Военно-морская медицинская академия

[military_surgeon]

Всем привет! С Вами Military_surgeon и рубрика “Медицина на флоте” от форумного объединения “Кубрик”.
Мой сегодняшний рассказ пойдет о Военно-морской медицинской академии. Она существовала недолго с 1940 по 1956г. Но разве можно вместить, в этот небольшой период времени, все те достижения, которых добилась и сама академия, и ее воспитанники. На момент своего появления, она явилась сборником всех идей, школ, мыслей, которые долгое время изучались и развивались в русской флотской медицине. Начну свой рассказ с основания академии. В рассказе буду использовать воспоминания выпускников 1945 года Генриха Львовича Зальцмана и Копанева Александра Николаевича.
Начало

Стремительное развитие Военно-Морского Флота, который в январе 1938 г. оформился в качестве самостоятельного вида Вооруженных Сил, потребовало совершенствования медицинского обеспечения личного состава. Положение усугублялось значительным некомплектом медицинского состава на надводных кораблях и подводных лодках. Подготовка врачей для флота проводилась в ВМА им. Кирова в «морских группах» численностью 7—15 человек. Эти группы формировались с 3-го курса, обучение проводилось по общему для Академии профилю. Это привело к тому, что на флот приходили врачи, недостаточно представлявшие специфику службы на флоте. 21 октября 1938 г. приказом НК ВМФ и НКЗ СССР было объявлено о формировании Военно-морского факультета при 1-м Ленинградском медицинском институте им. И.П.Павлова. Основным назначением факультета являлась подготовка врачей ВМФ, «знающих лечебное дело, умеющих осуществлять санитарно-профилактическое и лечебно-эвакуационное обеспечение и понимающих организацию службы на кораблях и в частях ВМФ». Для профилизации подготовки слушателей при факультете были организованы кафедры: военно-морских и морских санитарных дисциплин; военно-морской хирургии; патологии и терапии пораженных боевыми химическими и бактериальными средствами. Большинство предметов слушатели факультета изучали вместе со студентами института. Особое внимание обращалось на хирургическую подготовку, изучение эпидемиологии, организацию и тактику медицинской службы флота, устройство корабельных помещений медицинского назначения, физиологию труда специалистов Военно-Морского Флота.
Становление военно-морского медицинского образования проходило с серьезными трудностями, не хватало профессорско-преподавательского состава, специальной учебной и методической литературы. Первый выпуск факультета не удовлетворил даже десятой части потребностей флота. 10 июня 1940 г. постановлением Совнаркома СССР было объявлено о формировании Военно-морской медицинской академии на базе 3-го Ленинградского медицинского института. В ее распоряжение передавались больница им. Нечаева и Институт санитарно-химической защиты. Факультет при 1-м ЛМИ с кафедрами передавались в ВММА. Перемещение подразделений было проведено быстро, и 31 июня 1940 г. начальник ВММА издал приказ о том, что Военно-морская медицинская академия ВМФ СССР на базе 3-го Ленин­градского медицинского института развернута.
В 1-м разделе «Положения о ВММА» говорилось: «ВММА является высшим медицинским учебным заведением и имеет целью готовить кадры специалистов-врачей ВМФ, способных овладевать передовой наукой и техникой, вооруженных знаниями, готовых защищать советскую Родину. ВММА должна являться объединяющим и руководящим центром медицинской мысли на флоте». Общая продолжительность обучения в ВММА устанавливалась в 5 лет и 6 месяцев. Для специализации и усовершенствования кадров врачей флота образованы высшие курсы усовершенствования медицинской службы флота. Торжественное принятие присяги курсантами состоялось впервые в стенах Академии 13 октября 1940 г. К концу октября ВММА функционировала в полном объеме.

Первый набор

Первого сентября 1939 года был опубликован закон о воинской обязанности, согласно которому лица, достигшие 18 лет, лишались права поступления в высшие учебные заведения и призывались в армию на 2 года и на флот на 3 года. Путь к высшему образованию десятиклассникам 1940 года выпуска был перекрыт. Но оставалось еще несколько высших военных учебных заведений, открытых для десятиклассников (Высшее военно-морское инженерное и инженерно-строительное училище, Военно-морской факультет при первом Ленинградском Медицинском институте и филиал Военно-медицинской академии в г. Куйбышеве). И не удивительно, что на морфак, поместивший объявление о наборе, было подано 40 тысяч заявлений со всех концов страны. В ответ рассылались вызовы, дающие право бесплатного проезда к месту учебы. В мае «поработала» мандатная и медицинская комиссии и к экзаменам были допущены 8 тысяч человек, ориентировочно, на 400 мест.

Поступление

С первого по 28 июня шли экзамены по 13 предметам (письменные: диктант, сочинение, арифметика, алгебра, геометрия, тригонометрия; устные: математика, русский язык, литература, краткий курс истории ВКП(б), конституция, физика, химия - органическая и неорганическая). Золотые аттестаты не принимались, проходной балл – свыше 4,5. Экзамены шли каждый день и принимали их приглашенные школьные преподаватели. Сдававших выручали, ленинградские «спешившие» зори и широкие окна в гренадерской казарме, куда разместили иногородних. Группы редели на глазах: получившие тройки и две четверки подряд - забирали документы. Было отобрано 355 абитуриентов, ставших курсантами первого курса. В их числе порядка 70 ленинградцев, 30 москвичей и остальные, приехавшие со всех концов великой страны.10.06.1941 специальным постановлением СНК была образована Военно-морская медицинская академия на базе 3-го ленинградского медицинского института (Обуховская больница) и военно-морского факультета, отделенного от 1-го ЛМИ. Срок обучения 5,5 лет. В результате, вместо кителя слушателя поступившим вручили матросскую робу и произвели в кандидаты в курсанты, отправив на лагсборы в Лисий нос. И только по прошествии двух месяцев строевой подготовки - 1-го сентября они были приведены к присяге и стали курсантами 1го курса Военно-морской медицинской академии.

Курсанты

Три с половиной сотни отобранных по способностям юношей в одночасье были лишены индивидуальности, оказавшись в казарме, в одинаковой одежде и живя по единому распорядку дня. Подавление личности сплотило случайное множество людей в дружный коллектив. И более всего сплочению способствовало наличие внешнего врага - начальства. Как правило, нелегко давалось отрешение от старых жизненных привычек и привыкание к новому. Тех, кто трудно привыкал, что выражалось в количестве взысканий, при каждом удобном случае отчисляли. К выпуску курс сократился до 295 человек, причем неуспевающих были единицы. Даже, когда на госэкзаменах, отвечающий не мог различить правый и левый желудочек сердца - его «вытаскивали». Начальство, как всегда, действовало по шаблону, и не задумывалось над вопросом, зачем курсанту, изучающему медицину надо пребывать в казарме, раз он не станет строевым командиром? Не раз академическая профессура обращалась с этим вопросом, но безуспешно. Единственное, что можно сказать по этому поводу. Пребывая в казарме - тупеешь, но это способствует зубрежке латинских названий по анатомии, и больше, пожалуй, ничему. В самоорганизуемом курсантском обществе произошло, как это обычно бывает, - выделение лидера. Таким общекурсовым лидером, превосходящим нас по художественному мышлению, стал будущий широко известный поэт Семен Ботвинник. Учась в академии, он написал две сатирические поэмы: «Сифилиада» и «***», которые передавались в списках десяткам последующих курсов. Но для нас важнее было то, что он откликался буквально на каждый значимый эпизод курсантской жизни, и мы смотрели на это его глазами.

