"Призраки" у Таймыра

[grichan006]

Казалось бы, о Второй мировой войне написано великое множество книг, журнальных и газетных статей различного жанра: от серьезных научных исследований до простейшей беллетристики. Но за редким исключением эта "многотонная глыба" была полностью посвящена нашему участию в самой страшной из мировых войн. А вот любая информация о тех, кто с мечом пришел на нашу землю, долгие годы была скудна и отрывочна. И только сегодня мы пришли к пониманию парадоксальной, но в то же время совершенно очевидной мысли: не показав новым поколениям россиян мощь и мастерство противника, противостоящего нам в той войне, мы тем самым принижаем величие подвига всех отдавших свою жизнь за нашу Родину.

Основными информационными источниками для меня стали малознакомые массовому читателю отечественные и зарубежные публикации, а также личные воспоминания непосредственных участников описываемых событий. И я искренне признателен всем тем, которые отважился рассказать о том "нечто", что они увидели во время зимовок на удаленных арктических островах или сибирских зимовках, что и было мною систематизировано, а сегодня легло на страницы книги.

В прежние годы моряки Северного флота крайне мало знали об истории боевых действий в Карском море. Даже заслуженные командиры-подводники, которые на своих кораблях неоднократно проходили на Дальний Восток по морям Северного морского пути или зимовали у бухты Бирули на Таймыре и у Тикси, даже не подозревали, какие события здесь происходили всего лишь за несколько десятилетий до их прихода сюда и развалины чьих сооружений, входы в чьи шахты они случайно замечали через окуляры лодочных перископов на берегах Таймыра или пустынном побережье моря Лаптевых. Лишь выйдя в отставку, они поделились удивительным наблюдением о странном кладбище возле развалин бараков на берегу бухты Бирули, где над оплывшими холмиками стояли кресты с полустертыми надписями, выполненные... в готическом стиле.

Смерть среди айсбергов

 

В конце 1950-х на Кольском полуострове появился первый гарнизон североморских подводников-атомщиков – город Заозерск. За прошедшие полстолетия его называли по-разному: Североморск-7, Мурманск-150, Заозерный, но у североморцев он всегда оставался Западной Лицей и столицей советского атомного подводного флота. К началу XXI века здесь выросло, отслужило на атомных субмаринах и уже ушло в запас целое поколение советских мальчишек, которых когда-то привезли на Север отцы, осваивавшие здесь наши первые атомоходы. Тех пацанов, которым во время походов за грибами приходилось внимательно смотреть под ноги не столько ради возможности отыскать заветный красноголовый "трофей", сколько для того, чтобы не наступить на противопехотную мину или неразорвавшийся артиллерийский снаряд, чьи ржавые бока могли выглянуть из-под любой стелющейся березки. И тех, кто находил здесь человеческие черепа в пробитых касках и человеческие кости с обрывками сукна цвета хаки, черного или мышиного цветов.

Именно эти мальчишки в тесном кругу друзей-сослуживцев впервые рассказали о своих странных открытиях среди окрестных скал. Тех находках, которые никак не вписывались в послевоенные заполярные пейзажи с искореженными взрывами блиндажами или заброшенными и оплывшими окопами. Да и о странных названиях отдельных уголков на берегах "западнолицких" губ, таких как: "Завод гидросамолетов", "Погреб сокольничего", "немецкое КПП" или "немецкий причал".

Но в те годы им было невдомек, что именно здесь, среди сопок, вокруг Западной Лицы, родилось большинство арктических загадок третьего рейха, которые не только породили "тени" свастики у нашего Таймыра, но еще и стали роковыми для нескольких тысяч советских, английских и других военных и гражданских моряков. Загадок, о которых никогда не писали в советской литературе. О тех, что еще ждут своих исследователей и издателей.

Не знали о том и советские полярники с исследовательского судна "Академик Шокальский", которое 27 июля 1943 года неспешно шло в десяти милях восточнее новоземельского мыса Спорый Наволок. Рейс не предвещал неожиданностей. Нацистские корабли и субмарины не появлялись здесь с прошлого года. А самолеты с черными крестами на крыльях были великой редкостью.

И все же вахтенные внимательно осматривали морскую гладь. Ведь именно здесь, у северо-восточного побережья Новой Земли, в октябре 1941-го они уже встречали фашистскую подлодку. Однако в тот день "Академику Шокальскому" удалось укрыться за ближайшим мысом. Но тогда шел первый год войны...

