Байки Дядьки Черномора. А мы доктора по одежке встречаем

[Zamuchryshkin]

И снова здравствуйте!
Дядька Черномор подготовил вам очередную байку. Сегодня мой рассказ будет на медицинскую тему: эта история произошла с сугубо штатским человеком, занесённым волей судьбы на  «палубу» и должность судового врача одного из кораблей Тихоокеанского флота.
Как видите, друзья, интересные события происходят не только на Чёрном море, но и в других, далёких уголках нашей необъятной Родины. Кстати, я знал такого же «пиджака», который отбывал сию повинность тоже, будучи не в восторге от такой перспективы. Правда, тот был связист, писал статьи в журнал «Радио».  Хотя кто на что учился, как говорится.
Так вот. Прибыл наш доктор-двухгодичник к месту прохождения службы и, как положено, представился командованию, устроился в каюте – немного пообвыкся, в общем. Вроде бы всё нормально идёт. Тут, как на зло, большой сбор объявляют, да, причём уточняют – форма одежды рабочая. Ну, какая она должна быть у медика – вопрос? Я же человек по сути своей, думает, не строевой, надо бы узнать поподробнее у кого-нибудь про эту самую форму одежды. Ближайшим оказалась каюта механика (командир БЧ-5). Это даже хорошо думает, человек опытный – точно подскажет. Тот, естественно, в своей офицерской «робешке». Взглянул на доктора и говорит: «Вот смотри, я механиком по трюмам и машинам работаю – а это моя рабочая форма одежды. Вот ты у нас судовой врач, вот и думай»…
Тут медика осенило, я же «ДОКТОР», хоть и корабельный. Следовательно…  Спасибо, говорит, я понял. И пошёл…
…Построение на юте, командует старпом. Немая сцена. Картина маслом - доктор выходит на построение в белом медицинском халате. Ржали все и долго...
Вот такие дела. Надеюсь, и вы улыбнулись. За сим прощаюсь, до новых баек.
С военно-морским приветом, Дядька Черномор.

[__Flesh_]

Хорошо, что стриптизера на борту не оказалось.....

[HARD_roker]

почти из анекдота: и тут выхожу я , весь белом  :teethhappy:

[Captain97]

спасибо, повеселил :) я бы посмеялся, если бы меня в больничку бы не уложили. Да еще и изолировали... Так что за живое, можно сказать, задел :) Но плюс само собой :)

[_SkyFog_]

Байка порадовала от души.

Вот если бы всегда с такого начиналось утро.Спасибо :great:

[Funny_A]

Еще байка есть,как студента-гинеколога определили врачом на военный корабль:)

[Zamuchryshkin]

Funny_A (06 Сен 2013 - 10:14) писал:

Еще байка есть,как студента-гинеколога определили врачом на военный корабль:)

Не в обиду: вы корабельный врач-гинеколог?  :trollface:

[Nishtiak]

Да уж, военный шуточки, конечно, своебразные но практически всегда очень забавные :)

[Funny_A]

Zamuchryshkin (06 Сен 2013 - 10:17) писал:

Не в обиду: вы корабельный врач-гинеколог?  :trollface:

Нет,но мне кажется это был бы исключительный опыт).Просто читал об этом.Я всего лишь архитектор,даже не корабельный

[alexandr489111]

Спасибо, повеселил!  :veryhappy:

[MirrorGallery]

Хорошая, смешная история.

Такие вот казусы на долгое время запоминаются и оставляют самые положительные эмоции.

:great:

[porter_87]

Funny_A (06 Сен 2013 - 10:25) писал:

Нет,но мне кажется это был бы исключительный опыт).Просто читал об этом.Я всего лишь архитектор,даже не корабельный

А саму байку рассказать можешь?

[military_surgeon]

Funny_A (06 Сен 2013 - 10:14) писал:

Еще байка есть,как студента-гинеколога определили врачом на военный корабль:)

Теоретически студент не может быть гинекологом. Сначала становится врачом, потом специализация. Тем более на военные корабли попасть было не так просто студенту. На мой взгляд военные кафедры мединститутов, такого не делали. В ВМА у курсантов бывала корабельная практика, на 2ом и 6ом курсе, но это курсанты. Призывали врачей двухгодичников офицерами. Но это совсем другая история.

[Funny_A]

Я и сказал-байка:

 

  Известно, что гинекологов на флоте реально не хватает. Хороший гинеколог на ракетном крейсере или на атомной подводной лодке - большая редкость. То ли потому, что они там никому на *** не нужны, то ли это от качки - сказать сложно. Но факт остается фактом: гинекологов на флоте - днем с огнем, особенно акушеров. Тем не менее лично я прослужил на Балтийском флоте целый месяц и сейчас расскажу, как все получилось.