Курсанты ВММА перед увольнением в город

Пост №1 Военно-морской медицинской академии

Начало войны

В июне 1941 г. были успешно сданы экзамены за первый курс, и в воскресенье 22-го - состоялось очередное увольнение в город. Однако днем, услышав речь Молотова, курсанты стали возвращаться в казарму, и посыпались заявления, отправить добровольцами в действующую армию. Пошли сводки одна другой страшнее. А через полмесяца немцы, стояли у Лужского рубежа. 5 июля из двух младших курсов академии был сформирован батальон в составе отдельной бригады морской пехоты ВМУЗ-ов города Ленинграда. Курсанты имели на вооружении 3-х линейные винтовки Мосина образца 1891/30 года и ни разу из них не стреляли, зато лихо выполняли команду «Основным коли». Надо было «выбросить» штык с выпадом на правую ногу.
Бригада заняла Ораниенбаумский оборонительный рубеж и до конца августа не вступала в прямое соприкосновение с немецкими частями. Затем начались сражения по повторяющейся схеме: очередному батальону приказывалось выбить немцев из пункта «N». Патриотизм, молодость: «Ура» немцев выбивали. На следующий день немцы подтягивали артиллерию, танки и жизнь победителей обрывалась. Так полегли батальоны курсантов училища Фрунзе, Дзержинского, Кронштадтского морского училища.А в начале сентября на машины ночью погрузили наш батальон, но когда рассвело, машины въехали на территорию ВММА. Как оказалось, наркому ВМФ Н.Г. Кузнецову доложили о гибели курсантов, и он доложил лично Сталину. Ответ: разобраться, курсантов вернуть на доучивание, виновных наказать. Командир бригады начальник ВМУЗ-ов контр-адмирал Самойлов, сформировавший бригаду по указанию Жданова, был расстрелян. Через несколько дней после возвращения - 8-го сентября - немцы замкнули кольцо окружения Ленинграда. В тот же вечер, как на параде появились эскадрильи немецких бомбардировщиков, и с крыши можно было видеть, как методично и целенаправленно бомбят Бадаевские склады. Нормальных условий для доучивания курсантов в блокадном городе естественно не было, и поэтому на 17 сентября была назначена эвакуация через Ладогу. Курс выстроили в городке ВММА И направили к Финляндскому вокзалу для посадки на поезд до Ладоги. Оставили десять человек, чтобы уложить на машины наши вещевые мешки с учебниками и обмундированием. Через несколько минут, после ухода курса разорвалось три снаряда на месте бывшего построения, сделав пробоины в здании. Оставленные курсанты успели попрятаться под машиной (лишь один получил легкое ранение), но вещевые мешки разбросало вокруг и потребовалось более часа, чтобы собрать их, направить на вокзал, где их дожидался курс и который в результате опоздал не только на поезд, но и на отбывшую баржу. На ней, разместили 1-ый эшелон - 134 слушателя старшего курса. (С этой баржей произошла трагедия о которой я расскажу далее.) Курсантов в очередной раз вернули в Ленинград. Заиграли красоты Зимнего, Адмиралтейства, Исаакия.

Трагедия на Ладоге

17 сентября на Ладожском озере у маяка Сухо погиб 151 врач из Военно-морской медицинской академии, 460 курсантов и офицеров военно-морских учебных заведений и много других военных и гражданских лиц. Их эвакуировали из блокированного Ленинграда на «Большую землю». Эшелон ВМУЗов формировался в Осиновце и для него был выделен конвой и транспорт в составе канлодки «Шексна», буксира «Орел» и баржи №752. «Шексной» командовал старший лейтенант М.А.Гладких, и у нее на борту находился начальник аварийно-спасательного управления ВМФ контр-адмирал А.А.Кузнецов, убывавший в командировку. На «Орле» старшим среди эвакуируемых был командир учебной бригады подводных лодок контр-адмирал А.Т.Заостровцев.
Контр-адмирал А.Т.Заостровцев рассказал историографу ВМФ кандидату исторических наук Беркову, зафиксировавшему подробности перехода. Записанное приводится дословно.
«Шексна» ушла раньше буксира с баржей, бросив их на произвол судьбы. По-видимому, «конвой» ушел, опасаясь налетов с воздуха. Караван двигался без огней: дул нордовый ветер 3-4 балла. Ветер крепчал, часам к 6 утра дойдя до 6-7 баллов. Пришлось повернуть против ветра. Была запрошена баржа - ответили, что все благополучно. Так шли против волны до 7 часов, когда с баржи поступил сигнал: в трюм поступает вода. Все аварийные средства баржи заключались в одном ведре. Около 7.30 сообщили, что на барже много воды, она изгибается на три части. Был дан сигнал «SOS» в Новую Ладогу, Ленинград и Лодейное Поле. Ответил только Ленинград. Авария произошла у Сухова маяка, в 6-7 милях от него. Канлодка «Селемджа» проходила в это время недалеко от маяка, но на сигналы с буксира никак не реагировала и вскоре скрылась. Баржу старались буксировать, но она становилась лагом к волне. Шторм в это время достиг 9 баллов. Одна из больших волн захлестнула баржу, снесла домик и разломила судно на три части. Сотни людей оказались в воде. На буксире обрубили конец и двинулись в самую гущу плавающих людей, стремясь спасти, сколько смогут. Буксир был слишком мал, а вокруг находилось около тысячи погибающих людей. Он не мог спасти всех. "Орел" недопустимо глубоко осел от перегрузки. С каждым новым спасенным увеличивалась опасность его гибели. Кроме того, буксир подвергался налетам вражеских самолетов. Команда старалась заделывать пулеметные пробоины в бортах, но вода все равно поступала в корпус. Около пяти часов продолжалась эта сложная и опасная работа, в результате которой "Орел" подобрал из воды 216 человек (в действительности порядка 160). Он выдержал и шторм, и налеты авиации, и большую перегрузку. Опыт и мастерство капитана Ерофеева, а также четкая работа экипажа "Орла" в этих экстремальных условиях обеспечили спасение максимально возможного числа людей и доставку их в порт Новая Ладога. Так и закончил рассказ А.Т.Заостровцев, санкционировавший уход «Орла». По морским традициям, буксир не должен был отходить от баржи до прихода помощи.
Контр-адмирал А.А.Кузнецов и капитан II ранга В.Шарик письменно доложили об этом переходе следующее.
На баржу было погружено 1200 человек, 4 машины и ряд других грузов. Деревянная баржа, не имевшая дополнительных креплений, не была подготовлена для плавания в условиях озера (осенью). Баржу должен был буксировать ледокольного типа буксир «Орел», на котором находился руководивший эвакуацией этой группы контр-адмирал Заостровцев. Ладожский вооруженный пароход «Шексна» предназначался для конвоирования каравана. Но так как погрузка затянулась, то командование, опасавшееся, по-видимому, воздушного налета, решило отпустить буксир с баржей без «Шексны», еще не готовой к отходу. Командир «Шексны» получил приказание догнать караван позже, если же в темноте его не найдет, то самостоятельно следовать в Новую Ладогу. «Шексна» караван не обнаружила и пошла самостоятельно.
Около 24.00 на Ладожском озере начался шторм, усилившийся к 2-3 часам 17 сентября до 7-8 баллов. Часам к 7 утра «Шексна» пришла в Н.Ладогу и встала на рейд, так как к пристани не могла подойти из-за своей осадки. «Шексна» была вынуждена длительное время ожидать буксир, способный принять и высадить пассажиров – командиров. Только после полудня появился портовый буксир, никого не принявший на борт. Как выяснилось потом, он шел к месту гибели барж. Дважды низко пролетал МБР, летчик что-то показывал, потом стало ясно – направление на место аварии. Часам 16.00 подошел «Орел», на котором находились спасенные с баржи 250-300 человек (почти в два раза завышенная цифра). «Орел» забрал часть пассажиров с «Шексны» и пошел к берегу. Затем «Шексна» приняла подошедший буксир, забравший остальных пассажиров. Контр-адмирал Кузнецов приказал «Шексне» идти к месту аварии.
Такова роль «главного спасателя» флота в этой истории, описанная им самим. Канлодка «Шексна» дождалась темноты и ночью вернулась в Осиновец, так как идти к месту аварии было уже поздно – спасать было некого.
Справедливую оценку работы штаба ЛВФ дал историограф Берков: «Переход был организован чрезвычайно скверно. Достаточно указать на отсутствие конвоя».
Массовая гибель офицеров и курсантов не нашла даже упоминания в мемуарах лиц, которые непосредственно были связаны с перевозками по Ладоге: адмирала В.Ф.Трибуца, адмирала Ю.А.Пантелеева, контр-адмирала А.Т.Караваева – бывшего инспектора по водным перевозкам в Новой Ладоге, а ранее заместителя начальника кораблестроительного факультета ВВМУ им. Дзержинского.

