это караванам, пытавшимся сбежать от подлодок. Dilandualb (04 Апр 2014 - 16:58) писал: Угу, если субмарина окажется в удачной позиции для атаки. Учитывая что в подводном положении скорость у нее мизерная - речь может идти только о том, что линкор СЛУЧАЙНО налетит на стоящую в засаде субмарину. Значительные успехи немецких и американских субмарин в атаках на конвои были связаны с тем, что субмарины преследовали конвой в надводном положении, и могли его догнать - а затем, ночью, занять ударные позиции, и атаковать. Но с линкором это не выйдет - попросту потому, что экономический ход линкора превышает полный ход тогдашней подводной лодки. Т.е. лодка может надеяться только на то, что окажется на пути линкора заранее. ога, навигацию ведь для *** придумали.

торпеда догонит

Да ты шутишь наверное? шансов у линкора уцелеть не больше чем у рыбьей головы в когтях корабельного кота.

Выводы командира бригады подводных лодок IV. Есть основания считать непосредственными результатами атаки: 1. Попадание одной торпеды в линкор «Тирпиц» и нанесение ему повреждения, снижающего его маневренность. 2. Попадание одной торпеды в миноносец охранения и гибель этого миноносца. 3. Отказ эскадры от дальнейшего следования на ост к конвою союзников из опасения дальнейших встреч с нашими и английскими подлодками. ...После войны в руки союзников попали судовые документы «Тирпица». Никаких записей в корабельном журнале за 5 июля 1942 года, фиксирующих попадание лунинской торпеды, не оказалось. На этом основании западные историки стали залять, что Лунин промахнулся, что его действия не сыграли никакой роли в срыве рейда «Тирпица». Аргументы? Их несколько. То, что «Тирпиц» продолжал движение на перехват конвоя в течение нескольких часов. То, что по возвращении не заходил в док, а при повреждении подводной части корабля этого не избежать. Ну и, разумеется, корабельный журнал... Из этих аргументов два отвести нетрудно. Попадание одной торпеды, если она не повреждала уязвимые точки конструкции (винты, руль, нефтяные ямы), не могло существенно снизить боевые возможности «Тирпица». При его спуске на воду во всеуслышание было заявлено, что конструкция корабля рассчитана на попадание пятнадцати-двадцати торпед. Обычное для рейха пристрастие к блефу сказалось и тут: когда англичане уничтожили однотипный «Тирпицу» «Бисмарк», — последний выдержал взрывы восьми торпед. К их поражающему воздействию нужно добавить те сотни крупнокалиберных снарядов, которые к были всажены в прекративший сопротивление линкор. Одна лунинская торпеда остановить «Тирпиц» не могла. А тут еще, мягко выражаясь, шкурная заинтересованность командующего немецким флотом на Севере контр-адмирала Шнивинда, которому невыгодно было докладывать о повреждениях «Тирпица». Дело в том, что после гибели «Бисмарка» всякий выход линкора в море совершался не иначе как по личному разрешению фюрера. О каждой малости, связанной с обстановкой на «Тирпице» и вокруг него, личный представитель адмирала Редера в ставке обязан был тотчас докладывать Гитлеру. А неудачи, как назло, преследовали в эти дни Шнивинда и его флот. Три сопровождавших «Тирпица» эсминца повредили винты и гребные валы, наскочив на подводную скалу в Вест-фьорде. Тяжелый крейсер «Лютцов» пропорол себе днище в проливе Тьелд-саунд. Таким образом, еще не сосредоточив эскадру, Шнивинд успел лишиться четырех боевых кораблей. И вот «Тирпиц»... Шнивинд не мог прервать рейд, не исчерпав всех возможностей достичь успеха. Установив, что повреждение линкора незначительно, он, скорее всего, продолжил движение на перехват конвоя. Ну а что касается нежелательных записей в корабельном журнале — их попросту не занесли. Это тем более вероятно, что фальсификация корабельных документов была обычным явлением во флоте фашистской Германии. Повреждения кораблей портили репутацию командиров и начальников, поэтому в отчетности их стремились не указывать. Вот какие поразительные строки отыскались в редкой книге «Боевые повреждения надводных кораблей», выпущенной в 1960 году «Суд-промгизом»: «В июле 1942 года линкор ( «Тирпиц». — А. Т.) был торпедирован советской подводной лодкой К-21 и после этого долгое время находился в своей ремонтной базе в Альтен-фьорде, где на плаву при помощи кессонов были заделаны пробоины в подводной части корпуса». Кессон — это устройство для частичного осушения подводной части судна. Оно позволяет обойтись без постановки корабля в док. В пользу «кессонного варианта», как мне кажется, говорит и одна техническая подробность из лунинского отчета. Лунин вынужден был стрелять кормовыми торпедными аппаратами, где глубина установки хода торпед была два метра. При таком углублении торпеда могла попасть только в бортовую броню толщиной 320 мм, опущенную почти на три метра ниже ватерлинии «Тирпица». Классической торпедной пробоины, в которую въедет пара паровозов, в этом случае и быть не могло. Обрыв нескольких броневых плит, вмятина борта, расхождение сварных швов — такие повреждения от взрыва одиночной торпеды известны в годы второй мировой войны. Док для их исправления ве требуется... Выждав, когда шумы эскадры удалятся, Лунин всплыл и в 19.09 передал в эфир: «Весьма срочно. По флоту. Два линейных корабля и восемь эсминцев в точке 71°24' с. ш. и 23°40' в. д.» (В книге Д. Ирвинга временем передачи этой радиограммы указано 17.00. Такого не могло быть, поскольку в семнадцать часов Лунин еще не обнаружил ордер.) Часом ранее, в 18.16, английский разведывательный самолет, патрулировавший в районе Нордкапа, сообщил по радио: «Весьма срочно. По флоту. Одиннадцать неопознанных кораблей в точке 71°34' с. ш. и 23010' в. д. Курс 65°, скорость 10 узлов». Сообщение английского летчика в высшей степени заслуживает внимания. Обнаружив германскую эскадру спустя пятнадцать минут после лунинской атаки, он сообщает, что ход ее всего десять узлов, тогда как Лунин определил ход «Тирпица» в двадцать два узла. Лунин был слишком опытным командиром, чтобы ошибиться настолько грубо, на целых 12 узлов, да и Шнивинд должен был держать высокий ход, чтобы затруднить действия подводных лодок противника». Только крайняя необходимость могла заставить Шнивинда снизить ход линкора до малого. Но тогда, может быть, ошибся летчик, а не подводник? Такое предположение еще менее вероятно. Ошибка на три узла при определении хода корабля в воздушной разведке Северного флота считалась существенной, а на пять-шесть узлов — грубой. Ошибки сразу на двенадцать УЗЛОВ ветераны воздушной разведки не помнят. Как бы то ни было, обе эти радиограммы немецкая радиоразведка перехватила и расшифровала. Командование в Берлине пришло в ужас: потеря скрытности на первых же милях рейда грозила германской эскадре большими неприятностями. Не зная, разумеется, о двойных и тройных планах лондонских комбинаций, в Берлине рассудили так: если оперативное соединение адмирала Тови отважится пойти на перехват «Тирпица», у него будет для этого достаточно времени. В 21.15 Шнивинд получил кодированный сигнал «КР — КР» и слово «дробь». В 21.50 германская эскадра повернула на обратный курс. Так радиограммы, образно говоря, отвели беду от двенадцати транспортов, которым при ином обороте событий трудно было бы спастись. А.В. Ткачев (Охота на "Тирпица")