Как и во всяком приличном мединституте, в Первом ЛМИ была кафедра военной медицины, где проходили боевые отравляющие вещества, разные яды и как правильно предохраняться от ядерного взрыва, внезапно произошедшего неподалеку. Более того, студентам предлагалось подписать с кафедрой контракт, который обязывал их после окончания курса пройти практику на кораблях ВМФ по медицинской специальности с последующим присвоением высокого звания лейтенанта медицинской службы. К пятому курсу, конечно же, все мы уже были видными докторами, определившимися, кто чем будет заниматься, когда вырастет. Хирурги уже вовсю умели правильно отличать левую ногу от печени, а терапевтов уже распирало от знания того, чем отличается аутоиммунный тиреоидит Хашимото от банального поноса, вызванного поеданием шавермы на станции метро «Петроградская».

И вот по окончании пятого курса я, влюбленный в хирургическую гинекологию и не понаслышке знавший откуда берутся дети, вместе с другими своими однокурсниками попадаю в старинный немецкий город Пилау, ныне Балтийск, базу Балтийского флота. После присяги всех стали распихивать по местам прохождения дальнейшей службы. Я попал на сторожевой корабль «Задорный».

Это был неимоверной красоты серый стодвадцатиметровый морской пароход проекта «1135-Буревестник», с пушками, торпедами, глубинными бомбами и недетской ракетной установкой системы «Метель». К моменту нашего знакомства он уже не раз пересек все океаны и сейчас, вернувшись из Атлантики, готовился к переходу морем в Североморск, так как был передан в распоряжение Северного флота.

Меня представили дежурному офицеру: «Это наш новый доктор» - и показали мою каюту. Каюта была, конечно, два на два, но были и позитивные моменты - вентилятор и кофеварка. Форму мне на тот момент пока не выдали: произошла какая-то запутка с моими бумагами и, в частности, с продовольственным аттестатом, который, как оказалось, является одним из главных документов на флоте, по которым всякому моряку полагается питание. В джинсах, кроссовках и тельняшке я, новый корабельный доктор, сидел у себя в каюте, курил «Кэмел» и думал, как же все круто у меня складывается.

Постучали в дверь. На пороге оказался паренек лет девятнадцати в бескозырке и со старшинскими погонами.

-  Здражелаютааишь новый доктор, - проговорил он заученной скороговоркой и критически меня оглядел. Я протянул ему руку.

-  Денис.

-  Второй статьи Степин, - сказал он с таким заправским видом, что я тут же почувствовал себя салагой и сухопутной крысой, с которой старшине второй статьи здороваться за руку просто западло. Но руку пожал. - Слава.

-  Давно служишь?

-  Давнобль, - сказал он, мастерски замаскировав суффикс «***». - Приказано показать вам медсанчасть, а потом обедать.

Экскурсия по кораблю оказалась увлекательной, если не считать удара башкой о переборку и постоянного спотыкания о комингсы. Слава Степин проникся ко мне некой смесью уважения, «потому-что-я-доктор», и снисхождения, «потому-что-он-дембель». Медсанчасть была в идеальном порядке. Все блестело и сверкало. Пахло карболкой, мытым полом и пенициллином. Лазарет был пуст, четыре койки аккуратно заправлены.

-  Меня из медучилища призвали, - сказал Слава. - Вообще-то, я в медицинский собираюсь, так что кое-чего соображаю…

В маленькой операционной стоял блестящий стерилизатор времен Н. И. Пирогова, биксы со стерильным бельем и набор инструментов для малых операций и чревосечения.

-  До вас здесь был доктором старший лейтенант Барсуков, он в стерилизаторе свои носки кипятилбль. А до Барсукова был лейтенант Джгубурия, он в этом стерилизаторе курицу варилбль. Она двухсотградусным паром за пять минут вариласьбль… Сейчас я здесь инструментыбль стерилизуюбль. Нормально этобль?

Из лекарств в сейфе оказались промедол, аспирин, пенициллин и мазь Вишневского. Лечи - не хочу! Степин был очень хозяйственным малым, и у него все лежало на своем месте. Под расписку мне была выдана шестидесятилитровая бочка «шила». То есть *** медицинского. Слава Степин сказал, что в соответствии с приказом начмеда бригады в «шило» нужно добавлять краситель, делающий его несъедобным, но, как заметил Слава: «Коллектив господ офицеров вас не поймет».