Часть памятника погибшим курсантам и выпускникам ВММА

Жизнь курсантов в блокадном Ленинграде

Жизнь в блокадном Ленинграде отметилась тремя военными эпизодами. Каждый вечер ровно в 19.00 появлялись немецкие самолеты. И выработали они такую тактику. Сначала кучно сбрасывали множество зажигалок, а через некоторое время место наибольшего пожара (на тушение которого собиралось множество жителей) подвергали бомбовому удару. В середине октября на академический городок (Фонтанка – Введенский канал - Загородный - Техноложка) было сброшено такое количество зажигалок, что загорелись и сгорели все деревянные постройки. Курсанты активно тушили пожары, но бомбы были сброшены не на нас. Был второй очаг пожара, где-то в районе Казанского собора у них были жертвы. У нас при тушении пожара погиб один курсант. Второй эпизод. Групповые занятии по военно-морскому делу вел артиллерист - капитан 1-го ранга Сухов. Занятия велись в главном корпусе (расположенном вдоль Фонтанки). Систематически обстреливалась половина академического двора, в том числе и место занятия. Во дворе разорвался снаряд. Преподаватель определил калибр и сказал, что стрельба ведется с железнодорожной платформы и угол обстрела ограничен. Грянул второй выстрел. Снаряд разорвался на другой стороне Фонтанки (там виднелись трубы промышленного предприятия). Преподаватель объявил, что были недолет и перелет и теперь следует ожидать попадания в нас. И действительно через пару минут раздался грохот. Снаряд попал в наше здание, метрах в 100 от нас. К счастью там размещалась администрация и здание было пустым. Упал со второго этажа и стал калекой дежуривший курсант. Третий эпизод. Учеба в блокадном городе была малопродуктивной. От 250 граммов хлеба с опилками кровоточили десны, а на уме была только еда. С чего бы ни начинался разговор, он неизменно возвращался к воспоминаниям о еде: «А, помнишь как… ?.» Естественно, так долго продолжаться не могло.

Занятия по микробиологии

Занятия по оперативной хирургии

Занятия по физиологии подводного плавания и водолазному делу

Эвакуация в Киров

28 ноября курс был выстроен перед зданием принцевского корпуса, где он проживал, и по команде отправился на Финляндский вокзал, чтобы доехать до берега Ладоги. Оставили 10 курсантов – грузить матрасы на машины. В конце их работы разорвалось три снаряда. Один перед входом в принцевский корпус, где строился курс, второй внутри, где ранее жили курсанты и третий на углу. «Грузчики» легли под нагруженные машины и остались целы. По первому льду Ладоги курс пошел на большую землю. 36 километров до деревни Кобона. Справа немцы, слева финны, безлунная ночь, лед, покрытый слоем воды (не присесть). Путь обозначали вмерзшие в лед прутья через каждый километр. Курсанты-доходяги еле несли себя и вещевые мешки, куда были вложены учебники, обмундирование и постельное белье. Шли группами. Наша группа проявила смекалку: у небольшого квадратного стола подпилили ножки и набили лыжи. На импровизированные сани навалили мешки и везли по очереди, а на привале по очереди ложились отдыхать на мешки. Не забыть лица, проходивших рядом преподавателей просивших разрешить им отдохнуть на наших мешках. В Кобонах задержались недолго - ушли в Новую Ладогу, где была военная флотилия. Приключился эпизод характерный для голодных блокадников. Наша группа напросилась на ночевку в пустующую комнату Ладожской флотилии. Собрали выданные пшенные концентраты и делегировали представителя, чтобы сварить их, на матросскую кухню. И здесь была проявлена курсантская смекалка: местного кока ознакомили с картинками анатомического атласа Шпальтегольца. Варево в кастрюле было сразу досыпано до верха пшенной крупой и заправлено жиром. Но когда содержимое разложили на 8 алюминиевых мисок, заполнив их доверху, голодным взглядам показалось мало. Пришлось довольствоваться этим «малым», но потом, ночью лежа на полу на собственных шинелях, все катались в коликах. Далее предстоял многодневный путь вокруг занятого немцами Тихвина по берегу Ладоги до Свирьстроя через Шугозеро к станции Ефимовская. Стояла очень холодная зима, но на ходу даже во флотских ботинках не замерзали. На ночь группой просились в избы и по очереди «проедали» собственное барахло. И вот конец пути, – теплушки и город Киров. Относительно быстро обустроились и начали полноценные занятия. Однако изолироваться от общих дел не удавалось: война напоминала о себе. Осенью 1942 г. командованию в очередной раз понадобилось заткнуть курсантскими жизнями брешь в обороне Сталинграда. В академию пришла разнарядка отправить на фронт, на сей раз один курс. В наличии были мы - перешедшие на третий курс и младший 2-ой курс. Выбор пал на него. 205 курсантов вышли в Сталинградской степи на немецкие танки. 94 из них погибли. Нас приказано было доучить на 3-ем курсе и фельдшерами отправить на фронт. Однако после победы под Сталинградом, обстановка изменилась, и к февралю 1943 года ВММА добилась указания – доучивать наш 3 курс до врачей. А развертывались эти события следующим образом. По сведениям из источников заслуживающих доверия заведующий кафедрой хирургии, главный хирург ВМФ, генерал-лейтенант мед. службы академик И.Ю. Дженалидзе добился личного приема маршала Л.П. Берия, который и принял положительное решение. Отметим, что через 13 лет снова стал вопрос о судьбе академии. На этот раз заведующий кафедрой физиологии генерал-лейтенант мед. службы К.М. Быков поехал на прием к маршалу Г.К. Жукову, но тот принял отрицательное решение и военно-морская медицинская академия перестала существовать, влившись в военно-медицинскую. Осталась лишь песня:
Двумя каналами омытая,
Людьми и Богом позабытая
Моя родная академия

Сталинградский курс

Их отправили на фронт в августе 1942 года.
Двести пять человек - 178 курсантов, остальные - слушатели в командирских званиях и военфельдшера. Курсанты попали сначала в учебный батальон 252-й стрелковой дивизии, и после получения сержантских и лейтенантских званий их направили под Сталинград. Погибли под Сталинградом 74 человека, в том числе 11 официально считаются пропавшими без вести.Судьба 17 курсантов так и осталась неизвестной, скорее всего они погибли. Большинство воевало в 252- й СД, но например, курсанты Кондратьев и Куликов попали служить пулеметчиками на катера Волжской военной флотилии. Летом 1943 года, после госпиталей, вернулось на учебу в академию сорок три «сталинградца» - тридцать курсантов и тринадцать слушателей. Остальные, выжившие, или находились на фронте до конца войны, или вернулись в ВММА уже в 1944-1945 годах. До конца сорок четвертого и до весны сорок пятого года на передовой по прежнему воевали с этого курса Василь Панченко, Иван Шворень, Михаил Штерензон, Юра Лейкин, Лев Хомкин, Иван Никитин, Евгений Филиппов и многие другие. В 1943 году, во время возвращения из госпиталей части «сталинградцев» в ВММА случилась одна история, которая заслуживает того, чтобы вам о ней рассказать.
Большинство курсантов при выпуске из учебного батальона 252-й СД получили звания сержантов, а несколько человек были выпущены с аттестацией на должности командиров взводов и даже рот. Им сказали, приделайте себе «кубики» на петлицы, приказ вышлем позже. А позже - бои, потери, ранения, было не до справок, выписок из приказов и других бумаг. Сержантские звания бывшим курсантом подтвердили справками из штаба дивизии, а с офицерскими званиями было сложнее. Вернувшихся в академию с фронта лейтенантов Эвенштейна и Климова вызвал к себе начальник отдела кадров и потребовал представить номер первичного приказа о присвоении звания. Ребята ему ответили, что где мы его сейчас возьмем?, дивизия находится за добрых пару тысяч километров от Кирова. Доложили начальнику академии генерал-майору Иванову. Он сказал - « Если у вас на руках нет копии официального приказа, я ничего поделать не могу. Снимайте с себя офицерские погоны. В моей власти дать вам звания старших сержантов. Соглашайтесь». И если Платона Климова с огромным трудом уговорили согласиться, то Эвенштейн, командовавший в Сталинграде пулеметным взводом, ответил генералу - « Я звания сам себе не присваивал, мне его дали на фронте! Прошу снова отправить меня на передовую». Иванов только улыбнулся и пожал плечами, мол, действуй, как считаешь нужным. Эвенштейну вернули его справку о выписке из госпиталя, единственный документ в котором было официально указано его лейтенантское звание. Эвенштейн сам добрался до Степного фронта, прибыл в отдел кадров и попросился на передовую, в разведку. Зиновий Эвенштейн стал командиром разведвзвода, а после и роты, участвовал в 34 разведпоисках, имел на личном счету 22 захваченных «языка».
В конце 1944 года гвардии лейтенант Эвенштейн вернулся на учебу в ВММА с четырьмя орденами на груди и несколькими нашивками за ранения. Он молча зашел в кабинет начальника ВММА и положил ему на стол свою боевую офицерскую характеристику, в которой был номер приказа от 10/1942 о присвоении первичного офицерского звания, описание боевых заслуг разведчика, и отдельно шла запись о том, что лейтенант Эвенштейн дважды представлялся к званию Героя Советского Союза. И как отреагировал на этот документ начальник академии так и не узнали…