Да, «Тирпиц» - не утонул, это так. Почему? Командир торпедной группы К-21 В.М. Терехов писал: «Ради нанесения мощного торпедного удара ниже броневого пояса линкора я дважды просил разрешения командира изменить установку прибора глубины в торпедах с 2 м на большую, но «добро» не было получено, так как командир в разговор не вступал, боясь, что мы не уложимся в срок и сорвем атаку. Очень жаль, что не удалась атака носовыми торпедными аппаратами, в которых находились торпеды с углублением 5 м и усиленными боевыми зарядами, эквивалент фугасности которых был почти в 1,8 раза больше, чем у кормовых торпед». Исходя из этой информации, следует, что в носовых торпедных аппаратах у К-21 были торпеды 53-38 с боевыми зарядами 300 кг тротил-гексоген-алюминиевой взрывчатки (ТГА) инженера Ледина, а в кормовых - торпеды с боевой частью из ТНТ. Почему? «Тирпиц» спас от потопления нарком ВМФ СССР адмирал Кузнецов. Спас своим разгильдяйством: он не проконтролировал переснаряжение торпед взрывчаткой ТГА. Совет труда и обороны (СТО) СССР издал об этом приказ еще в 1940 г., а Лунина и в 1942 г., как видите, выпустили в море с торпедами, снаряженными ТНТ. Если бы они были снаряжены взрывчаткой ТГА, то совсем не исключено, что немцы не успели бы провести мероприятия по спасению «Тирпица», и он бы перевернулся. И, тем не менее и как ни крути, но К-21 нанесла «Тирпицу» повреждения, с которыми тот боевой поход продолжать не мог. Заканчивая, можно было бы сказать, что *** везет, но сказать так о Лунине, который уже до встречи с «Тирпицем» был Героем Советского Союза, нельзя. Храбрым везет! Ю.И. Мухин (полный текст статьи на сайте автора)