-  *** будет расходоваться только на медицинские нужды, - сказал я, как отрезал.Слава Степин поправил бескозырку и выразительно промолчал.

Наступало время обеда. Так как часть моих документов где-то застряла, кормить меня в офицерской кают-компании и вообще где-либо было не положено. Слава Степин это знал и мялся, обдумывая, как бы мне это сообщить.

-  Тааишьвоенврач, так получилось, что где-то проебали ваш продаттестат. Но я договорился с пацанами, сегодня вас покормят, а потом надо будет чего-то решать. Поговорите со старпомом - он нормальный дядька. К командиру с этим лучше не соваться - зверь.

Он привел меня в столовую, где на длинных скамьях сидели матросы и ели второе. На второе была перловая каша с мясом, источавшая такой божественный аромат, что я тут же вспомнил, что с самой учебки ничего не ел. Слава Степин подвел меня к столу, стоявшему особняком, и, сказав «Приятного!», бесследно испарился. Это я потом узнал, что стервец Слава элитно питался прямо на камбузе, так как кок Петя Николаев был его земляком и лепшим другом.

Стол, у которого меня оставили, был мрачен. Пролитый суп, крошки, капли жира и перевернутые тарелки с кашей аппетит прямо-таки не возбуждали. К тому же совершенно не было на чем сидеть.

-  Кто дежурный? - негромко спросил я, обращаясь к проходившему мимо меня матросу с подносом и повязкой «Дежурный» на рукаве.

Ноль эмоций. Мой голос утонул в звуке ста шестидесяти ложек, черпающих кашу из ста шестидесяти тарелок.

-  Дежурный кто? - Я обратился ко второму проходящему матросу с повязкой.

Ноль внимания.

Меня заметил проходящий мимо капитан-лейтенант.

-  Врач новый, что ли?

-  Ага…

-  Чего, сесть негде?

-  Ну да… дали бы хоть тряпку - со стола вытереть, а то в таком свинарнике есть не в кайф. Кричу: «Кто дежурный?» Все ноль внимания…

-  Не так надо…

И тут он сметает рукой на пол все, что было на столе, - тарелки, вилки, металлические кружки:

-  ТВОЮ МАТЬ, КТО ДЕЖУРНЫЙ, ***?

От его громоподобного голоса на долю секунды стук ложек прекратился, и на горизонте моментально нарисовались те самые дежурные моряки в повязках.

-  А ну быстро доктора накормить по высшему разряду!

-  Есть накормить доктора!

Через три минуты я сидел за столом, накрытом белой (!) скатертью, и уплетал вкуснейшую кашу, запивая ее божественным компотом из сухофруктов.

После обеда, когда я в своей каюте докуривал последнюю сигарету из пачки, меня вызвали к командиру. Я постучался и вошел в каюту.

-  Здрасте, товарищ капитан корабля!

От волнения я тут же перепутал капитана с командиром и понял, что полностью облажался. Командиром СКР «Задорный» оказался худой, как охотничья собака, сорокалетний капраз (капитан первого ранга), с тончайшими усами а-ля Эркюль Пуаро и следами легкого алкогольного поражения печени на лице. По тому, как он посмотрел на меня, я понял, что так к нему не обращались давно.

-  Проходите, садитесь… Денис Сергеевич, если не ошибаюсь? Кофе?

-  Да, пожалуйста…

Командир вытащил из шкафа бутылку коньяка «Васпуракан» и разлил по рюмкам.

-  Ну, добро пожаловать на флот!

Мы пили кофе, курили и смотрели друг на друга. Возникла пауза.

-  Скажите, Денис Сергеевич, а на гражданке вы каким доктором являетесь?

Пауза, возникшая ранее, превратилась в вечность. В ушах тихо и неприятно запищало.

-  Гинекологом.

Командир кашлянул, выпустил вверх струю дыма и совершенно серьезно сказал:

-  Вы знаете, Денис Сергеевич, на самом деле гинеколог здесь - я. Хотите узнать, почему?

-  Почему?

-  А я здесь всем матки мехом внутрь выворачиваю…

По неясной причине командир, оказавшийся эстетом, поклонником Эдит Пиаф, любителем коньяка и весьма начитанным мужиком, нашел во мне «приятного собеседника» и часто вызывал меня «попить кофе». Мы, в общем, интересно проводили время: я травил ему медицинские байки, а он рассказывал, соответственно, морские.