Сталинградский курс перед отправкой на фронт

ВММА в Кирове

При перебазировании в город Киров Академия, в первое время, получила для учебного процесса здание Рабфака, а потом здание медицинского техникума. Клиническая база была основана на базе военно-морского госпиталя и ряда эвакогоспиталей. С 16 января 1942 года начались занятия на 4-м курсе, а с 18 февраля 1942 года на младших курсах Академии.
Из Ленинграда Академия прибыла без всякого оборудования и за короткий срок сумела организовать учебный процесс за счет оборудования местных учебных заведений и собственных приобретений. С марта 1942 года начало поступать имущество Академии из Ленинграда и организация занятий в Академии начала улучшаться.
В Кирове, она занимала следующие здания.
1. Здание нынешнего пединститута с 1943 года. До этого там размещался Наркомат лесной промышленности, эвакуированный из Москвы в 1941 году и ужасно запакостивший здание. В здании лопнули все трубы, в том числе и отопления. В помещениях стояли печки «буржуйки». Здесь размещалось управление Академии, казарма курсантов и общежитие слушателей, а также ряд кафедр (микробиологии, биохимии, фармакологии).
2. Здание напротив пединститута – впоследствии там была баянная фабрика. Здесь были кафедры нормальной анатомии и патологической анатомии.
В 1941 году в чине военврача 1-го ранга Алексей Петрович Быстров, наш замечательный палеонтолог и близкий друг знаменитого писателя Ивана Антоновича Ефремова занял по конкурсу место профессора нормальной анатомии Военно-морской медицинской академии, и вместе с нею эвакуировался в город Киров. Именно в этом здании он создал огромную коллекцию черепов, занимавшую большое помещение в здании. Эта коллекция до сих пор является предметом гордости Военно-медицинской академии в Петербурге.
3. Здание на улице Урицкого возле телецентра, в котором потом был факультет механизации сельхозинститута. В нем находились кафедры военно-морского дела, нормальной физиологии, гистологии, неорганической химии и физической химии.
4. Старое здание сельхозинститута на Октябрьском проспекте. Там, на первом этаже, тоже находилось много кафедр.
5. Центральная гостиница на улице Ленина. Здесь находился Центральный клинический военно-морской госпиталь – основная клиническая база ВММА с кафедрами госпитальной хирургии, рентгенологии и физиотерапии.
6. В здании, где сейчас школа №29 помещались клиника и кафедра общей терапии.
7. В помещении какой-то бывшей церкви по улице Коммуны, близко от площади (это здание школы №22 – А.Р.), находились клиника и кафедра общей хирургии.
Кроме того, в ряде эвакогоспиталей тоже были клинические базы, например в здании травматологической больницы неподалеку от угла улицы Дрелевского и Октябрьского проспекта. В Боровом, на другой стороне Вятки, примерно напротив трамплина, размещался летний лагерь ВММА.
При всех трудностях бытия и морального угнетения молодость била ключом и показатели тому - невинные розыгрыши: положить под простынь открытую грелку с водой, подсыпать химический карандаш в зубной порошок (благо зеркал в казарме не было вообще), держать снаружи дверь, не пуская сильно желающего в гальюн после подъема. ... Подшучивали и над начальством, даже в самые трудные времена. По прибытию в Киров курс разместили в большой общей зале рабфака и выдали 800 граммов черного хлеба, который медленно и с удовольствием поедали, лежа на полу на шинелях. Вошел комиссар курса и заботливо поинтересовался настроением. «Зрелищ нам надо» - был ответ.Шутка над преподавательницей на занятиях. У микроскопа крепко заснул курсант после увольнения накануне. Скажите: «Как выглядят гонококки?» Курсант состроил такую рожу, что все и преподаватель, в первую очередь, повалились со смеху.И при всем при том, пожалуй, главной чертой курсантского бытия была дружба и взаимовыручка. В Кирове после отбоя нагрянуло начальство с проверкой самоволок – искали пустые нары. Естественно, немало курсантов еще не вернулось в казарму из самоволки. Начальство сначала задержали, а потом водили по кубрикам - пустых нар не оказалось. А то, что вместо курсантов там спали шинели, начальство не заметило.

Форумное объединение "Кубрик"

[military_surgeon]

Учителя

 

Курс пятилетнего медицинского обучения может быть подразделен на три периода: первые два года изучается устройство нормального организма в широком научном аспекте, третий год закладывается понимание основ патологии, старшие курсы - клиника. Можно констатировать, что с учителями нам повезло: на кафедры ВММА были приглашены лучшие силы морфака, третьего ЛМИ и был объявлен конкурс на свободные кафедры. Можно было выбирать из множества предложений, поскольку заведовать кафедрой ВММА считалось престижным. Кафедры занимали академики: Джанелидзе, Лепорский, Мясников, Красногорский, Черниговский, Быков, Заварзин, и общепризнанные выдающиеся врачи: Буш, Нечаев, Мельников, Волынский и многие другие. Новорожденное дитя - Военно-морская медицинская академия - не уступала по уровню профессуры полутора столетней Военно-медицинской академии.

Итак, первый год вхождения в медицину. Набор основных научных дисциплин: физика, 5 химий, биология, но доминанта одна - анатомия. Сдал её, будешь врачом, т.к. что может сравниться с ней по нагрузке на память? Одна височная косточка черепа - 43 латинских названий. Анатомия была представлена профессором Борисом Алексеевичем Долго-Собуровым - учеником (и зятем) великого Тонкова - автора легендарного учебника.

Помимо лекции Долгособуров постоянно посещал практические занятия, держа в руках свой кондуит, где поименно значились все курсанты. Звучал слегка заикающийся голос «Ааа скажите, товаарищ курсант, ...» и далее следовал вопрос. Неудовлетворительный ответ фиксировался в кондуите и припоминался на зачетах и экзаменах. Вторым профессором кафедры был замечательный человек, признанный ученый-морфолог (избранный членом-корреспондентом АНСССР) - Алексей Петрович Быстров. Все рисунки в учебнике Тонкова были сделаны его рукой. На занятиях, он парой штрихов изображал разные выражения на лице, и надо было ответить - какие мышцы напряжены. При изучении гортани он изображал, как она выглядит у южно-американских обезьян, крики которых слышны на 10-ти километровом расстоянии. Он объяснял и показывал, чем и почему, позвонок селедки отличается от человеческого. Успевающим курсантам он из-под стола доставал и подбрасывал вверх косточку, а потом ловил её и спрашивал её название. Малые кости пясти, запястья, плюсны и предплюсны он помещал в мешочек и надо было определить их на ощупь. Он мог показать направление пули, которая прошла сквозь организм, и надо было последовательно перечислить проходимые ею органы и ткани, рассказывая их гистологию. Таких божьей милостью учителей помнят всю жизнь.