С удовольствием узнаю, что же является "абсолютно достоверной исторической базой".

и какое отношение имеет данная картинка к легенде фейлов? поясните несведущим.

Именно для тех кто способен мыслить аналитически, кто является патриотом России, кто не раболепствует перед западом и их гнилой пропагандой и создана эта тема :)

Для начала, укажите перечисленные вами "доказательства" на второй фотографии топика. Ответ пожалуйста расположите в теме "Бисмарк", "эксперт".

В отличие от вас я сказал что в данном ракурсе отличить линкоры не возможны. Хотите опровергнуть - приведите ссылки. иначе [censored] ну и там дальше что-то про повороты...

Достоверных источников не так много по которым можно определить принажлежность фото точно к Бисмарку или Тирпицу. Лунину главное было торпедировать линкор и успеть скрыться...

Тирпиц и Бисмарк в этом ракурсе идентичны =)

Не вижу связи между героизмом русских моряков, что признали и увековечили даже их противники, и бульком бисьмерка в первом же боевом походе.

интересно, япошки снимают фильмы в которых Ямато взорвали "подлые русские" перед атомной бомбёжкой Хиросимы?...

этот корабель был достоен прятаться всю войну в порте. что собственно и делал.

Норм. оформление. Жаль что лодка никудышняя оказалась...

Это ему не помогло.

