Ламповые солдаты свободы: взрывающиеся катера и амфибии

[Dilandualb]

В отличие от многих других, американский флот сравнительно мало интересовался идеей радиоуправляемых торпед или взрывающихся катеров. Несмотря на значительные успехи, достигнутые в области радиоуправляемых кораблей-мишеней для учений, американские адмиралы относились к идее плавающего беспилотника весьма скептически. Во многом, негативное отношение американцев к идее радиоуправляемого взрывающегося катера было сформировано еще в 1920-ых, когда подобное оружие (т.е. “надводная торпеда Хэммонда”) предложил инженер Джон Хэммонд-старший. Пытаясь разобраться, какую роль такая торпеда могла бы играть в доктрине американского ВМФ, адмиралы провели масштабное теоретическое исследование, включавшее серию штабных игр, и пришли к следующим выводам:
 

  Показать содержимое

* Беспилотные боевые катера (а торпеда Хэммонда, по сути дела, таким и являлась) будет трудно и опасно транспортировать на боевых кораблях – в случае внезапной атаки, начиненные взрывчаткой катера, будут источником непрерывной угрозы для носителя.
* Для запуска таких беспилотных катеров, кораблям-носителям придется на время замедлить ход или вообще остановиться – что создаст значительные тактические затруднения, вынудит флот либо разделять силы, либо замедлять движение в целом. Что едва ли оправдано в интересах вспомогательного оружия.
* Управление беспилотным катером будет затруднительно при любых условиях, кроме чрезвычайно благоприятных – на большой скорости и в неспокойном море, оператору будет очень сложно вовремя вносить коррекции.
* На пути к цели, беспилотные катера будут очень привлекательной (и уязвимой) мишенью для эскортных кораблей и самолетов.

Такая точка зрения доминировала в американском флоте до Второй Мировой. И не особенно изменилась и в ее процессе: американские адмиралы считали, что беспилотные взрывающиеся катера, это оружие скорее диверсантов, и “свалили” всю ответственность за них на командование специальных операций (проект “Яванец”). Тем не менее, одна ниша для взрывающихся катеров на флоте все же появилась – инженерная подготовка берега для высадки.

Постоянной головной болью американских десантно-высадочных средств были различные подводные заграждения, которые немцы в изобилии расставляли в полосе прибоя. Укрытые волнами прилива, металлические “ежи”, бетонные надолбы, и рогатки создавали значительные проблемы десантным катерам и амфибийным транспортерам. Налетевший на вбитую в дно балку катер мог легко распороть свое тонкое днище – или застрять на месте, превратившись в мишень для неприятельского огня. На Тихом Океане, аналогичной проблемой были коралловые рифы, создававшие естественную полосу препятствий на подступах ко многим атоллам.



Десантный катер LCVP.

В 1943 году, училище подводных подрывников в Вайманало (Гавайи) выдвинуло идею использовать для уничтожения береговых препятствий начиненные взрывчаткой десантные катера. По мысли авторов, такой катер подводился к плацдарму командой добровольцев – которая затем покидала корабль. Сам же катер-робот, управляемый дистанционно, выводился к препятствиям, затапливался и затем подрывался. Подводный взрыв нескольких тонн мощной взрывчатки проделал бы проход в любых заграждениях, искусственных или природных.

Идея пришлась по вкусу командованию флота. Проект получил обозначение “Стингрей” (англ. “Скат”).

КОНСТРУКЦИЯ:

Подрывные катера проекта “Стингрей”/”Апекс” делались на основе серийных десантных катеров LCVP. В корпусе катера размещалось несколько тонн взрывчатки (обычно в форме инженерных зарядов), на днище размещались затапливающие заряды (с целью затопить катер на нужной отметке, для подводного подрыва), а в рубке монтировалась система радиокомандного управления, соединенная с рулем и дросселем. При этом, ручное управление сохранялось: катер-робот выводился в район цели экипажем из двух человек, которые затем перебирались на борт катера управления.



Оператор и пульт управления.

Система управления, согласно имеющимся – немногочисленным – данным, основывалась на кодировании команд последовательностью импульсов, передаваемых на единственной частоте. Каждая команда кодировалась конкретным числом импульсов – неизвестно точно, были ли коды однозначными, или двузначными. На борту катера, шаговый искатель переключался между соответствующими исполнительными реле.