Занятие по анатомии проводит профессор Быстров

Spoiler

 

Третий курс - введение в патологию. Нас вводили замечательные ученые и профессора. Кафедрой патологической физиологии заведовал Всеволод Семенович Галкин. На первой лекции демонстрировалась собака с наложенными на череп электродами, они кратковременно включались в сеть. Минуту другую животное спокойно, потом опистотонус и потом приступы генерализованных клонических судорог. И сразу становились ясными философские понятия медицины: патогенный раздражитель, - этиология, - точка приложения, - патогенная реакция, - реституция. Профессор настолько заинтересовывал слушателей, что они буквально ломились на кафедру, чтобы заняться научной работой, нередко с самыми грандиозными предложениями, как перестроить устаревшую медицину. Всеволод Семенович внимательно выслушивал, не спорил, не возражал, А просил приходить на кафедру и доказать идеи в эксперименте. Сам он никогда не подсказывал, как ставить эксперимент. Он бросал неумеющего плавать в открытое море. И только, когда ученик выплывал и мог положить на стол четкие результаты эксперимента, он удостаивался внимания шефа. Индивидуально на своем материале ученик осваивал правила научной индукции, необходимые для грамотной постановки эксперимента. Ученику твердили: опыт от контроля должен отличаться на одно условие, на два у плохого экспериментатора, на три у сумасшедшего. Более 40 портретов, подготовленных кандидатов наук, висело вкабинете заведующего кафедрой, а их труды, объединяемые общей идеей, издавались в кафедральном сборнике «механизмы патологических реакций», Добрая половина учеников стала докторами - профессорами. Всеволод Семенович никогда не правил стиль авторов, но был строг к существу. Вот преподанный им пример. Из 30-ти страничной статьи он с помощью ножниц и клея оставил 18, остальные вырезки аккуратно вложил в конверт и многозначительно вручил автору. Наряду с кафедрой патофизиологии Всеволод Семенович заведовал кафедрой нейрохирургии ВММА. По первой медицинской специальности он был хирург и Иван Петрович Павлов приглашал его оперировать подопытных животных. Во время войны он оперировал в главном военно-морском госпитале, расположенном в г. Кирове, раненых с черепно-мозговой травмой, присылаемых со всех флотов.

Кафедрой патологической анатомии заведовал профессор Соломон Самуилович Вайль. При его благообразной внешности пожилого человека звучал высокий и почти детский голос, которому курсанты успешно подражали. Он любил смысловые парадоксы: болезнь называется острая желтая атрофия печени. Но, во-первых, это не острая, а хроническая, во-вторых, не желтая, а (называл цвет) и, в-третьих, не атрофия, а дистрофия. Он учил скрупулезной точности определений и глубокому пониманию существа патологии. Он мог разрешить пользоваться учебником при подготовке ответа на билет, ибо всегда мог отличить понимание от формального знания. Он ставил отличную оценку, если отвечающий в одной фразе мог точно сформулировать существо сложной болезни. Остроумного словца профессора Вайля побаивались сослуживцы и начальство. На вопрос начальства, почему он нарушает форму и ходит зимой без шинели, отвечал: «А летом, я вообще хожу в одной фуражке». На одном из курсов учился его сын Юрий (будущий заведующий кафедрой физики ВМА). После окончания его лекции, отцу показали спящего сына. Ответ: «Правильно делает, я сам гашу свет, показывая слайды».

Кафедрой фармакологии заведовал Николай Васильевич Лазарев. Это был ученый-теоретик, создавший свою научную школу. Но, что для нас важнее, он был блестящим лектором, снискавшим славу одного из лучших профессоров академии. Он учил не только предмету, но и широко образовывал слушателей, вовлекая во все пограничные науки. И это отражало его научное существо химика-биолога. Он расширил фармакологию внедрением в неё биолого-физико-химической системы электролитов. Одним из следствий была идея о том, что и инертные газы при достаточной концентрации должны «лишаться инертности». Отсюда и первое открытие биологического действия газов под повышенным давлением и в частности «гелиевого наркоза». Широта его интересов нашла отражение в двух десятках монографий. Николай Васильевич основал фармакологическую школу, воспитавшую многочисленную плеяду крупных специалистов, ученых и преподавателей. Среди них были широко представлены и бывшие наши курсанты.

Особо следует отметить, что с 3-го курса курсанты находились во время эвакуации в г. Кирове в страшный 1943 год, когда курсанты доучивались, а профессора и преподаватели жили в страхе за свою судьбу и судьбу близких. Общее тревожное время сближало всех. Профессора приходили на курс и делились всем, что считали важным. То были, что называется, праздники души. И, если по рождению не многие из нас воспитывались в профессорских семьях, то на 3-ем курсе в Кирове это возместилось и, как живое свидетельство тех лет - печатные научные труды курсантов на научной конференции ВММА в 1943 г. Это был праздник академической профессуры. И первый шаг, первые научные печатные работы тех первых двух десятков из нас, кто принял эстафету и стал профессором.

Изучение рентгенологии

 

 

Старшие курсы - клиника. Признанным кумиром академии был заведующий кафедрой госпитальной хирургии ЮстинЮлиановичДжанелидзе (известный ленинградцам как основатель института скорой помощи). Он создал свой особый, чрезвычайно эффективный и незабываемый метод преподавания. Главные шаги, которые должны были постичь будущие врачи, должны были быть заучены и всегда безоговорочно выполняться. «Что нужно, чтобы осмотреть больного? Достаточное освещение, достаточное обнажение, доступный подход» Каждый курсант, осматривая на кафедре больного, приговаривал эту присказку. Как никто другой он требовал не только глубокого, но и широкого общекультурного осмысления важных элементов хирургии. «Какой наркоз должен в данном случае применяться? Эфирный. Кто первый его применил? Джексон и Мортон. Когда? В середине прошлого века. Где? В Бостоне. Где находится Бостон? На восточном побережье Соединенных Штатов» Для ответа на каждый вопрос поднимался очередной курсант. При правильном ответе, он садился. При ошибочном, - продолжал стоять, слушая ответы других. Были и такие курьезы: вся группа курсантов не могла ответить на вопрос и стояла, затем поднимались ординаторы, затем преподаватели и даже мог стоять замечательный мастер хирургии - профессор Смирнов. В таких случаях, в назидание приводилась грузинская поговорка: «Если арба не везет дрова, то превратиться арба в дрова» и ЮстинЮлианович сам отвечал на поставленный вопрос.

Клиника Военно-морской госпитальной хирургии (родная для меня - там занимался с 3 курса, проходил первичную специализацию и ординатуру. сейчас в этом здании ожоговая клиника ВМА)

 

 

И, тем не менее, академическое преподавание было только частью проблемы подготовки врача. Профессор С.С. Вайль «бросил» академический афоризм: «Если надо будет сына учить, я отдам его Мясникову (госпитальная терапия) и Джанелидзе, но, если понадобиться сына лечить, я его отдам Нечаеву (известный терапевт) и Теплицу (известный хирург)». Вспоминая, что в середине прошлого века еще не знали ЭКГ, и были только примитивные анализы, врач должен был владеть искусством органолептической диагностики и уметь интуитивно дополнять недостающие для рационального диагноза данные. Пример: в инфекционный барак г. Кирова помещен лихорадящий больной и врачи не могут поставить диагноз. На помощь вызывается доктор Боневоленский с кафедры академии. Человек несуразного вида в очках, галошах с большим мятым портфелем был вынужден прошагать по дощатым покрытиям на край города. Он, в накинутом халате, сел рядом с больным: «Ну, что устал? Я вот тоже устал - столько шел. А у тебя, батенька, тиф... брюшной, запишите » - сказал сестре. На больного он даже внимательно не поглядел. Диагноз подтвердился. Таких врачей называют «божьей милостью врач». Они были хорошо представлены среди наших учителей. И есть полная уверенность, что они хорошо были представлены и среди учеников.