Балтийск традиционно называется городом трех «Б»: булыжников, блядей и бескозырок. Всего этого там было в избытке. В первый же свободный вечер мы с однокурсником Женей Боровиковым, который попал служить на соседний пароход, вышли в город. Планировалось посещение злачного места под названием кафе «Голубая устрица» - самого модного места во всем Балтийске. Денег на особый разгул не было, поэтому вскладчину был собран капитал на покупку *** «Зверь», пачки «Кэмела» и упаковки «Дирола». Также имелись сигареты «Полет», выдаваемые морякам, и пол-литра ***, списанного мной на медицинские нужды (протирка стерилизатора от куриного жира). При помощи всех этих товаров нам необходимо было не только весело провести время, но и, по возможности, познакомиться с самыми красивыми женщинами Балтийска. Время поджимало, на корабль надо было вернуться не позднее четырех утра, чтобы попасть на поднятие флага ровно в шесть ноль-ноль.

Вместо женщин в первом кафе, которое мы посетили, мы познакомились… с мужчинами. Это были два подводника, реальных морских волка, старших лейтенанта медслужбы, которые «только что вернулись из автономки у берегов Новой Зеландии». Их моральное превосходство над нами было так же очевидно и велико, как и пропасть, разделяющая нас, и они этого не скрывали. Черные кители с иголочки, отличительные знаки подводного флота, кремовые рубашки и погоны с красными медицинскими просветами и змеей - обо всем этом мы только мечтали… Мы сидели под зонтиками на берегу моря, в дюнах, завидовали старшим лейтенантам, курили и смотрели на закат.

-  Надо бы проставиться, ребята, - прервал наши грезы один из подводников. - Традиция есть такая на флоте… боевое крещение, так сказать…Делить бутылку «Зверя» с первыми встречными было до боли жалко, но морской закон есть морской закон, и начинать карьеру морского офицера с несоблюдения традиций было совершенно недопустимо. Быстро раздавив бутылку на четверых, мы с Женей отправились в «Голубую устрицу», а довольные подводники пошли куда-то по своим делам.

    «Голубая устрица» оказалась обычной открытой дискотекой на берегу моря. Так как в Балтийске абсолютно все связано с Военно-морским флотом, то и на дискотеке, соответственно, преобладали военно-морские офицеры, жены военно-морских офицеров, девушки, стремящиеся стать женами военно-морских офицеров, и жены военно-морских офицеров, которые хотя бы на одну ночь желали оказаться девушками других военно-морских офицеров. Даже «бандиты», шумно подъехавшие на «опеле-кадет», оказались военно-морскими офицерами. Тут я заметил наших старых знакомых «подводников». Уже без формы они сидели с двумя симпатичными девчонками и рассказывали, как, одолжив форму у госпитальных старлеев, развели двух *** на бутылку ***. «Подводники» оказались такими же, как мы, студентами-медиками, приехавшими на практику неделей раньше. Обман был тут же выявлен, и настала их очередь проставляться. Так как ребята они оказались неплохие, никто в обиде не остался.

Девушек удивительной красоты на дискотеке было неимоверное количество. В четыре утра я, Женя, командир БЧ-5 с «Задорного» капитан-лейтенант Разумовский, опознавший нас на дискотеке, и три нетрезвые, но невероятно длинноногие красавицы решили отправиться на экскурсию на наш доблестный пароход.

…Я проснулся голым на полу своей каюты от вибрации, головной боли и какого-то странного гула. С трудом сфокусировав глаза на часах, определил время - двенадцать тридцать пять, то есть о подъеме флага в шесть ноль-ноль не могло быть и речи… Каждый поворот головы сопровождался мощнейшим спазмом в желудке и непроходящим ощущением топорика в голове.

Память возвращалась с трудом и частями. Рядом со мной в неестественной позе спал Женя Боровиков в носках, часах и гондоне. На кровати, обнявшись, будто две нимфы, спали обнаженные вчерашние девушки из «Устрицы». «Надеюсь, до скандала дело не дошло», - подумал я, оглядев Женю, и еще раз попытался вспомнить детали вчерашнего вечера. Простыня, подушка, одеяло и девушки были густо заляпаны мазутом. «Купались!» - мелькнула мысль. Тут меня здорово качнуло, и я понял, что «Задорный» вышел в море. Ну да… Разумовский вчера что-то говорил про учебный выход в море… елы-палы… блиин…

Корабль на боевых учениях, а в каюте доктора, который должен сидеть в медсанчасти и ждать поступления «раненых», загорают две голые телки и студент Боровиков в гондоне. Надо было срочно что-то предпринимать. Я натянул спортивные штаны, футболку, выполз из каюты и, аки Джеймс Бонд, начал пробираться в сторону амбулатории.

-  Стоять, бль!

