Поиск по сайту

Любэ - Адмирал

"Адмирал Сенявин" в Кронштадте, осень 1896 года Место постройки: Новое Адмиралтейство, Санкт-Петербург. Заложен: 20.07.1892. Спущен: 10.08.1894. Укомплектован: 03.07.1897. Судьба: потоплен как мишень в 1936 Характеристика и оценка проекта Предназначался для противостояния шведским броненосцам на Балтике. Отличался малой осадкой и сильным артиллерийским вооружением, был хорош для действий во внутренних морях и обороны побережья. Из-за плохой выделки 254-мм орудия не могли стрелять полным зарядом, что снизило дальность стрельбы. Быстрое развитие иностранных флотов (в первую очередь германского) заставило к 1890 г. пересмотреть русскую 20-летнюю кораблестроительную программу (1883-1902 гг.). План усиления Балтийского флота на 1891-1895 гг. предусматривал в числе других постройку броненосных кораблей с малой осадкой и сильным артиллерийским вооружением, предназначенных для действий во внутренних морях и обороны побережья. Одновременно с проработкой проекта предпринимались попытки получения сведений о зарубежных "новейших прибрежных броненосцах и канонерских лодках". С конца 1889 г. по июнь 1891 г. МТК под руководством старшего судостроителя Э. Е. Гуляева последовательно составлялись эскизные проекты броненосных кораблей водоизмещением от 3850 до 5500 т. Сравнивая их с иностранными, Э. Е. Гуляев пришел к выводу, что "при том же углублении и водоизмещении у нас может быть спроектирован и выстроен гораздо лучше защищенный броненосец". Уже после утверждения в июне 1891 г. эскизного проекта двухбашенного броненосца для Балтийского моря (водоизмещение 4100 т) возникла необходимость увеличить скорость на 1 уз за счет ослабления бронирования ("ввиду хода германских броненосцев 16 узлов"), а также установки новых скорострельных 152-мм орудий. Служба Кораблём командовали Тактико-технические характеристики (на момент вступления в строй) схемы При подготовке темы использованы материалы:

Очень многие знают биографию Адмирала Нахимова , а кто не знает могут прочитать в Интернете.Но мало кто знает про его легендарную смерть. Легенда о Нахимове НАХИМОВ (Легенда) Нахимов считал себя в некоторой степени виновником того, что Севастополь оказался осажденным английскими, французскими, турецкими войсками и, что ни говори, обреченным на гибель. В самом деле, не одержи Нахимов блистательной победы над турецким флотом при Синопе, Бог весть как обернулись бы события. Но сделанное было сделано. Флот турецкий был разбит, потоплен, сожжен. Сила России возбудила у турок злую досаду, в Европе — опасение. Севастополь был окружен и с суши и с моря, Нахимов в одном только мог поклясться, что не покинет осажденный город, пока хоть один защитник сражается на его бастионах. И вообще не уйдет живым, предпочел бы умереть на Малаховом кургане. Что же касается благополучного для русских исхода, о нем не приходилось мечтать: слишком велики были навалившиеся силы. Победа над турками при Синопе была последней победой парусного флота. Нахимов завидовал адмиралу Ушакову, Сенявину, Лазареву. Те умерли раньше выпестованного ими флота. Их усилиями Россия превратилась в первостатейную морскую державу. Флот стал гордостью государства, и никто, казалось, не мог предвосхитить печальных дней 1854 года. Когда намечалось в центре города на холме строительство собора, подземная часть его была задумала усыпальницей. По старшинству, первое место в склепе уготовано было Лазареву, много сделавшему для флота, обустроившему город. Лазарев умер далеко от Севастополя, но тело его перевезли в этот, первейшей славы, русский город и похоронили в еще незаконченном соборе. Там же у ног своего командира уже лежал Корнилов, погибший в первые дни обороны. Третье место ждало Нахимова. И говорили: Нахимов ищет смерти. Но от пуль — заговорен. Некоторые, из особо преданных адмиралу, утверждали, будто сами видели: пуля, явно предназначенная Нахимову, вдруг в воздухе — и видимо глазу! — меняла свой маршрут. Одни говорили — другие верили. А как не верить? Ведь стоял же и в самом деле Нахимов на Малаховом в полный рост. Адмиральская, хорошо различимая форма была на нем, а пули летали, будто пчелы в первое летнее тепло. И что же? А ничего! Народ вокруг него — как косой косит, а он на каждого, в кого пуля вошла или осколок, только оглянется, и такая боль в глазах... Поменяться бы жребием, особенно с молоденькими, но не берет пуля! Значит, нужен городу Нахимов! Кто, так же как адмирал, позаботится о провианте, о фураже и порохе, которых с каждым днем не хватает все больше и больше? Кто станет писать письма всем матерям погибших в Севастополе молоденьких офицеров? Кто позаботится о матросских вдовах и сиротах, если погибнет Нахимов? ...И вот уже убит и Владимир Иванович Истомин и его захоронили в склепе Владимирского собора в месте, которое адмирал Нахимов отвел для себя. ...Неровным пламенем коптила лампа, по углам комнаты сгущалась темнота. Низко нагнув сутулые плечи над столом, Нахимов писал вдове адмирала Лазарева: «Лучшая надежда, о которой я со дня смерти адмирала мечтал, — последнее место в склепе подле драгоценного мне гроба, я уступил Владимиру Ивановичу! Нежная отеческая привязанность к нему покойного адмирала, дружба и доверенность Владимира Алексеевича Корнилова, и наконец, поведение его, достойное нашего наставника и руководителя, решили меня на эту жертву... Впрочем, надежда меня не покидает принадлежать этой возвышенной семье: друзья-сослуживцы в случае моей смерти, конечно, не откажутся положить меня в могилу, которую расположение их найдет средство сблизить с останками образова-теля нашего сословия...» 25 июня 1855 года Нахимов, в который раз уже, встречал день на Малаховом кургане. Его просили уйти в укрытие. Обычно в таких случаях он отвечал, как отмахивался: «Не всякая пуля в лоб». А в этот раз произнес задумчиво: «Как ловко однако стреляют»... И тут же упал, смертельно раненный в голову. Гроб Нахимова в доме возле Графской пристани был окружен морем людей, пришедших проститься с тем, кто для них олицетворял дух обороны. Гроб Нахимова стоял как раз на том столе, на котором Павел Степанович имел обыкновение писать письма семьям погибших молодых своих товарищей, и был покрыт несколькими пробитыми в боях флагами. От дома до самой церкви стояли в два ряда защитники Севастополя, взяв ружья на караул. Огромная толпа сопровождала прах героя. Никто не боялся ни вражеской картечи, ни артиллерийского обстрела. Да и не стреляли ни французы, ни англичане. Лазутчики, безусловно, доложили им, в чем дело. В те времена умели ценить отвагу и благородное рвение хотя бы и со стороны противника. Грянула военная музыка полный поход, грянули прощальные салюты пушек, корабли приспустили флаги до половины мачт. И вдруг кто-то заметил: флаги ползут вниз и на кораблях противника! А другой, выхватив подзорную трубу из рук замешкавшегося матроса, увидел: офицеры-англичане, сбившись в кучу на палубе, сняли фуражки, склонили головы... Тело Нахимова опустили подле гробов его товарищей в склепе собора Владимира