Сначала верхняя вахта советского мотобота услышала грозную "песню" чужих дизелей, а затем, словно по воле злого волшебника, прямо из-под лучей низкого полярного солнца появилась необычно окрашенная фашистская субмарина, практически летящая над морской гладью. Ограждение ее прочной рубки и надводная часть корпуса были усыпаны большими кляксами белой и голубой краски, которые делали врага совершенно незаметным на фоне заснеженных береговых скал. Заметив, что советский гидрограф пытается уйти в сторону берега, нацисты тут же открыли по нему артиллерийский огонь.

Несколько прямых попаданий немецких снарядов в надстройку "Академика Шокальского" вызвали на его борту два или три возгорания. Судовой движок встал, руль заклинило. Фашистская субмарина, погасив инерцию хода, повернулась бортом к советскому мотоботу и стала расстреливать его практически в упор. Но этот же маневр врага в какой-то мере позволил спастись большинству наших полярников. Им удалось спустить с противоположного от немцев борта корабельную шлюпку и затем, укрывшись за густой дымной полосой от горящей судовой надстройки, переправиться на кромку ближнего, сплоченного ледяного поля. Большей части советских моряков оно спасло жизнь.

 

 

Однако от снарядов и пулеметных очередей здесь погибли: третий помощник капитана Степан Кочнев, боцман Александр Юшманов, третий механик Игнатий Данилов, старший моторист Виктор Грачев, повар Клавдия Пелевина, гидрохимик Бронина Футерман. А на борту затонувшего судна погибли радист Владимир Борщевский и матрос 2-го класса Сергей Метляев. После затопления горящих обломков "Академика Шокальского" нацистская субмарина, опрокинув шлюпку, оставленную у кромки льда, ушла в сторону открытого моря.

Спасшиеся полярники сумели подтянуть к ледовой кромке опрокинутую шлюпку. Обрывками одежды они законопатили пробоины в ее бортах и к полудню нового дня направились в сторону недалекого берега Новой Земли. Они прекрасно понимали, что ждет спасшихся на этом сумрачном и безлюдном берегу: до ближайшей советской полярной станции по мореным грядам и стрэндфлету предстояло пройти более ста километров. Но это была единственная возможность выжить.

Достигнув берега, 29 июля выжившие полярники разделились на две группы. Береговую партию, которой предстояло идти на юг по береговой осушке у подножия скал, составили пять наиболее сильных моряков. А четырнадцать наиболее ослабленных, погрузив запас продовольствия, должны были спуститься туда же на шлюпке.

Новое испытание ждало наших полярников в районе мыса Миддендорфа, куда тем же вечером пришла шлюпка. Ослабевшие и продрогшие полярники высадились на берег, чтобы дождаться прихода береговой партии. Здесь они развели костер и стали готовить пищу. Неожиданно, как и два дня назад, из-за еле видимого Спорого Наволока появилась бело-голубая нацистская подлодка, которая быстро достигла места высадки и легла в дрейф возле шлюпки. Гитлеровские подводники под прикрытием двух ручных пулеметов, установленных на ограждении рубки, высыпали на верхнюю палубу. Спасшиеся с "Академика Шокальского" немедленно укрылись среди скал, однако нацисты, дав для острастки пару очередей по берегу, взяли шлюпку на буксир и увели ее с собой. Вместе с ней исчезли и остатки спасенного продовольствия и судового имущества.

Шесть следующих суток голодные полярники, не имеющие возможности обсушиться, шли по безлюдному берегу, сгибаясь под яростными ударами северного ветра, перемежаемого потоками дождя со снегом. Лишь в начале августа они были обнаружены силами поиска Беломорской флотилии. К этому времени погибли еще трое: старший матрос Петр Корконосов, матрос 2-го класса Василий Трубин и буфетчица Екатерина Бибикова.

Но моряки и полярники с "Академика Шокальского" не были единственными, кто встретил в Карском море бело-голубого "полярного волка". Годом раньше, в августе 1942 года, этот же "волк" расстрелял метеорологическую станцию на мысе Желания (северная оконечность Новой Земли). А через две недели его сменщик, следуя на новоземельскую позицию, уничтожил советскую метеорологическую станцию на острове Уединения (в средней части Карского моря).