Я остановился и зачем-то поднял руки вверх.

-  Почему в трико, как ***, бль? Фамилия, бль!

Это был замполит кавторанг Гуцалюк, дядька из Минска, с усами, как у «Песняров».

-  Врач-практикант Цепов.

-  Ааа… Почему не по форме, бль?

-  Не выдали.

-  Развели бардак на флоте, морские котики, бль!

Через десять минут я уже был облачен в «рабочее платье» - именно так называется матросская роба - широченные синие штаны, пилотку и черные ботинки.

После интенсивных консультаций со Степиным, пообещав ему комплект гражданской одежды для походов в самоволку, я принял решение эвакуировать девиц и студента Боровикова в судовой лазарет. Проснувшимся к тому времени обезвоженным посетителям моей каюты была объяснена тактическая ситуация и вся серьезность положения. Дамы отчаянно хотели писать, а Женя Боровиков - ***, котлетку по-киевски и спать.

Чтобы не вызвать подозрений, девиц и Женю по очереди на носилках, накрытых одеялом, перенесли в лазарет, который тут же закрыли на карантин по сальмонеллезу. Я сидел, пил воду и жевал аспирин в медсанчасти, когда стали поступать первые «раненые». «Учения ж, ***!» - вспомнил я. Голова соображала с трудом…

Первым «раненым» оказался матрос-первогодок Мишин. Его якобы опалило пламенем. Я сказал ему ласково: «Мишин, *** в лазарет и сиди там как мышь. Пикнешь - башку снесу! Понял?»

-  Есть сидеть как мышь, тааишьвоенврач!

-  И, кстати, Мишин, а че у тебя руки постоянно согнуты в локте?

-  Не разгибаются тааишьвоенврач!

-  Офигел, что ли? Тебе ж в госпиталь надо!

-  Так они у меня с детства не разгибаются.

-  А как же тебя на флот призвали-то?

-  Я им говорил, что у меня руки не разгибаются, а они сказали: «Мы тебя на хороший пароход отправим»…

-  !!!

Контуженого Мишина определили в бокс, чтоб он, не дай бог, не растрепал никому о том, что у нас в лазарете полным-полно голых баб. Дальше, к счастью, поступали только «легкораненые», а потом вообще пришел мичман Терновой с подозрением на гонорею. Узников лазарета тайно покормили макаронами по-флотски, а проныра Слава Степин даже где-то добыл девушкам мороженое.

После окончания учебного выхода в море, под покровом ночи девицы и студент Боровиков были эвакуированы с корабля, пока капитан-лейтенант Разумовский, дежурный по кораблю, строил вахтенного матроса, я незаметно провел их по трапу на берег. Женька хвастался, что ему, перед уходом, «на посошок», еще раз сделали ***, но я думаю - врет. Хотя я только сейчас понимаю, что от опаленного войной матроса Мишина можно было ожидать чего угодно…

С младшим офицерским составом мы очень быстро нашли общий язык. Ребята оказались хорошие, и медицинский *** таял на глазах. По вечерам мы собирались в кают-компании пить «чай». Там я научился употреблять коктейль «Летучий голландец»: чистый *** с яичным желтком на дне стакана. Очень пронзительно.

Самыми настоящими лейтенантами медслужбы Балтийского флота мы возвращались домой. «Задорный» стал за месяц очень родным, а печень, наоборот, была как неродная: все время болела, ныла и трусливо выкидывала белый флаг с синими полосками крест-накрест. «Задорному» предстоял переход морем в Североморск, а мне - субординатура по гинекологии на отделении доцента Яковлева.

Так закончилась моя военно-гинекологическая практика.

 

[military_surgeon]

Funny_A (06 Сен 2013 - 14:08) писал:

[Так закончилась моя военно-гинекологическая практика.

Есть конечно ряд неточностей. Гинекологом он еще не был. На этом проекте корабля 1135 я служил и там два помещения медицинской службы рядом. Амбулатория-операционная и лазарет-изолятор на 2 койки с туалетом и душем. А курица в автоклаве - это обычное дело, подводники не дадут соврать(хотя я не делал ни разу, кают-компании хватало.) Да и с матросами у нас бы доктора практиканта не посадили. Скорее всего в мичманскую кают-компанию. А на подъем флага на корабле у нас только мертвые не выходили. Дело чести стоять на подъеме флага. Вот так

[Funny_A]

military_surgeon (06 Сен 2013 - 14:56) писал:

Есть конечно ряд неточностей. Гинекологом он еще не был. На этом проекте корабля 1135 я служил и там два помещения медицинской службы рядом. Амбулатория-операционная и лазарет-изолятор на 2 койки с туалетом и душем. А курица в автоклаве - это обычное дело, подводники не дадут соврать(хотя я не делал ни разу, кают-компании хватало.) Да и с матросами у нас бы доктора практиканта не посадили. Скорее всего в мичманскую кают-компанию. А на подъем флага на корабле у нас только мертвые не выходили. Дело чести стоять на подъеме флага. Вот так

Спасибо,это интересно)просто байку в нете увидел,вот и вспомнилась.