К югу от Воронежа, за Белгородской чертой, простиралась степь. Она доходила до Азовского и Черного морей. Эти земли, заселенные прежде русскими людьми, в XI—XIV веке были опустошены кочевниками. А Северное Причерноморье находилось под властью турок и крым­ских татар. При впадении Дона в Азовское море стояла турецкая крепость Азов, закрывавшая выход в море. В конце XVII века окрепшее Русское государство начало борьбу с Турцией и Крымским ханством за выход к морю на юге, за исконные русские земли. Русские воины на южной окраине России в XVII веке не только обороняли страну от набегов крымских татар. Они не раз ходили походами в южную степь, доходили до Крыма, до Азова. В 1695 году царь Петр I с большой армией совершил поход под Азов. Но русским войскам не удалось овладеть этой турецкой крепостью. Вражеский флот беспрепятственно плавал в Азовском море и снабжал оружием, боеприпасами, продовольствием турецких солдат в Азове. Было ясно, что для овладения Азовом России нужен военный флот. Флот решили строить у Воронежа. Осенью 1695 года русская армия прекратила осаду Азова. Зимой под Воронежем началось строительство флота. Воронежцы оказались умелыми плотниками-судостроителями. Они имели богатый опыт в строительстве речных судов. Воронеж был выбран базой флота по нескольким причинам: — во-первых, город был расположен на реке Воронеж, впадающей в Дон, что открывало прямую дорогу к Азовскому морю. Во время весеннего половодья по реке могли ходить крупные суда, и была возможность сплавлять лес; — во-вторых, вблизи города росли вековые леса, пригодные в качестве строительного материала для кораблей; — в-третьих, недалеко была липецкая железная руда; — в-четвёртых, местные жители уже имели достаточный опыт в постройке речных судов. Пётр Великий прибыл в Воронеж 29 февраля 1696 года с тем, чтобы лично руководить строительством военных кораблей. К его приезду в срочном порядке был приготовлен двор воронежского подьячего Игната Моторина, расположенного поблизости от корабельной верфи. Первое жильё царя в городе называлось «Государев шатёр», который стал главным органом военного кораблестроения и одновременно служил походной канцелярией правителя. Активная деятельность молодого Петра уже к середине марта принесла свои плоды. В город с помощью саней доставлялись части разобранных галер, быстрыми темпами шла их сборка и спуск на воду. Помимо этого, дополнительно были приглашены из Австрии специалисты-инженеры. Второго апреля 1696 года были построены первые корабли — галеры «Принципиум», «Святой Матвей» и «Святой Марк». Эта дата считается днём основания русского регулярного военно-морского флота. Галеры спускались на воду одна за другой, велась постройка двух больших кораблей. 26 апреля состоялось торжество по поводу окончания строительства 36-пушечного галеаса «Апостол Пётр». Однако корабль, как оказалось, не был готов полностью, и достраивали его уже в пути на Азов. Всего в Воронежском уезде и самом Воронеже ко второму азовскому походу было построено более 500 стругов, около 40 мореходных лодок и 130 плотов. Первый раз за всю историю города такое внушительное количество судов ушло вниз по течению. Всего в 1696 году Пётр провёл в Воронеже чуть более двух месяцев. Основным итогом его деятельности в тот период стало невероятно быстрое строительство в городе первого в истории государства Российского военно-морского флота, с помощью которого России удалось овладеть турецкой крепостью Азовом и получить долгожданный выход в Азовское море.Азовский флот был создан всего за несколько месяцев. Его основу составляли двухмачтовые парусные галеры с несколькими пушками и экипажем до 250 человек. В конце апреля из города Воронежа на Азовскую крепость вышли русские войска под командованием воеводы Шеина, а через несколько дней — галерная флотилия, которой руководил сам царь Пётр I. Будучи командиром галеры «Принципиум», государь совершил плавание с флотилией, возглавляемой адмиралом Лефортом, принимал активное участие в осаде вражеской турецкой крепости. После взятия Азова государь вышел в море на гребных судах и определил место для порта и гавани Таганрога. Царь Петр I приказал собрать к Воронежу на строительство кораблей более 20 тысяч крестьян и мелких служилых людей из окрестных городов и сел. Сам царь и дворяне, руководившие постройкой кораблей, жестоко обращались со строителями-крестьянами. Многие крестьяне бежали в леса. Пойманных возвращали на верфи, били батогами (палками) и кнутом. К весне 1696 года в Воронеже были готовы два больших военных корабля и несколько десятков мелких. Русская армия вновь направилась к Азову. На этот раз русский флот отрезал осажденную крепость от моря. Турецкие корабли не смогли помочь Азову. Они не решились вступить в бой с молодым русским флотом. Азов был взят, Россия получила выход к морю. Через несколько лет началась длительная война России со Швецией (Северная война). Петр I стал создавать флот и на Балтийском море, но колыбелью русского военного флота по праву считается Воронежский край. Строительство парусных военных кораблей велось в Воронежском крае 15 лет (1696—1711 гг.). Были устроены новые верфи. Одна из них находилась у села Таврова близ устья реки Воронежа, другая — у нового города Павловска, там, где в Дон впадает река Осередь. Наиболее известные корабли построенные в Воронеже: "Гото Предестинация" "Ластка" "Скорпион" "Сулица" \ "Черепаха" "Шпага"