Лишь после окончания Великой Отечественной войны удалось узнать, что появление германских подлодок у северо-восточной оконечности Новой Земли (и в частности, в заливе Ледяная гавань) были совсем не случайными. Ведь в заливе Ледяная гавань гросс-адмирал Карл Дениц создал один из тайных опорных пунктов для своих "полярных волков". Об их деятельности в Карском море и в море Лаптевых и сегодня мы знаем совсем немного.

 

Источник

 

http://www.flot.com/

 

[anonym_rekiJDf3cj6V]

Неплохо,но стоит указать источник и на мой взгляд было бы неплохо сделать шрифт обычным, тот который вы используете немного "режет" глаза.

[CKOTUHA]

Статья конечно занятная, Но Источники?

Источник, ИМХО.

[anonym_5WfHurbgyOak]

О значимости фашистских субмарин в создаваемой арктической «системе» говорит следующий факт. Первая подводная флотилия, символом которой стал белый медведь, уютно устроившийся на рубке подлодки, была сформирована в мае 1942 года и, как 11-я флотилия, базировалась на норвежский порт Берген. Ее субмарины сразу приступили к боевым действиям против атлантических конвоев, которые через Северную Атлантику везли грузы в Мурманск и Архангельск. Часть этих подлодок была задействована для проверки состояния льда, а также для оборудования метеорологических станций на отдаленных островах в Арктике. При этом за все годы войны только в составе двух-трех подводных флотилий Кригсмарине действовали чуть больше ста подлодок, а в составе Бергенской флотилии — 189 субмарин. Но и это был еще не предел. Подводная группировка Кригсмарине в северных базах Норвегии, начиная с середины Второй мировой войны, непрерывно росла. Через год, но уже севернее Бергена — в Тронхейме, была сформирована 13-я флотилия подлодок, которая нарубки своих кораблей получила черную ладью викингов на белом кресте. Часть, из более чем полусотни ее подлодок нередко базировались даже дальше на севере — в Нарвике или Хаммерфесте и далее в Киркенесе. И не только для того, чтобы вывести их из зоны досягаемости большинства британских самолетов, но еще и для того, чтобы сократить им дорогу вокруг Новой Земли. И это оказался не предел.

Более детально тут

[grichan006]

vasilev_nikita (09 Дек 2013 - 12:55) писал:

Неплохо,но стоит указать источник и на мой взгляд было бы неплохо сделать шрифт обычным, тот который вы используете немного "режет" глаза.

Спасибо.Я прислушался к вашему комментарию на счёт текста.

[anonym_rekiJDf3cj6V]

ТС, неплохо было бы указатЬ. конкретный раздел сайта откуда взята информация.

[Kostik26]

спасибо не плохой материал. Правда хотелось бы побольше фото

[anonym_Ge7ERV2naTXi]

Интересно-даже очень :amazed: Григорий-в следующий раз добавьте парочку схем движения и маршруты указанных в статье персонажей.Это ведь не трудно-правда?Ну и согласен.что фотографии не помешали-бы,А даже наоборот-в более выгодном свете преподнесли бы подобранный ВАМИ (кстати очень интересный и мало известный)материал.Спасибо :honoring:

[V_DiS]

Очень интересно. Читал какую-то книгу об операциях немцев на нашем Севере. Как называлась вот только не помню...

[artsan75]

Очень интересно. Читал какую-то книгу об операциях немцев на нашем Севере. Как называлась вот только не помню...

Ковалев С.А. Свастика над Таймыром

Возможно вы эту книгу имели в виду

[artsan75]

В 80-е гг. в журнале "Техника-молодежи" писали о т.н. "аэродромах подскока" в районах нашего Заполярья, обнаруженных в после военные годы. С них осуществлялся перехват самолетов на тыловых коммуникациях и, возможно в том числе, летевших для охраны морских границ.

[Sstranger]

Загадочная статья какая-то... ни начала, ни конца...

[belta11]

Загадочная статья какая-то... ни начала, ни конца...

это мистика!

[maveric]

Мистика мистикой, однако вполне достоверный факт! Причем данный театр боевых действий практически никем не изучался, ввиду удаленности от основных фронтов, и малой активности на нем. Хотя об уровне активности трудно судить точно, ввиду пустынности данных районов.

[RenamedUser_30299213]

Интересно, но ни конца, ни начала толком нет.