Командная станция оснащалась переносным пультом управления, включавшим два набора индикаторов – предполагалось, что оператор будет одновременно управлять двумя катерами-роботами, последовательно переключаясь между ними. Для ввода команд использовался наборный диск (наподобие телефонного). Отдельные переключатели – оснащенные предохранительными колпачками – служили, по-видимому, для взведения взрывателей, отдачи команд на затопление и подрыв заряда. Управление осуществлялось с других катеров LCVP или амфибийных транспортеров LVT.

ПРИМЕНЕНИЕ: ТИХИЙ ОКЕАН

В январе 1944, четыре катера “Стингрей” отряда подрывников UDT-1 (англ. Underwater Demolition Team – Отряд Подводных Подрывников) были погружены на борт корабля-дока USS “Шлей” для планирующейся высадки адмирала Тёрнера на Кваджалейне. Один катер служил кораблем управления, три других были подрывными беспилотными катерами. Еще четыре катера отряда UDT-2 были направлены в распоряжение контр-адмирала Ричарда Конроя, атаковавшего острова Рой и Намур.

Добравшись до места 31 января, UDT-1 спустила свои катера на воду и приготовилась к действиям. Целью был выбран небольшой коралловый риф, мешавший подходам к островку Энубуджи, к западу от Кваджалейна. Предполагалось, что взрывающиеся катера проделают в рифе проходы, в которые затем пройдут высадочные средства морской пехоты.



ВОЗМОЖНО саперы UDT-1 на Кваджалейне.

Первый беспилотный катер послушно устремился к берегу… но затем оператор заметил, что он как-то подозрительно глубоко оседает в волны, и все хуже слушается руля. Вскоре сомнений уже не осталось: катер явно быстро набирал воду, и медленно и печально затонул, не дойдя 600 метров до цели.

Второй катер поначалу продолжал двигаться к берегу, но затем его мотор вдруг зачихал, и заглох. К действию спешно изготовили третий – резервный – катер, но тот ожидала такая же участь. Поскольку две бомбы, мирно качающиеся на волнах на пути десантного флота, адмиралам очень не понравились, добровольцам из UDT-1 пришлось грести к ним на надувной лодке и приводить машины в чувство. Это заняло намного больше времени, чем они рассчитывали, и поэтому когда катера, наконец, удалось привести в движение, высадка десанта уже началась. Дальнейшие операции отменили.

Результаты действий UDT-2 оказались не лучше. 1 февраля, два катера были приготовлены к атаке на Намур, в качестве кораблей управления использовались амфибийные транспортеры. Поначалу все шло хорошо: первый катер вывели на стартовую позицию, экипаж перебрался в амфтрак, и катер, подчиняясь командам оператора, устремился к берегу, вскоре исчезнув за дымовой завесой.

Выждав некоторое время, лейтенант Том Крист – командир UDT-2 – отдал приказ подорвать катер, рассчитывая что тот уже должен был достичь цели. Но оглушительного взрыва так и не последовало. Хуже того: спустя несколько минут, начиненный четырьмя тоннами взрывчатки катер бодро показался из дыма. Все усилия оператора оказались тщетными, восстановить контроль над беспилотником не удалось, и катер продолжал выписывать круги у берега. Команде UDT-2 пришлось – под непрерывным японским огнем! – догонять на амфтраке строптивый катер, и вручную вести его назад.

В действие привели второй катер, но результат оказался еще хуже. Почти сразу же после запуска, катер внезапно развернулся, и, устремившись назад, врезался в амфтрак управления. К счастью, взрыватели подрывного катера еще не были взведены, и взрыва не последовало.
Поскольку штурмовые волны морской пехоты уже двигались к берегу, дальнейшие операции “Стингрей” пришлось отменить. Раздосадованный провалом адмирал Тёрнер (известный как “ужасный” Тёрнер за суровый нрав) устроил грандиозное разбирательство, требуя объяснить – почему проект, на который возлагалось столько надежд, оказался неработоспособен?