Отцы-командиры

 

Если абитуриент поступал на морфак, чтобы стать слушателем и жить дома, а оказался курсантом, помещенным в казарму, то отношение к отцам-командирам, «вбивающим» казарменные порядки, могло быть только отрицательным. Лишь на старших курсах начинаешь понимать, что командиры несут службу, какая ждет и нас. Первым командиром, принимавшим курс, был капитан 3-го ранга Векшин. Он был выпускником дореволюционного морского корпуса и, по-видимому, был самым культурным их всех наших командиров. Он допускал и ценил юмор, что несовместимо с должностью строевого командира. Однажды вечером «дядя» Витя уезжал из академии. На проходной ворота открыл дежурный по КПП - курсант, одетый в бушлат (дело было летом). «Почему нарушаете форму одежды? Согласно корабельному уставу караульная служба имеет право надевать бушлат после захода солнца. Но солнце еще не зашло! Никак нет, Вы убываете, значит солнце заходит» Векшин засмеялся, махнул рукой и уехал. Кстати ответ был с намеком. На белом накрахмаленном кителе блестели золотые погоны, золоченые пуговицы, а над кителем сиял краб и красно-золотое пенсне на рыжей голове и веснушчатом лице. На нашем курсе Векшин не задержался и пошел на повышение, став заместителем начальника академии по строевой части. Его кабинет располагался на первом этаже главного здания с окном во двор академии. И он сидел спиной к низко расположенному открытому окну, обозревая двор через большое зеркало в глубине. И расстались бы мы с ним по-доброму, если бы он не стал усердствовать, как строевик. Когда по двору передвигались подразделения курсантов с отступлением от строевого устава, посылался рассыльный и младший командир получал втык. Курсантам это не нравилось, и дяде Вите «намекнули». Заступивший вечером, начальником караула наш курсант, приказал арестованных в гальюн не выводить, а вечером привел их под окно дяди Вити и скомандовал - «оправляться».

Первый курс принял капитан-лейтенант Бондарь. Он был - настоящий морской командир корабля, непосредственно не командовал, а перепоручал это нижестоящим командирам. В традиционных высших военно-морских училищах курсантами младших курсов командовали курсанты старших курсов, и все развивалось естественным путем. В ВММА слушатели старших курсов, жившие дома, не могли быть нашими командирами. Пришлось выбирать воспитателей из действующих пехотных командиров. И отделы кадров справились, как всегда, в советское время, с этой задачей блистательно.На первую роту был определен воентехник Головченко. Он получал удовольствие от командования: «Перррвая! Смиррррна! И не ходи! И не шевелись! Кси (т. е. коси) на-право! Перррвая, еще не все потеряно! Еще не все посажены».На вторую роту был определен небольшого роста тихий, деревенский парень младший лейтенант «Мича» Гурулев. Командовать он не любил и сводил все к минимуму. По-видимому, он был призван из далекой глубинки, т.к. не удосужился узнать о том, что земля круглая, и был искренне удивлен - «неужоли?»Командиром третьей роты был определен изрядно заборзевший пехотный капитан (тупитан) Губин. Он любил держать воспитательную речь перед выстроенной ротой: «Опять рундаки не в порядке! Долго еще мене за вас начальство будет мордой об стол тыкать?»

Начальником второго курса был назначен капитан Калюжный (между произношением букв «л» и «ю» делалась небольшая паузу). Это был нерешительный человек. Он имел привычку смотреть на часы и ручной компас прежде, чем начинал говорить. А сотни курсантских глоток уже кричали «ясно». По психологии он был службист и не останавливался перед тем, чтобы курсантов отдать под трибунал, если тому был малейший формальный повод.

После третьего курса командовать ротами назначались сами курсанты, а начальником курса был назначен подполковник Баженов. Высокий худощавый человек (с язвой желудка), говорил медленно, спокойно, рассудительно. Перед курсом появлялся редко и не портил нам жизнь. Его любили.

На 5 курсе, по возвращении в Ленинград последним начальником курса был назначен подполковник медицинской службы Калинкин («Батя-Калинкин» - плантатор). Полгода не было занятий, руками курсантов восстанавливались дома в академическом городке (и квартиры начальников в городе). Работали с утра до вечера, распределенные по бригадам штукатуров, маляров, водопроводчиков, кровельщиков, чернорабочих. И даже была зондеркоманда, которая по ночам воровала бревна. Надзиратель работ - Калинкин был в большой чести у начальства и на наших мозолях он заработал звание полковника медицинской службы. Хотя за все время ни одного медицинского термина не сорвалось с его уст. Зато потоками лился мат вперемешку с командами. А когда ему случалось побывать на зачетах и экзаменах, он спрашивал: «Сколько сдало? Выходи строиться на работу». Однажды курсанты попытались выразить свою «любовь» к Бате. Дело было во дворе академии, где курсанты выполняли очередную работу. Она почему-то заинтересовала Батю и он каждые 5 минут прибегал смотреть, как она выполнялась. Курсанты решили этим воспользоваться и на его пути быстро выкопали яму, закрыли сверху фанерой, положили дерн и стали с интересом ждать прихода начальства. И, как назло, он много раз проходил, но все мимо.Но то, что не удалось нам, удалось младшему курсу - Сталинградцам. Дело было в освобожденной заброшенной деревне под Ленинградом, отданной ВММА под подсобное хозяйство. Каждое лето плантатор возил на работы очередной курс, начиная с нашего. Надо было вскапывать каменистые бросовые целинные земли примерно по три сотки на нос. Естественно ножки углового землемера Бате немного подпилили. Но лучший выход был - впрягаться в плуг и пахать на себе. В тот год Батя поселился в одноэтажном доме. Ночью под открытое окно снаружи была положена ручная граната (вокруг деревни валялись даже брошенные пулеметы), за кольцо прикрепили проволоку и протянули за забор. Оттуда среди ночи подорвали гранату. Батя, выскочил в одних кальсонах, и побежал в поле. Через полчаса он вернулся и пробил боевую тревогу. Кроме призывов к бдительности и потоков изящной словесности никто ничего не услышал. Нашу невысказанную «любовь» к плантатору выразил Сталинградский курс!

 

Командование ВММА

 

 

Справка военно-медицинского музея.

 

Курс обучения в ВММА в 1945 г. закончили 290 человек, из них 5 человек было оставлено в Академии  для подготовки к научной и преподавательской работе, а 5 человек по состоянию здоровья уволено с военной службы в запас.

Почти половина выпускников начинали свою службу на кораблях и в частях Тихоокеанского флота, около трети - на Северном флоте и остальные на Балтийском и Черноморском флотах.

К 1963 г. около 80 человек и к 1970 г., примерно, половина выпускников ВММА 1945 г. закончили военную службу. В 1980 г. на военной службе находилось 12 человек, в 1985 - 1986 гг. – 7 человек.

63 человека защитили кандидатские диссертации, а 45 из них затем и докторские,  33 докторам наук присвоено звание - профессора. 16 человек удостоены почетного звания  заслуженный врач республики  /15 - РСФСР, 1 - УССР/ и 10 человек — звания лауреатов Государственной премии СССР в области науки и техники /один из них дважды — СССР и России/. Из числа профессоров 4 человека избраны членами-корреспондентами и действительными членами Академии медицинских наук СССР, двоим присвоено  звание Заслуженный деятель науки РСФСР, один выпускник удостоен звания Героя Социалистического Труда СССР и один звания Героя Советского Союза.

Воспоминания

В написании статьи мне очень помогли воспоминания выпускников ВММА 1945 года 1) Генриха Львовича Зальцмана.

По окончании Военно-морской медицинской академии работал практическим врачом на дальнем Востоке. Перешел в научно-исследовательский институт на экспериментальную работу в области физиологии. После выполнения цензовых работ был приглашен заведовать физиологической лабораторией в Институте эволюционной физиологии Академии наук СССР. Многолетние исследования позволили собрать материал и заложить основы гипербарической физиологии как одного из направлений физиологии экстремальных состояний. Параллельно велась теоретическая работа. В результате обобщения процессов развития объектов разных уровней разработана единая система прогрессивной эволюции начиная от Ранней Вселенной и кончая достижениями человеческой мысли.

2) Копанева Александра Николаевича.