[FEDOT91]

То что текст есть это замечательно а фотки где? за оформление -

[Slotburg]

Германские базы в советской Арктике

Сергей Ковалев

 

---

Три года назад в «НВО» (№ 10) увидел свет мой очерк о заполярных базах кригсмарине, ставший первой попыткой автора раскрыть широкому кругу читателей одну из неизвестных страниц Великой Отечественной войны. Данный материал является дальнейшей разработкой этой темы.

КОНЕЦ U-639

Неудачный поход к проливу Вилькицкого германского тяжелого крейсера «Адмирал Шеер» в августе 1942 года заставил военно-морской штаб Третьего рейха отказаться от использования в Арктике надводных рейдеров. Карское море было отдано летчикам из воздушного спецотряда люфтваффе и полярным «волкам» адмирала Карла Дёница. Причем на протяжении многих лет – и во время, и после окончания Великой Отечественной – считалось, что немецкие субмарины, подобно своим противникам – советским «катюшам», «щукам» и «эскам», – приходили сюда на месяц–полтора, действовали против полярных конвоев и одиночных судов, шедших Северным морским путем, ставили минные заграждения в арктических проливах и у материка, уничтожали считавшиеся «тыловыми» полярные станции и возвращались в норвежские базы.

Однако в действительности все происходило не так. Но узнали мы об этом уже 1970-е годы. Почему? Сложно ответить однозначно. А между тем еще в октябре 1941 года стало известно, что безымянный пролив между архипелагами Новая Земля и Земля Франца-Иосифа серьезно интересует германское командование. В тот день у новоземельского мыса Спорый Наволок была даже обнаружена первая немецкая подлодка. Но сей факт удалось найти только в «Истории открытия и освоения Северного морского пути» Белова.

И новые вопросы: как здесь оказалась вражеская субмарина, по какой причине об этом рассказал только Белов в 1969 году?

Советское военное командование обратило внимание на этот проливной район только после похода в Карское море тяжелого немецкого крейсера «Адмирал Шеер». Сразу же вслед за его атакой Диксона в пролив были направлены первые советские подлодки. Но к этому времени германский рейдер уже спешил к норвежским берегам.

Первой 3 сентября 1942 года в Карское море пришла К-21 (командир капитан 3 ранга Лунин). Так как североморская разведка не знала точное местоположение гитлеровского крейсера, «катюше» был дан обширный «треугольник»: мыс Желания – остров Уединения – остров Диксон. Через три недели «21-ю» здесь же сменила С-102 (командир капитан 3 ранга Городничий). Но в середине октября и она ушла от Новой Земли ни с чем.

В конце следующего лета в Карское море послали уже пару подводных лодок. К тому времени штаб Северного флота располагал определенной информацией об активной деятельности в проливе немецких субмарин. Сведения были получены еще в июле, сразу же после прихода к мысу Желания конвоя капитана 2 ранга Котцова. С прибытием к месту назначения гидроакустики тральщика (3-го дивизиона бригады траления), входившего в состав охранения, открыли вахту на гидрофоне «Цефей-2». Всего за 2 часа работы удалось выявить признаки сразу четырех ПЛ противника, которые, находясь в проливе, обменивались между собой четырехзначными текстами по звукоподводной связи. Флотской разведке было над чем задуматься.

Первой (10 августа) в район пришла С-101 (командир капитан-лейтенант Трофимов), за ней – С-54 (командир капитан 3 ранга Братишко). «Сто первой» нарезали район от мыса Желания до мыса Константина. Севернее свой район патрулировала ее «систершип» – С-54. Но советские ПЛ опоздали. Немецкие подводники опередили их с развертыванием. Более того, экипаж U-255 создал на мысе Константина опорный пункт для заправки гидросамолетов, провел разведку у пролива Вилькицкого да еще потопил гидрографический бот «Академик Шокальский».

Североморцы не знали об этом и неутомимо искали врага в проливной зоне. Эта настойчивость себя оправдала.

Немецкая подлодка U-639 была обнаружена ранним утром 28 августа 1943 года в надводном положении. Вражеская субмарина с низким силуэтом и бочкообразной рубкой, словно бело-голубое приведение, летела, «звеня» дизелями среди безмолвия айсбергов. Капитан-лейтенант Трофимов атаковал противника сразу 3 торпедами. Над морем взметнулся высокий водяной столб...