В итоге во всем обвинили… интендантскую службу. Как выяснилось в ходе разбирательства, снабженцы, которым поручили изыскать катера для переоборудования, подсунули для этой цели самые изношенные и разбитые посудины, достаточно логично полагая, что “их ведь так и так взорвут, так зачем же тратить новые?” Сказался и определенный скептицизм морской пехоты по отношению ко всей концепции.

ПРИМЕНЕНИЕ: СРЕДИЗЕМНОЕ МОРЕ

Несмотря на неудачное начало, командование флота решило предоставить взрывающимся катерам еще один шанс. На этот раз театром действий стало Средиземное Море. Союзники готовили операцию “Драгун”, высадку на юге Франции, с целью окончательно вытеснить немецкие войска из страны. Немцы, ожидая чего-то подобного, лихорадочно укрепляли оборону, превратив пляжи Лазурного Берега в сплошной лабиринт минных полей и подводных препятствий.



Заграждения в полосе прибоя.

В преддверии высадки, отряды подводных подрывников сосредоточили в Салерно. На вооружение поступили новые, улучшенные модели подрывных катеров, обозначенные как “Апекс” (англ. Apex).

Концепцию применения подрывных катеров доработали: теперь они делились на два типа, “самцы” и “самки”. Более легкие и быстроходные “самцы” загружались 1 тонной взрывчатки, в то время как более тяжелые и медлительные "самки" несли 3,6 тонны (8000 фунтов) боевой нагрузки. Предполагалось, что во время высадки, легкие “самцы” атакуют первыми, и – благодаря высокой скорости и малой осадке – создадут бреши в линии заграждений. А идущие за ними тяжелые “самки” углубятся в эти бреши, и мощными взрывами расширят их, открыв проходы для десантных катеров.

(Следует отметить, что имеет место определенная путаница: ряд источников описывает все взрывающиеся катера как “самцы”, а “самками” называет катера управления. Неизвестно, какая из версий ближе к истине.)

Несмотря на все усилия подрывников и инженеров, система все еще оставалась очень “сырой”. Демонстрационные испытания, проведенные в заливе Салерно в ночь с 20 на 21 июня, тоже не внушили особой уверенности. По воспоминаниям участников, все шло поначалу гладко, но затем один катер внезапно развернулся, и устремился прямо к кораблю-носителю. К счастью, команда на подрыв сработала нормально, и катер был уничтожен прежде, чем сумел наворотить дел.

Все это означало, что полагаться на подрывные катера нельзя, и они не могут выступать основным средством расчистки заграждений. Отрядам подводных подрывников предстояло делать свою работу обычным способом: устанавливая инженерные заряды вручную под неприятельским огнем. И, тем не менее, беспилотные катера решено было все-таки использовать для предварительной расчистки подводных заграждений перед высадкой на французской Ривьере, 15 августа 1944 года.

Первая атака была направлена на залив Бэ де Кавалер. Перед самым рассветом, двадцать четыре подрывных катера – шесть “самцов” и восемнадцать “самок” – были отбуксированы к берегу и приведены в готовность. Затем сотня бомбардировщиков B-24 подвергла массированному удару немецкие береговые позиции, и под прикрытием рвущихся авиабомб, беспилотные катера устремились в атаку.

В этот раз управление работало идеально, и атака беспилотных катеров прошла почти без помех. Все шесть “самцов” и пятнадцать “самок” успешно достигли полосы заграждений и взорвались, взметывая гигантские фонтаны воды и обломков. Остальные три “самки”, однако, доставили проблем. Одна вдруг начала кружить, выписывая непредсказуемые восьмерки, и своим взрывом тяжело повредила противолодочный катер SC-1029, посланный расстрелять из пушек представляющий угрозу подрывной снаряд. Две другие в итоге обнаружили неподвижно стоящими в заливе; бойцы UDT осторожно взобрались на борт катеров, отключили взрыватели и привели их обратно.



Хотя внешне атака была полностью успешна, последовавшая разведка, однако, выявила, что подводные заграждения не были ликвидированы в той мере, в которой предполагалось. В связи с этим, подрывникам пришлось доделывать работу по старинке, устанавливая подрывные заряды вручную, а планировавшуюся вторую атаку подрывных катеров на те же препятствия отменили, чтобы не создавать дополнительной суматохи.