перенесенов в топик

Оцените сарказм истории. Немцы затратили огромнейшие усилия, чтобы построить «Тирпиц», тратили огромные средства на его содержание, а использовать его в войне никак не могли (и за всю войну так ни разу и не использовали, пока англичане не додолбали его авиацией). И вот единственный раз в истории «Тирпица» появился момент, когда можно было объяснить, почему немцы построили его, а не 2000 танков для Восточного фронта и почему дивизия здоровых мужиков всю войну обслуживала «Тирпиц», а не эти танки. Черчилль Родину предал - отдал на заклание 32 англо-американских судна с экипажами (2 судна были советские и до портов дошли), - чтобы немцы могли показать мощь своей военно-морской мысли, и надо же - командиру немецкой эскадры вздумалось выполнить противолодочный маневр, и он меняет курс, и Лунин его атакует! В «Тирпиц» попадает всего две торпеды, но именно туда, куда надо, - и весь блестящий план «Гитлера-Черчилля» летит псу под хвост! Оцените, сколько Николай Александрович Лунин спас жизней советских моряков. Англичане-то караван PQ-17 бросили, но ведь ему навстречу шел Северный флот, который его бросить не мог, а на этом флоте самыми крупными кораблями были эсминцы. Противостоять ни «Тирпицу», ни «Шееру» они не могли, но пришлось бы. С понятным исходом. А ведь Лунин мог, когда его перископ торчал в центре строя немецкой эскадры, выпустить торпеды из носовых аппаратов куда попало (обстановку на поверхности видел только он), скомандовать погружение, а потом отчитаться, что он, дескать, «Тирпиц» атаковал, да ничего не получилось. Но нет - пересилил страх, выждал, прицелился... и вмазал! И получилось! Да как красиво получилось!! Можно понять злобу немцев на Лунина? Можно. А поставьте себя на место англичан. Как им оправдаться в позорном бегстве с поля боя, в результате которого немецкие подводные лодки и самолеты утопили 24 из 34 судов PQ-17? Как объяснить, что 2 линкора, авианосец, 8 крейсеров, 26 эсминцев и 11 подводных лодок под британским флагом убоялись немецкой эскадры, которую остановила 1 (одна) советская подводная лодка? И на английских историков падает очень неприятная миссия - оправдать Черчилля и флот Его Величества. Дэвид Браун пишет об этом чуть ли не сквозь зубы: «Тирпиц» все-таки вышел в море, но только после полудня 5 июля - слишком поздно, чтобы настигнуть конвой. Немецкая служба радиоперехвата зафиксировала быстрые и точные донесения подводных лодок союзников (одной советской подводной лодке даже удалось провести атаку), и линкор был отозван на базу». Итак, по мнению англичан, «Тирпиц» отказался от участия в разгроме конвоя по двум причинам: во-первых, он уже не догонял караван PQ-17, во-вторых, убоялся, что не сможет подкрасться к нему незаметно от английской эскадры. Сначала о второй мысли. До того, как англичане бросили караван, их уже трижды бомбили немцы, т.е. немцы прекрасно знали, где находится и караван, и английская эскадра. И «Тирпиц», выходя в море, не мог не знать от Люфтваффе, что английская эскадра уже, как минимум, 12 часов на всех парах уходит на запад. А «Тирпиц» шел на перехват каравана на восток, т.е. эскадры расходились на контркурсах. Чего ему было бояться? Теперь по поводу того, смог ли бы «Тирпиц» догнать караван. Тут англичанин по-своему прав, - не смог бы. Поскольку караван шел немецкой эскадре навстречу. И «Тирпиц» не смог бы от него уклониться, даже если бы захотел. Английская эскадра бросила PQ-17 на восточной долготе 28° в 23.00 4 июля. Ближайший советский порт, в котором суда каравана могли быть минимум к ночи 7 июля, был Мурманск. Долгота Мурманска примерно 33°. А Лунин торпедировал «Тирпиц» вечером 5 июля у берегов Норвегии на долготе около 25°. Т.е. караван спускался с 76° северной широты почти по меридиану на юг и практически на этом же меридиане уже находился «Тирпиц». Ему раньше выходить в море не было смысла - и топлива больше сожжешь, и от аэродромов Люфтваффе удалишься. В расстояниях это выглядит так: до Мурманска судам каравана надо было идти примерно 900 км, до Архангельска - 1500. А «Тирпицу», чтобы выйти им наперерез, до меридиана Мурманска было около 300 км, Архангельска - 600 км. Да и скорость немецкой эскадры была минимум в два раза выше. Все эти смешные объяснения англичан свидетельствуют только об одном - и через 60 лет их историки не могут найти внятного объяснения отказа «Тирпица» от атаки PQ-17 без признания заслуг в этом Н.А. Лунина. Как до сих пор не могут найти внятного объяснения тому, почему Черчилль отозвал от PQ-17 английскую эскадру. А ведь и тут ответ ясен - отдав PQ-17 на заклание, Черчилль, якобы в тревоге за судьбу английских моряков и судов, прекратил поставки в СССР техники и вооружения на все лето тяжелейшего 1942 г. Следующий караван PQ-18 пошел в СССР только в сентябре. Так что свой долг перед Гитлером Черчилль выполнил – задержал поступление помощи в СССР. *** В борьбе против СССР главным видом Вооруженных Сил США являются демократические журналисты Россиянии. Но в хвосте этой 5-й колонны США - там, где Наполеон определил место ослам и ученым, - находится сплоченная когорта «серьезных историков» - проституток, готовых за доллар как угодно извратить факты нашей истории. А уж потом этими фактами пользуются журналисты. Ю.И. МУХИН (полный текст статьи на сайте автора)

Атака И Лунин влепил в «Тирпиц» две торпеды.