Когда С-101 приблизилась к месту гибели неприятельской подлодки, здесь расплывалось огромное радужное пятно соляра, посреди которого тихо покачивались трупы немецких подводников и какие-то деревянные обломки. С поверхности моря были подняты: сигнальная книга, дневник и тужурка командира U-639 обер-лейтенанта Вихмана, отдельные чертежи ПЛ и ее спасательный круг.

Из командирского дневника удалось установить, что субмарина участвовала в операции «Зеехунд» и 1 августа, выставила 16 мин ТМС западнее мыса Русский Заворот (Печорское море), а 20 августа – 24 мины ТМВ в Обской губе.

Но куда шла «639-я»?

О ЧЕМ ТОЛЬКО ДОГАДЫВАЛИСЬ

С началом Великой Отечественной войны в Заполярье немецкое командование мало внимания уделяло советскому сектору Арктики. Но «взгляды» руководства кригсмарине на этот район изменились после провала попытки захвата Кольского полуострова.

Получив информацию от воздушных разведчиков из спецотряда люфтваффе о том, что льды позволяют войти в Карское море, группа германских «арктических волков» отправилась в восточную часть Баренцева моря. Здесь часть из них (минные заградители) у западных берегов Новой Земли проводили постановку мин ТМС (применяемых в глубоководных районах морей), загруженных в норвежских базах. После первой постановки минзаги держали курс предположительно на бухту Нагурского (возможно – в бухту Северная или в бухту Зверобоев) и грузили здесь на борт новый боекомплект мин. Правда, это были уже другие мины – ТМВ, которые применялись в мелководных морских районах (характерных для Карского моря). После второй постановки они начинали действовать как обычные торпедные подлодки.

Другая часть группы ПЛ сразу же приступала к проведению ледовой разведки в Карском море, а в назначенное время – переходила к торпедной «охоте».

После Великой Отечественной удалось установить, что появление немецких подводных лодок в заливах Ледяная гавань и Наталии, у мыса Спорый Наволок не случайны. Именно здесь подводники кригсмарине основали тайный опорный пункт (в послевоенной литературе об этом упоминалось вскользь – одной–двумя строками). Но оказалось, что он не был единственным.

До нападения нацистской Германии на СССР разведчики немецкого ВМФ для наблюдения за восточной частью Баренцева моря имели только радиопеленгаторную станцию в Киркенесе. Однако Карское море оставалось для них неведомым. Поэтому уже через год на острове Земля Александры (западная часть Земли Франца-Иосифа) была создана 24-я база метеорологической и пеленгаторной службы кригсмарине. Сегодня она хорошо известна российскому читателю. Но именно в ее «известности» в свое время потерялись соседствовавшие с ней подскальная база для подлодок, а также аэродром недалеко от полуострова Полярных летчиков (тоже на Земле Александры).

В александровском «лежбище» германские подводники имели все для обеспечения нормальной жизнедеятельности. Казармы, продовольственные и топливные склады, склад оружия для субмарин и небольшую ремонтную мастерскую. Наверху были построены даже два достаточно комфортабельных коттеджа примерно на 200 человек. Все было рядом – в «двух шагах» от причалов немецких субмарин. Но о том будет отдельный рассказ.

И все же радиопеленгаторные станции (как в Киркенесе, так и на Земле Александры) находились слишком далеко от Северного морского пути. Гросс-адмиралу Дёницу и его специальному отделению «Б-Диенст» требовался береговой пост радиоразведки где-нибудь на Новой Земле, а еще лучше – на берегу Карского моря, чтобы можно было постоянно наблюдать за советскими судами, идущими из Белого моря к проливу Вилькицкого или обратно. Лучше всего для этого подходил северный остров архипелага Новая Земля.

В осуществлении этого желания немцам невольно «помогли» и советские торговые и полярные моряки.

Сегодня не секрет, что взаимоотношения командующего Северным флотом адмиралом Арсением Головко с начальником Главсеморпути Иваном Папаниным были далеко не безоблачными. И как следствие – существовали определенные трения в контактах между их подчиненными.

Еще рейд «Адмирала Шеера» показал, что большинство советских транспортных судов, идущих Севморпутем через Карское море и в море Лаптевых, документами скрытой связи не пользовались (позже выяснилось, что порой они на борту просто отсутствовали). И никакие убеждения, находящихся на советских транспортах специальных офицеров связи Северного флота не могли заставить полярных капитанов более серьезно относиться к скрытности радиосвязи во время плавания: установленная для всех судов зона радиомолчания к западу от меридиана 85 градусов на практике выдерживалась крайне редко.