Александр Николаевич Копанев родился и вырос в Одессе в 1923 году. Родители его – врачи. И маленький Саша еще со школьных лет много времени проводил в клинике медицинского института, где его отец проводил операции. Но двигало мальчиком в этих экскурсиях отнюдь не праздное любопытство. Нет, он выбирал свой жизненный путь. Саша никак не мог решить, чему посвятить свою жизнь – карьере военного или врача. В итоге в 1940 году он стал курсантом Ленинградской Военно-Морской Медицинской Академии. Но долго учиться курсанту Копаневу не пришлось. 21 июня 1941 года ученикам сообщили о том, что война с Германией неизбежна, а 1 июля был издан приказ, согласно которому, каждое учебное заведение подведомственное Управлению Военных Морских Учебных Заведений, должно было создать из учащихся по одному батальону, которые направлялись на линию фронта. В один из таких батальонов и попал Александр Копанев. Отправлявшимся на фронт курсантам говорили, что цель батальонов состоит в сохранении спокойствия среди местных жителей и предупреждении диверсий. Но сегодня мы знаем, что именно эти батальоны и стали 'первопроходцами войны' - прямо из-за парт, из устроенного быта и мирной жизни они попадали на передовую фронта со всеми ужасами войны. Практически все истребительные батальоны были уничтожены, батальон ВММА был одним из немногих уцелевших – он держал вторую линию обороны, которая страдала в основном только от налетов авиации. Курсанты вернулись в Ленинград 18 сентября, где вскоре началась эвакуация Академии из осажденного города. Но курсанту Копаневу эвакуироваться не удалось. В Ленинграде жили родственники и, обеспокоенный их судьбой, он отправился их разыскивать. Во время этих поисков курсанта и задержал армейский патруль. Увольнительной у Копанева не было, а значит, в условиях военного в ремени, поступок его приравнивался к дезертирству. Он был отправлен сначала на гаупвахту, а потом на фронт – искупать кровью преступление против Родины. Практически вся фронтовая карьера Александра Николаевича связана с ленинградским фронтом – одним из самых драматичных участков, на котором велись ожесточенные бои. Ему даже довелось воевать на знаменитом 'Невском пятачке' - небольшом плацдарме на левом берегу Невы, который советские войска долго удерживали. Именно за это Копанев был представлен к Ордену Красного Знамени. По окончании войны Александр Николаевич служил на Дальнем востоке. По состоянию здоровья был комиссован в 1957 году и вернулся в родную Одессу. Александр Николаевич Копанев известен и как автор замечательной книги 'Записки старого военно-морского врача'.

3) Книга Е.Баренбойма "Доктора флота"

Нельзя не сказать об еще одном выпускнике 1945 года. Ботвинник Семен Вульфович – он был поэтом академии. Ее голосом.

Родился в 1922 году в Петрограде. В 1940 году окончил там же среднюю школу и поступил в Военно-морскую медицинскую академию. Будучи школьником, занимался в литературных студиях Дома детской литературы и Дворца пионеров. Тогда же начал писать стихи. Первая публикация - в газете "Красная звезда" в 1936 году. В детских студиях преподавали поэты Павел Шубин, Ольга Берггольц, Борис Лихарев и другие. Перед войной вместе с Анатолием Чепуровым Семен Ботвинник иногда посещал собрания секции поэтов Ленинградской писательской организации. Там познакомился с Алексеем Лебедевым (тот был тогда курсантом-выпускником училища им. М.В.Фрунзе), слушал выступления Михаила Троицкого (погиб на Невской Дубровке), москвичей Дмитрия Кедрина, Сергея Острового и др.

Через месяц после начала войны был включен в состав сводного стрелкового батальона отдельной курсантской морской бригады ВМУЗов, оборонял Ленинград в районе Гостилицы - Порожки. Осенью 1941 года курсанты были отозваны в Ленинград для продолжения учебы. Одновременно работали в госпиталях по приему раненых, ассистировали при операциях. Занятия проходили в условиях голода, холода, непрерывных воздушных тревог. В период войны стихи Семена Ботвинника систематически печатали в многотиражной газете "Военно-морской врач", одна подборка была в "Красном Балтийском Флоте". В 1943 году в качестве курсанта-стажера Семен находился на Северном Флоте, служил на военном связном судне, ходившем в Баренцево море. День Победы встретил в Ленинграде. Затем в должности военно-морского врача служил на Красной Горке, в Пиллау (Балтийск). Сразу после войны появились циклы стихов С. Ботвинника в журналах "Звезда" и "Ленинград", в газете "Страж Балтики", а в 1948 году, после выхода первой книжки стихов "Начало", поэт был принят в Союз писателей. В 1949 году защитил кандидатскую диссертацию по медицине. Одновременно с занятием поэзией до выхода на пенсию в 1983 году работал врачом в Службе крови в Ленинграде. С 1975 в течение 20 лет Ботвинник руководил секцией поэзии Ленинградской писательской организации, многие сегодняшние наши поэты вышли, как говорится, из его рук. Из старших товарищей по перу он был хорошо знаком с Вс. Рождественским, О. Берггольц, Вс. Азаровым, А. Гитовичем, Я. Смоляковым, довелось ему встречаться с К. Симоновым, Б. Пастернаком. Из ровесников фронтового поколения дружил с "морскими" поэтами Н. Грудининой, П. Кагановой, с москвичами М. Лукониным, С. Гудзенко, К. Ваншенкиным, И. Лиснянской, со всеми пришедшими с войны поэтами-лениградцами.

В своей работе С. Ботвинник уделял много времени и много внимания художественному переводу. Шесть раз печаталось его стихотворное переложение "Слова о полку Игореве", высоко оцененное Д. С. Лихачевым. Для "Библиотеки поэта" переводил стихи И. Франко, О. Туманяна, Г. Тукая, М. Джалиля, А. Малышко, П. Воронько и многих других. У него вышло около двух десятков сборников стихов, из которых хотелось бы отметить - "Начало"(1948), "Ночные поезда"(1965), "Ступени"(1969), "Стихотворения"(1973), "Лирика"(1976), "Полдень"(1978), "Рядом с тобой"(1982), "Годы"(1983), "Поздний свет"(1986), "Избранное"(1989), "Объясняюсь в любви"(1991), "За бегом лет, за их лавиной"(1995). В январе 2000 года вышел новый сборник под названием "Книгу храни и свечу".

Семен Ботвинник награжден орденами Отечественной войны II степени и "Знак Почета", а также 14 медалями, в том числе "За оборону Ленинграда" и "За оборону Советского Заполярья".

Немного отрывков из стихов.

 

Знакомство моряка

Моряк растерян был в начале

Среди трамвайной суеты.

Ему товарищи шептали,

Что дамы - хрупкие цветы,

Что без достаточной сноровки

Растратишь зря младые дни,

Как трехлинейные винтовки

Ухода требуют они...

И вот спасительное слово

Уже возникло в моряке:

Он видит толстый том Тонкова

В её придавленной руке.

«Страдаем ?»- молвил

Да страдаем ...» «Вы, не горюйте,

Все пустяк

Вот я хоть выпил перед маем,

Но сдал, однако, на трояк!»

Тонков! Тонков! Достойны оды

Твои великие дела

Мы даже в старческие годы

Тебя не сбросим со стола

На лекции

Шестов читал до полшестого,

Но мы не слушали Шестова

Нам говорят обед готов,

Так на *** сдался нам Шестов

Блокадный хлеб

Не слышал Ленинград о лёгком хлебе…

Я не забыл

блокадный трудный хлеб;

и посвист «мессершмитта» в чистом небе,

и город, что в потёмках не ослеп;

весомость помню

пайки стограммовой,

и саночки тяжёлые в снегу,

и тёплый взгляд, и тот мороз суровый,

и девушку,

что встретить не смогу…

Тяжёлый снег

на братских на могилах,

и тяжесть бомб, и на асфальте кровь —

и с той поры

душа принять не в силах

и лёгкий хлеб, и лёгкую любовь.

 

В 1956г. Военно-морская медицинская академия была расформирована, ее подразделения перешли в ВМА, а в Военно-медицинской академии им. С.М.Кирова был организован военно-морской факультет. С этого времени подготовка и усовершенствование врачей для ВМФ начинает проводиться в ВМА.

ВММА на этом не закончилась.