Третья атака была нацелена на побережье Сен-Рафаэль. В ней принимали участие четыре “самца” и двенадцать “самок”. Поначалу казалось, что атака идет по плану: катера вышли на позиции, экипажи оставили их, и беспилотные подрывные катера устремились к берегу.

Но вдруг поднялся ветер, и вместе с ним начались проблемы. Один за другим, операторы вдруг начали терять контроль над катерами. Если идущие в первой волне “самцы” добрались до берега более-менее успешно и взорвались на предназначенных им позициях (три из четырех), то “самки” перестали отвечать на команды операторов, и начали бессмысленно метаться по заливу.

Часть катеров продолжила двигаться к берегу, но не туда, куда надо. Один катер врезался в подводное препятствие и взорвался – но к вящему неудовольствию подрывников, взрыв четырех тонн взрывчатки не особо повредил железобетонному монолиту. Два катера вылетели на мелководье, потеряли ход, и в итоге уютно устроились на берегу, не реагируя на отчаянные попытки уговорить их взорваться. Несколько бесцельно кружили по заливу. И еще три, словно по какому-то злому умыслу, развернулись и устремились прямо на десантный флот.

Один взрывающийся катер был перехвачен и расстрелян эсминцем “Ордонье”, защищавшим десантные суда. Еще два с огромным трудом удалось догнать и остановить вручную. В заливе еще оставалось несколько катеров, не отвечавших на команды, и в итоге адмиралы решили, что с них достаточно. Высадку, и без того сильно задержавшуюся, перенесли на запасной плацдарм.

Странное поведение катеров при Сен-Рафаэле (особенно “атака” на собственный флот) вызвало подозрения, что немцам удалось как-то перехватить над ними контроль. Но расследование показало, что наиболее вероятной причиной было начавшееся волнение. Волны легко перехлестывали через низкие борта десантных катеров, захлестывая аппаратуру управления. По-видимому, приемники и передатчики не были в достаточной мере приспособлены к работе в условиях повышенной влажности, и в них начались пробои и короткие замыкания, что и повлекло за собой утерю контроля над катерами. Кроме того, опыты показали, что операторы часто путались, каким именно катером они управляют – и в результате могли случайно развернуть подрывной катер и направить его НА себя, думая, что ведут его ОТ себя. Возможно также, что имели место некие случайные помехи – например, радиопереговоры на частоте, близкой к контрольным частотам катеров.

В целом, подрывные катера проекта “Апекс” не продемонстрировали себя сколь-нибудь надежным инженерным средством. Командование подрывных работ высказало предположение, что проблему контроля удастся решить, если управлять катерами с самолета. Проведенные в 1945 испытания продемонстрировали, что это действительно решает трудности с управлением – но к этому времени война уже близилась к завершению.

Тем не менее, это был еще не конец проекта “Апекс”. Изготовленным катерам-роботам нашлось применение уже после войны – во время атомных испытаний “Кроссроадс” (англ. Crossroads – Перекрестки) на атолле Бикини в 1946 году. Беспилотные LCVP использовались для взятия проб воды из лагуны после атомных взрывов “Эйбл” (воздушного) и “Бэйкер” (подводного).



Деконтаминация беспилотного катера на Бикини.

Их применение было необходимо, поскольку высокий уровень радиоактивного загрязнения – особенно после второго, подводного взрыва – делал забор проб опасным для людей. Управление катерами-роботами осуществлялось с борта корабля-носителя, остававшегося за пределами лагуны, а отслеживалось их перемещение с циркулировавших над лагуной самолетов (для лучшей заметности, катера оснастили аппаратурой постановки дымового шлейфа).

ДРУГИЕ ВЗРЫВАЮЩИЕСЯ МАШИНЫ: LVT-2

Помимо десантных катеров-роботов, американский флот (в первую очередь, морская пехота) также занимался превращением в самодвижущиеся мины других образцов техники. Одним из них стали амфибийные транспортеры – “амфтраки” – типа LVT-2. Эти корытообразные бронетранспортеры, способные как двигаться по земле, так и плавать, загребая воду гусеницами, были незаменимой частью операций американской морской пехоты.