Более того, летчики самолетов полярной авиации, капитаны ледоколов и торговых судов, полярники станции Главного управления Северного морского пути (ГУ СМП) практически до лета 1943 года считали, что находятся в глубоком тылу Советского Союза. А потому постоянно использовали радиосвязь в открытом режиме, поставляя тем самым противнику ценную развединформацию.

Даже после гибели транспорта «Куйбышев» и ледокольного парохода «Сибиряков» отдельные гражданские суда вели радиопередачи открытым текстом (транспорты «Уссури» и «Щорс»). «Беломорканал» отличился еще больше – при переходе к острову Диксон открыто сообщил по радио штабу проводки время своего предполагаемого выхода из Кожевниково и о первоначальном пункте своего захода. Конечно, на второй год войны отношение полярных капитанов к предпоходовым инструктажам изменилось. Но какую цену за это заплатили военные и торговые моряки?

АРКТИЧЕСКИЕ СКЛАДЫ

Так вот в чем была одна из причин повышенного интереса немецких подводников к Карскому морю.

Поэтому не стоит удивляться, что с лета 1943 года встречи с немецкими подлодками у Новой Земли стали более частыми. Например, вечером 13 августа 1943 года германская субмарина вышла в эфир у Белушьей губы. 18-го – она же была у новоземельского острова Крестовый, а 26 августа – уже у шхер Минина. Ранним утром 28 августа та же ПЛ вступила в переговоры с неизвестной радиостанцией недалеко от мыса Крашенинникова (60 миль от Выходного).

22 августа уже другая немецкая субмарина вышла на связь с неизвестной радиостанцией у Белушьей губы. За август 43-го она полностью обогнула оба новоземельских острова (при этом побывала у залива Благополучия).

И еще! В конце 1990-х удалось выяснить, что если бы С-101 после потопления 28 августа U-639 задержалась в этом районе хотя бы часа на три, то вполне могла встретить здесь еще одну вражескую подлодку. Весь день 27 августа безымянная «немка» молча (в надводном положении) шла от параллели пролива Маточкин Шар строго на север. В радиоэфир она вышла только один раз (у восточного новоземельского мыса Абросимова). В момент атаки, ставшей роковой для экипажа Вихмана, субмарина подходила к мысу Спорый Наволок.

После войны недалеко от него, в заливе Ледяная гавань, у неприметного домика были обнаружены небольшой продовольственный склад, несколько бочек соляра, а также едва закопанная груда пустых банок из-под консервов. На всех без труда можно было прочесть: «Кригсмарине» и ниже «1942» или «1943». Еще один опорный пункт (в виде пещеры, со своим складом продовольствия и топлива) находился ┘ в заливе Благополучия. При этом мурманские моряки наткнулись здесь еще и на брошенное укрытие на 8 человек, в котором все еще валялись обрывки немецкого обмундирования и пустые консервные банки с германской маркировкой.

Быть может, именно здесь были развернуты радиопеленгаторные посты кригсмарине, которые получали достаточно точное представление о неосторожно вышедших в эфир советских судах? Ведь передать «засечку» на «серых волков», отлеживающихся на прибрежном мелководье у материка (даже на глубинах до 20 м), было, как говорится, раз плюнуть.

При создании новоземельских береговых постов их строители учли опыт возведения на Новой Земле так до сих пор и не найденной (по официальным данным) германской базы подводных лодок еще периода Первой мировой войны, а также – склада морских мин на острове Поной (также официально не найденном). Используя их, кайзеровские подлодки приходили в Кольский залив для артобстрела Александровска (пополняя запасы топлива и оружия с береговой базы или некоего австрийского транспорта) и топили транспорты союзников России в Белом море. С реальной возможностью повторения такого варианта считалось командование Северного флота при основании в 1942 году Новоземельской военно-морской базы.

Кстати, в годы Второй мировой, подобно австрийскому «собрату», районы Новой Земли неоднократно посещали немецкие суда-снабженцы, специально построенные перед войной для походов к заграничным базам Третьего рейха, а также для обеспечения походов немецких подводных лодок и рейдеров. Одно из них в августе 1943 года услышал акустик С-54 (соседки С-101 у мыса Желания). А сигнальная вахта советской ПЛ наблюдала силуэт неизвестного корабля, кому-то передававшего световые сигналы. Он, не исключено, ждал U-639: либо для пересадки личного состава, либо для приема важного груза. Обозначая свое место, судно использовало бортовой гидроакустический маяк и прожектор.