[ToyMachine]

XAPDPOKEP (06 Сен 2013 - 09:08) писал:

почти из анекдота: и тут выхожу я , весь белом

А это мне напомнило юморок про Ницше. К фразам Ницше стоит мысленно приписывать: "Один я умный в белом пальто стою красивый".  И все сразу становится на свои места.

Цитата

Кто чувствует несвободу воли, тот душевнобольной; кто отрицает ее, тот глуп. Один я умный в белом пальто стою красивый.
Моральные люди испытывают самодовольство при угрызениях совести. Один я умный в белом пальто стою красивый.
Величественные натуры страдают от сомнений в собственном величии. Один я умный в белом пальто стою красивый.
Я различаю среди философствующих два сорта людей: одни всегда размышляют о своей защите, другие - о нападении на своих врагов. Один я умный в белом пальто стою красивый.
Вы, любители познания! Что же до сих пор из любви сделали вы для познания? Совершили ли вы уже кражу или убийство, чтобы узнать, каково на душе у вора и убийцы? Один я умный в белом пальто стою красивый.
Больные лихорадкой видят лишь призраки вещей, а те, у кого нормальная температура, - лишь тени вещей; при этом те и другие нуждаются в одинаковых словах. Один я умный в белом пальто стою красивый.
Если ты раб, то не можешь быть другом. Если тиран — не можешь иметь друзей. Один я умный в белом пальто стою красивый.
Есть два вида одиночества. Для одного одиночество - это бегство больного, для другого - бегство от больных. Один я умный в белом пальто стою красивый.
С человеком происходит то же, что и с деревом. Чем больше стремится он вверх, к свету, тем глубже уходят корни его в землю, вниз, в мрак и глубину - ко злу. Один я умный в белом пальто стою красивый.

[porter_87]

Funny_A (06 Сен 2013 - 14:08) писал:

Я и сказал-байка:

  Известно, что гинекологов на флоте реально не хватает. Хороший гинеколог на ракетном крейсере или на атомной подводной лодке - большая редкость. То ли потому, что они там никому на *** не нужны, то ли это от качки - сказать сложно. Но факт остается фактом: гинекологов на флоте - днем с огнем, особенно акушеров. Тем не менее лично я прослужил на Балтийском флоте целый месяц и сейчас расскажу, как все получилось.
Как и во всяком приличном мединституте, в Первом ЛМИ была кафедра военной медицины, где проходили боевые отравляющие вещества, разные яды и как правильно предохраняться от ядерного взрыва, внезапно произошедшего неподалеку. Более того, студентам предлагалось подписать с кафедрой контракт, который обязывал их после окончания курса пройти практику на кораблях ВМФ по медицинской специальности с последующим присвоением высокого звания лейтенанта медицинской службы. К пятому курсу, конечно же, все мы уже были видными докторами, определившимися, кто чем будет заниматься, когда вырастет. Хирурги уже вовсю умели правильно отличать левую ногу от печени, а терапевтов уже распирало от знания того, чем отличается аутоиммунный тиреоидит Хашимото от банального поноса, вызванного поеданием шавермы на станции метро «Петроградская».
И вот по окончании пятого курса я, влюбленный в хирургическую гинекологию и не понаслышке знавший откуда берутся дети, вместе с другими своими однокурсниками попадаю в старинный немецкий город Пилау, ныне Балтийск, базу Балтийского флота. После присяги всех стали распихивать по местам прохождения дальнейшей службы. Я попал на сторожевой корабль «Задорный».
Это был неимоверной красоты серый стодвадцатиметровый морской пароход проекта «1135-Буревестник», с пушками, торпедами, глубинными бомбами и недетской ракетной установкой системы «Метель». К моменту нашего знакомства он уже не раз пересек все океаны и сейчас, вернувшись из Атлантики, готовился к переходу морем в Североморск, так как был передан в распоряжение Северного флота.
Меня представили дежурному офицеру: «Это наш новый доктор» - и показали мою каюту. Каюта была, конечно, два на два, но были и позитивные моменты - вентилятор и кофеварка. Форму мне на тот момент пока не выдали: произошла какая-то запутка с моими бумагами и, в частности, с продовольственным аттестатом, который, как оказалось, является одним из главных документов на флоте, по которым всякому моряку полагается питание. В джинсах, кроссовках и тельняшке я, новый корабельный доктор, сидел у себя в каюте, курил «Кэмел» и думал, как же все круто у меня складывается.
Постучали в дверь. На пороге оказался паренек лет девятнадцати в бескозырке и со старшинскими погонами.
-  Здражелаютааишь новый доктор, - проговорил он заученной скороговоркой и критически меня оглядел. Я протянул ему руку.
-  Денис.
-  Второй статьи Степин, - сказал он с таким заправским видом, что я тут же почувствовал себя салагой и сухопутной крысой, с которой старшине второй статьи здороваться за руку просто западло. Но руку пожал. - Слава.
-  Давно служишь?
-  Давнобль, - сказал он, мастерски замаскировав суффикс «***». - Приказано показать вам медсанчасть, а потом обедать.
Экскурсия по кораблю оказалась увлекательной, если не считать удара башкой о переборку и постоянного спотыкания о комингсы. Слава Степин проникся ко мне некой смесью уважения, «потому-что-я-доктор», и снисхождения, «потому-что-он-дембель». Медсанчасть была в идеальном порядке. Все блестело и сверкало. Пахло карболкой, мытым полом и пенициллином. Лазарет был пуст, четыре койки аккуратно заправлены.
-  Меня из медучилища призвали, - сказал Слава. - Вообще-то, я в медицинский собираюсь, так что кое-чего соображаю…
В маленькой операционной стоял блестящий стерилизатор времен Н. И. Пирогова, биксы со стерильным бельем и набор инструментов для малых операций и чревосечения.
-  До вас здесь был доктором старший лейтенант Барсуков, он в стерилизаторе свои носки кипятилбль. А до Барсукова был лейтенант Джгубурия, он в этом стерилизаторе курицу варилбль. Она двухсотградусным паром за пять минут вариласьбль… Сейчас я здесь инструментыбль стерилизуюбль. Нормально этобль?
Из лекарств в сейфе оказались промедол, аспирин, пенициллин и мазь Вишневского. Лечи - не хочу! Степин был очень хозяйственным малым, и у него все лежало на своем месте. Под расписку мне была выдана шестидесятилитровая бочка «шила». То есть *** медицинского. Слава Степин сказал, что в соответствии с приказом начмеда бригады в «шило» нужно добавлять краситель, делающий его несъедобным, но, как заметил Слава: «Коллектив господ офицеров вас не поймет».
-  *** будет расходоваться только на медицинские нужды, - сказал я, как отрезал.Слава Степин поправил бескозырку и выразительно промолчал.
Наступало время обеда. Так как часть моих документов где-то застряла, кормить меня в офицерской кают-компании и вообще где-либо было не положено. Слава Степин это знал и мялся, обдумывая, как бы мне это сообщить.
-  Тааишьвоенврач, так получилось, что где-то проебали ваш продаттестат. Но я договорился с пацанами, сегодня вас покормят, а потом надо будет чего-то решать. Поговорите со старпомом - он нормальный дядька. К командиру с этим лучше не соваться - зверь.