Концепция дистанционно управляемых амфтраков-роботов заключалась в том, что их можно будет использовать для подрыва препятствий как в воде, так и на суше. А также для атаки береговых укреплений: американский флот хорошо учел опыт Нормандии. Рассматривалось и более “мирное” применение – в роли беспилотных постановщиков дымовых завес, идущих впереди основной волны десантно-высадочных средств.

Переоборудование амфибийных транспортеров проходило в целом по тем же принципам, и с применением того же оборудования, что и для подрывных катеров. Главным отличием от “Стингрея”/”Апекса” было то, что для контроля роботов в условиях недостаточной видимости применили радиолокацию. Корабль управления оснащался поисковым радаром, а амфтраки-роботы – транспондерами AN/APN-7, настроенными на рабочую частоту радара. Таким образом, оператор мог отслеживать перемещение роботов на экране радара даже ночью, или если машины исчезали в дымовой завесе. Неясно, впрочем, как подобная система работала бы вблизи берега, где сильное переотражение сигнала сбивало бы радар с толку.



Беспилотный LVT-2 движется к берегу.

Серия испытаний беспилотных LVT-2 была проведена во Флориде в 1945 году. Целями для амфтраков-роботов служили как выставленные в воде заграждения, так и береговые препятствия. Сохранившаяся видеохроника свидетельствует, что по крайней мере в одном случае амфтрак-робот, начиненный тонной взрывчатки, успешно достиг цели, выбрался на берег, и подорвал себя у макета ДОТ’а.

Тем не менее, сохранявшиеся проблемы с управлением и низкая надежность аппаратуры, потребовали переработки проекта. Согласно некоторым данным, модифицированные амфтраки-роботы должны были получить бортовую телекамеру (вероятно, RCA BLOCK III): в этом случае, оператор мог бы видеть не только нахождение робота на экране радара, но и телевизионную картинку с камеры робота, что существенно облегчило бы выведение LVT-2 на цель. Однако, окончание войны привело к закрытию и этого проекта.

ДРУГИЕ ВЗРЫВАЮЩИЕСЯ МАШИНЫ: САЛАМАНДРА

Еще одним образцом амфибийной подрывной техники была “Саламандра” инженера Корригана. Это была небольшая беспилотная амфибия, предназначенная для уничтожения береговых препятствий и укрепленных сооружений.



"Саламандра" на берегу.

По конструкции, “Саламандра” немного напоминала итальянский катер-танк типа “Grillo” Первой Мировой. Она имела форму плоскодонного катера, с охватывающими корпус гусеницами по бокам, длиной в 7 метров и шириной в 2,2. В движение на воде “Саламандра” приводилась двумя винтами в кормовой части, на суше – вращением гусениц. Оба движителя работали от 160-сильного бензинового двигателя, позволявшего развивать ход до 14 узлов. Ничего не известно о системе дистанционного управления, но, предположительно, она была аналогична используемой на других проектах.

Предполагалось, что “Саламандры” будут использоваться против береговых укреплений и заграждений. Для расчистки колючей проволоки и уничтожения минных полей, они могли буксировать трубчатые заряды, известные как “бангалорские торпеды” – длинные трубы, начиненные взрывчаткой, которые вталкивались в проволочные заграждения, и затем подрывались. Каждая “Саламандра” могла нести по два таких инженерных заряда длиной в 10 метров каждый. Кроме того, “Саламандра” оснащалась подрывным зарядом весом до 1,4 тонны, который мог использоваться для уничтожения ДОТ’ов и других укрепленных сооружений.



"Саламандра" в море. По бокам буксируются две "бангалорские торпеды".

С окончанием войны, интерес к “Саламандре” пропал. Задача уничтожения береговых препятствий в целом, оказалась успешно решаемой и более традиционными средствами – корабельной артиллерией и ракетами, а в перспективе и разрушительной мощью атомной бомбы. Всего было изготовлено два прототипа, которые испытывались в разных целях до 1950 года.

ИСТОЧНИКИ:

* All Hands - Bureau of Naval Personnel (1949)
* Professional Journal of the United States Army - Command and General Staff School (1949)
* World War II US Navy Special *** Units - Eugene Liptak (2014)
* Unmanned Systems of World War I and II - Everett H.R., MIT press (2015)