Подобные гидроакустические маяки (вновь, после войны) были найдены советскими моряками на танкере «Кернтерн» (к этому времени ставшему советским танкером «Полярник»), курсировавшем всю войну в «треугольнике»: Хаммерфест–Шпицберген–Новая Земля. (Данные удалось найти в журналах учета солености забортной воды, случайно сохранившихеся в одной из брошенных выгородок «Кернтерна».)

Подобных «снабженцев» у кригсмарине в Арктике было два: «Пелагос» и «Кернтерн». Оба они являлись судами спецназначения, имели 2 специальные емкости под дизельное топливо (по 20 тонн каждая), спускаемые на воду, вместительные рефрижераторные камеры для продуктов и танки для пресной воды, специальное хранилище для торпед с системами их обслуживания, а также специальные грузоподъемные средства.

Но вернемся на берег Карского моря.

Еще одним районом, которому немецкие подводники уделили пристальное внимание, стала его юго-восточная часть. Здесь, на острове Вардропер, был создан наблюдательный пункт глубиной до 1,5 метра. Сверху он был накрыт маскировочной сетью в цвет летней тундры. Вероятно, этим укрытием пользовались летом–осенью 1942-го или 1943-го. Здесь же валялись радиодетали и кусок антенны (скорее всего от радиостанции для передачи целеуказаний, наводивших подлодки на полярные конвои).

Данная находка в какой-то мере объясняет благополучный для моряков небольшого советского гидрографа «Якутия» исход встречи с немецкой субмариной, находившейся у Вардропера. В тот день, 14 сентября 1942 года, германская ПЛ стояла на якоре у мыса Медуз. Пока немцы сняли с острова свой наблюдательный пост и бросились в погоню, «Якутия» (капитан Марышев) успела выйти из «ловушки» – пролива Течений.

А вот следующим летом мотобот «Мурманец» обнаружил здесь работу уже 2 немецких радиостанций (в режиме «радиотелефон»). Видимо, немецкие моряки не сильно беспокоились за скрытность радиопереговоров. В этом нет ничего удивительного. Несмотря на большое количество береговых постов наблюдения и связи в западном секторе советской Арктики и на берегах Кольского полуострова (с 1941 по 1944 годы открыто 115 штатных и более 450 нештатных постов), обеспеченность наблюдения была удовлетворительной лишь близ главной базы Северного флота и в горле Белого моря. Чем дальше на восток – тем дела обстояли хуже.

Например, от Канина Носа до острова Вайгач 1 пост наблюдения обслуживал в среднем 30 миль побережья. На берегах Карского моря – 1 пост контролировал уже до 100 миль. А на Новой Земле расстояние между постами порой достигало 380 миль. Как же в таких условиях можно было контролировать заполярные бухты и заливы, да еще – только с помощью бинокля или стереотрубы? А услышать радиопереговоры врага – вообще очень большая удача.

Кроме Вардропера немецкие подводники часто посещали район между Пясинским заливом и полуостровом Михайлова. У шхер Минина и на острове Подкова они имели тыловую базу (подобную пресловутой «Базис Норд» в Большой Западной Лице) и несколько пакгаузов для хранения консервированного продовольствия. Нашлись небольшие склады немецкого продовольствия и в других районах полуострова Таймыр.

Подобный выбор был не случаен. После похода по Севморпути крейсера «Комет» немцы знали, что между Пясинским заливом и полуостровом Михайлова находятся обширные залежи плавника (благодаря этим залежам все острова шхер было дано название «Плавниковые»). Вдобавок германские подводники в юго-восточной части Карского моря чувствовали себя вполне уверенно. Например, в сентябре 1943 года у острова Нансена (архипелаг Норденшельда) корабли охранения полярного конвоя БА-13 (СКР-19 «Дежнев» и ТЩ-40) прямо во время выгрузки артбатареи на остров обнаружили всплывающую из-под воды германскую субмарину. Когда ее командир заметил, что у острова ПЛ не одна, то в надводном положении он увел лодку за остров Нансена. Преследовать «немку» почему-то не стали.

Не забывали немецкие подводники и берег Харитона Лаптева. Так, в заливе Волчий (архипелаг Норденшельда) в 1946–1947 годах на одном из островков было обнаружено большое немецкое продовольственное депо и склад осветительных ракет (именно здесь часто бывала U-354 капитан-лейтенанта Хербшлеба). А на островах Мона, уже после войны, нашли место отстоя немецких подлодок.