 

Многие кафедры и преподаватели перешли в состав ВМА им С.М. Кирова. База академии стала 49 военным городком ВМА. А IV факультет стал настоящим продолжателем, славных традиций морской академии. Это я, как его выпускник, смело могу сказать! Ежегодно на факультете 21 октября проводится конференция, посвященная дню основания военно-морского факультета при 1-м ЛМИ, что способствует воспитанию курсантов и слушателей на примере службы старшего поколения, военно-морских традиций. На факультете возрождена традиция: в торжественной обстановке проводится посвящение слушателей в офицеры Флота России. Командование факультета, Академии, ветераны Военно-Морского Флота напутствуют офицеров на успешную дальнейшую служебную деятельность. Заканчивается этот ритуал возложением цветов к мемориалу «Всем погибшим медикам», торжественным прохождением и спортивным праздником факультета. Доброй традицией на факультете стали ежегодные встречи курсантов с выпускниками сталинградского курса. Это воспитывает чувство патриотизма, верности воинскому долгу, личной ответственности за выполнение воинского и врачебного долга. Укрепляются связи факультета с Морским собранием Санкт-Петербурга (неправительственным общественным добровольным благотворительным объединением моряков разных поколений, созданным для пропаганды Российского флота, возрождения славных традиций морской профессии, основанных на чести и благородстве). Советом старшин Морского собрания учреждены именные стипендии курсантам и слушателям военно-морских учебных заведений, являющимся отличниками учебы и воинской дисциплины. В течение последних лет ежегодно трое наиболее достойных курсантов факультета являются стипендиатами Морского собрания, что также способствует повышению престижа военной службы.

Здание бывшей Обуховской больницы сейчас клиника военно-морской госпитальной терапии

 

 

Памятник (на территории 49 городка) погибшим курсантам и выпускникам ВММА

 

 

Дерево посажено курсантами 1945г

 

 

Страница выпускного альбома ВММА 1945г

 

 

Источники

 

1 http://zaltsmangl.ru/index.html

2 http://iremember.ru/...ikolaevich.html

3 Е.Баренбойм Доктора флота

 

[Zamuchryshkin]

Хорошая, наиотличнейшая статья! Я ее прочитал еще вчера. Очень хорошо умеешь работать с источниками. Многим, в том числе и мне, надо этому поучиться. Поставил два плюса в тему, и тему в пример.

[brite00]

Мне тоже понравилось.) Очень удобно оформлена, по смойлерам текст небольшой и приятно читать. ТС, там есть некоторые заголовки, которые возможно пропустил, жирным шрифтом выделить их.)

[Pa3gibatop_nagibatopov]

Статьи у автора всегда были хороши и темы позновательны,но. Я выскажу свое мнение и здоровую критику, с надеждой, что восприймите ее с правильным пониманием. Хватит уже хитрить и обманывать друг друга! Хватит уже кубриком создавать темы и по очереди их выкладывать, выдавая их за труд сегодня одного, а завтра второго автора! Не надо остальных считать за ***! Вы лишаете человека своего подхода к теме и его мнения.Неужели вы не задумываетесь над тем в какое положение зависимости от всех ставите каждого? Я скажу честно я раньше заходил и читал темы и благодарил, но сейчас как вижу кубрик, даже не читаю и не пишу ни чего потому, что понятно, что работа эта не автора, а вы все вместе набиваете материал и отдаете сначала одному потом другому. Я не думаю, что я ошибаюсь, так как сравнил некоторые темы некоторых авторов кубрика и сделал вывод. Потому не надо хитрить между собой и обманывать, это не красиво и непорядочно по отношению к другим! Надеюсь вы меня поняли правильно!

 

Я понимаю, что сейчас на мою голову обрушиться град минусов и тому подобного, ну да ладно, каждый имеет право на высказывание своего мнения.

[Sashok1998]

Удобно, практично, интересно, однозначно Плюс

[military_surgeon]

alex03071971 (31 Авг 2013 - 11:41) писал:

Статьи у автора всегда были хороши и темы позновательны,но. Я выскажу свое мнение и здоровую критику, с надеждой, что восприймите ее с правильным пониманием. Хватит уже хитрить и обманывать друг друга! Хватит уже кубриком создавать темы и по очереди их выкладывать, выдавая их за труд сегодня одного, а завтра второго автора! Не надо остальных считать за ***! Вы лишаете человека своего подхода к теме и его мнения.Неужели вы не задумываетесь над тем в какое положение зависимости от всех ставите каждого? Я скажу честно я раньше заходил и читал темы и благодарил, но сейчас как вижу кубрик, даже не читаю и не пишу ни чего потому, что понятно, что работа эта не автора, а вы все вместе набиваете материал и отдаете сначала одному потом другому. Я не думаю, что я ошибаюсь, так как сравнил некоторые темы некоторых авторов кубрика и сделал вывод. Потому не надо хитрить между собой и обманывать, это не красиво и непорядочно по отношению к другим! Надеюсь вы меня поняли правильно!
Я понимаю, что сейчас на мою голову обрушиться град минусов и тому подобного, ну да ладно, каждый имеет право на высказывание своего мнения.

Я писал тему один без соавторов. Это труд целой недели. Попробуйте набрать в поиске военно-морская медицинская академия - увидите, сколько найдете.( а найдете не много)  Даже обидели таким вот постом. Да и в кубрике, действительно каждый пишет свои темы.

[1L1dan]

alex03071971 (31 Авг 2013 - 11:41) писал:

Статьи у автора всегда были хороши и темы позновательны,но. Я выскажу свое мнение и здоровую критику, с надеждой, что восприймите ее с правильным пониманием. Хватит уже хитрить и обманывать друг друга! Хватит уже кубриком создавать темы и по очереди их выкладывать, выдавая их за труд сегодня одного, а завтра второго автора! Не надо остальных считать за ***! Вы лишаете человека своего подхода к теме и его мнения.Неужели вы не задумываетесь над тем в какое положение зависимости от всех ставите каждого? Я скажу честно я раньше заходил и читал темы и благодарил, но сейчас как вижу кубрик, даже не читаю и не пишу ни чего потому, что понятно, что работа эта не автора, а вы все вместе набиваете материал и отдаете сначала одному потом другому. Я не думаю, что я ошибаюсь, так как сравнил некоторые темы некоторых авторов кубрика и сделал вывод. Потому не надо хитрить между собой и обманывать, это не красиво и непорядочно по отношению к другим! Надеюсь вы меня поняли правильно!
Я понимаю, что сейчас на мою голову обрушиться град минусов и тому подобного, ну да ладно, каждый имеет право на высказывание своего мнения.

Темы делаются лично каждым участником Кубрика. Единственное, что может быть сделано не автором-это превью(титульная картинка). Такие дела.

[Zamuchryshkin]

Ответ дали. Каждый пишет сам. Поверьте, если человек не в состоянии написать что-либо САМ, за него делают это другие, - его никто никуда не возьмет. Такие люди нигде не нужны.

Но отчасти вы, alex03071971, правы. Если кому-то нужно будет помочь, например, перевести статью с английского, - я помогу. Не потому, что это участник Кубрика или член сообщества AXIS, а чисто по-человечески. Если нет у человека таких качеств, я не знаю, человек ли это. Ведь, как говорится в учебниках обществознания, человек - это биосоциальное существо.

И тут без обид - критики не было, были плач, стоны и вопли, не нужные никакой сплоченой команде.

[military_surgeon]

brite00 (31 Авг 2013 - 11:40) писал:

ТС, там есть некоторые заголовки, которые возможно пропустил, жирным шрифтом выделить их.)

Жирный шрифт - текст. Просто текст - фото.
P.s.  На самом деле тема для меня родная. Так как закончил 4 (морской) факультет ВМА. Некоторые преподаватели были закончившие ВММА. Занимались мы на морских кафедрах: военно-морской госпитальной хирургии, военно-морской госпитальной терапии, военно-морской радиационной гигиены, отмс флота, физиологии подводного плавания. 49 городок с родными клиниками. Это все знакомое. Писать об этом приятно

[Dany1323]

Очень хороший и познавательный материал, читать просто одно удовольствие. Заслуженный + выставил :honoring:

[HARD_roker]

Док, молодец, статья выше всяких похвал и это сообщение я бы рекомендовал разместить на официаьном сайте Академии будь она  в наши дни.

[1L1dan]

Zamuchryshkin (31 Авг 2013 - 13:49) писал:

Если кому-то нужно будет помочь, например, перевести статью с английского, - я помогу.

У меня тут 4 статейки про службу "К Х". По 10 тысяч слов. Не поможешь?  :trollface:
Шутка.

[Pa3gibatop_nagibatopov]

1L1dan (31 Авг 2013 - 14:33) писал:

У меня тут 4 статейки про службу "К Х". По 10 тысяч слов. Не поможешь?  :trollface:
Шутка.

Легко! За слово - по 10 тыс. :veryhappy:

[XoLoIIAy]

Благодарю за очередной выпуск Медицинской академии. Поставил плюс,молодец!