КУРС В МОРЕ ЛАПТЕВЫХ

Даже летом 1944-го немцы заходили в отдельные заливы и бухты на южном берегу Карского моря, а осенью, когда советские части уже гнали противника к Петсамо, 3 германские подлодки через пролив Вилькицкого пытались пройти в море Лаптевых.

Вот лишь несколько случаев, ставших известными после войны.10 августа 1944 года вражеская субмарина открыто вошла в бухту Полынья (40 км восточнее Диксона). Еще одна летом 1944-го часто «навещала» бухту Иннокентьевская (устье реки Енисей), где в ту пору жили колонисты немецкой национальности.

12 августа подводные лодки противника были замечены сразу в трех значительно удаленных друг от друга районах: у острова Вардропер, к северо-востоку от острова Вайгач и у острова Белый (вероятно U-365). Причем у Вардропера субмарину обнаружил советский гидросамолет майора Рубана и обстрелял ее из пулеметов (ГСТ вылетел в разведку и не имел глубинных бомб). Но «немка» не стала погружаться, а в надводном положении открыла в ответ зенитный огонь.

Из-за ошибки в координатах места нахождения вражеской подлодки 3 советских самолета ГСТ с противолодочными бомбами, вызванные майором Рубаном, прибыли в район неожиданной встречи лишь через 5 часов. Только тогда ПЛ, погрузившись под перископ, ушла в море.

Еще через две недели (26 августа) германская подлодка у островов Каминского (берег Харитона Лаптева) потопила гидрографический бот «Норд» (капитан Павлов). Субмарина словно специально поджидала свою жертву. Только после гибели судна удалось узнать, что немцы практически от Диксона постоянно следили за ним (даже, когда оно приходило к советским полярным станциям).

Но в таком случае на захват советской полярной станции на мысе Стерлегова в сентябре 1944 года немецкими десантниками, высаженными с подводной лодки, следует посмотреть в совершенно ином свете. Ведь эта станция (бухта Ложных огней) находилась недалеко от островов Мона. Отсюда (вкупе с наблюдательными постами на соседних островах) вне зависимости от причуд заполярной погоды можно было контролировать всю полосу движения советских полярных конвоев. Правда, очень сложно поверить в реалистичность этих расчетов.

И все же немецкие десантники были высажены на мыс Стерлегова. Пусть – на сутки. Но – это исторический факт. При этом главной удачей противника стал захват здесь секретных советских документов, в том числе и радиошифров.

Правда, нельзя не отметить, что североморские разведчики быстро «очертили» области, где чаще всего появлялись вражеские подлодки, а конвои – несли значительные потери.

Самое пристальное внимание командование Северного флота обратило на Землю Франца-Иосифа и Новую Землю, острова Уединения и Белый, шхеры Минина и острова Мона. Маршруты арктических конвоев стали прокладывать таким образом, чтобы обходить шхеры Минина и острова Мона по возможности дальше. Специальные группы кораблей Беломорской, Карской и Новоземельских военно-морских баз начали готовиться к поисковым операциям в этих же районах. Тральщик капитан-лейтенанта Бабанова недалеко от залива Бирули (Берег Харитона Лаптева) даже потопил одного из арктических «волков» – U-362 (командир обер-лейтенант Франц). К сожалению, и сегодня нельзя точно сказать, что было на борту ПЛ и кто входил в состав ее экипажа.

Между тем ветераны-полярники вспомнили, что примерно в 80 км севернее бухты Эклипс после Победы 1945-го была обнаружена... лежащая на берегу немецкая подлодка. И новые вопросы: «Что это за субмарина?», «Почему она осталась на берегу, а экипаж ее бросил?» Пока – загадка. Только хотелось бы обратить внимание, что в районе бухты Эклипс словно специально собраны вместе: бухта Слюдяная, озеро Слюдяное и река Слюдяная. Так нет ли там залежей слюды или алюмосиликатов, столь необходимых, в частности, для стекол манометров германских паровозов и кораблей? Если да, то брошенная ПЛ скорее всего одна из исчезнувших «конвойных» лодок, перевозивших некие грузы с Таймыра в Лиинахамари, а оттуда – и в порты рейха. Подобных субмарин только в Арктике пропало без вести несколько десятков...