Он привел меня в столовую, где на длинных скамьях сидели матросы и ели второе. На второе была перловая каша с мясом, источавшая такой божественный аромат, что я тут же вспомнил, что с самой учебки ничего не ел. Слава Степин подвел меня к столу, стоявшему особняком, и, сказав «Приятного!», бесследно испарился. Это я потом узнал, что стервец Слава элитно питался прямо на камбузе, так как кок Петя Николаев был его земляком и лепшим другом.
Стол, у которого меня оставили, был мрачен. Пролитый суп, крошки, капли жира и перевернутые тарелки с кашей аппетит прямо-таки не возбуждали. К тому же совершенно не было на чем сидеть.
-  Кто дежурный? - негромко спросил я, обращаясь к проходившему мимо меня матросу с подносом и повязкой «Дежурный» на рукаве.
Ноль эмоций. Мой голос утонул в звуке ста шестидесяти ложек, черпающих кашу из ста шестидесяти тарелок.
-  Дежурный кто? - Я обратился ко второму проходящему матросу с повязкой.
Ноль внимания.
Меня заметил проходящий мимо капитан-лейтенант.
-  Врач новый, что ли?
-  Ага…
-  Чего, сесть негде?
-  Ну да… дали бы хоть тряпку - со стола вытереть, а то в таком свинарнике есть не в кайф. Кричу: «Кто дежурный?» Все ноль внимания…
-  Не так надо…
И тут он сметает рукой на пол все, что было на столе, - тарелки, вилки, металлические кружки:
-  ТВОЮ МАТЬ, КТО ДЕЖУРНЫЙ, ***?
От его громоподобного голоса на долю секунды стук ложек прекратился, и на горизонте моментально нарисовались те самые дежурные моряки в повязках.
-  А ну быстро доктора накормить по высшему разряду!
-  Есть накормить доктора!
Через три минуты я сидел за столом, накрытом белой (!) скатертью, и уплетал вкуснейшую кашу, запивая ее божественным компотом из сухофруктов.
После обеда, когда я в своей каюте докуривал последнюю сигарету из пачки, меня вызвали к командиру. Я постучался и вошел в каюту.
-  Здрасте, товарищ капитан корабля!
От волнения я тут же перепутал капитана с командиром и понял, что полностью облажался. Командиром СКР «Задорный» оказался худой, как охотничья собака, сорокалетний капраз (капитан первого ранга), с тончайшими усами а-ля Эркюль Пуаро и следами легкого алкогольного поражения печени на лице. По тому, как он посмотрел на меня, я понял, что так к нему не обращались давно.
-  Проходите, садитесь… Денис Сергеевич, если не ошибаюсь? Кофе?
-  Да, пожалуйста…
Командир вытащил из шкафа бутылку коньяка «Васпуракан» и разлил по рюмкам.
-  Ну, добро пожаловать на флот!
Мы пили кофе, курили и смотрели друг на друга. Возникла пауза.
-  Скажите, Денис Сергеевич, а на гражданке вы каким доктором являетесь?
Пауза, возникшая ранее, превратилась в вечность. В ушах тихо и неприятно запищало.
-  Гинекологом.
Командир кашлянул, выпустил вверх струю дыма и совершенно серьезно сказал:
-  Вы знаете, Денис Сергеевич, на самом деле гинеколог здесь - я. Хотите узнать, почему?
-  Почему?
-  А я здесь всем матки мехом внутрь выворачиваю…
По неясной причине командир, оказавшийся эстетом, поклонником Эдит Пиаф, любителем коньяка и весьма начитанным мужиком, нашел во мне «приятного собеседника» и часто вызывал меня «попить кофе». Мы, в общем, интересно проводили время: я травил ему медицинские байки, а он рассказывал, соответственно, морские.
Балтийск традиционно называется городом трех «Б»: булыжников, блядей и бескозырок. Всего этого там было в избытке. В первый же свободный вечер мы с однокурсником Женей Боровиковым, который попал служить на соседний пароход, вышли в город. Планировалось посещение злачного места под названием кафе «Голубая устрица» - самого модного места во всем Балтийске. Денег на особый разгул не было, поэтому вскладчину был собран капитал на покупку *** «Зверь», пачки «Кэмела» и упаковки «Дирола». Также имелись сигареты «Полет», выдаваемые морякам, и пол-литра ***, списанного мной на медицинские нужды (протирка стерилизатора от куриного жира). При помощи всех этих товаров нам необходимо было не только весело провести время, но и, по возможности, познакомиться с самыми красивыми женщинами Балтийска. Время поджимало, на корабль надо было вернуться не позднее четырех утра, чтобы попасть на поднятие флага ровно в шесть ноль-ноль.
Вместо женщин в первом кафе, которое мы посетили, мы познакомились… с мужчинами. Это были два подводника, реальных морских волка, старших лейтенанта медслужбы, которые «только что вернулись из автономки у берегов Новой Зеландии». Их моральное превосходство над нами было так же очевидно и велико, как и пропасть, разделяющая нас, и они этого не скрывали. Черные кители с иголочки, отличительные знаки подводного флота, кремовые рубашки и погоны с красными медицинскими просветами и змеей - обо всем этом мы только мечтали… Мы сидели под зонтиками на берегу моря, в дюнах, завидовали старшим лейтенантам, курили и смотрели на закат.
-  Надо бы проставиться, ребята, - прервал наши грезы один из подводников. - Традиция есть такая на флоте… боевое крещение, так сказать…Делить бутылку «Зверя» с первыми встречными было до боли жалко, но морской закон есть морской закон, и начинать карьеру морского офицера с несоблюдения традиций было совершенно недопустимо. Быстро раздавив бутылку на четверых, мы с Женей отправились в «Голубую устрицу», а довольные подводники пошли куда-то по своим делам.
«Голубая устрица» оказалась обычной открытой дискотекой на берегу моря. Так как в Балтийске абсолютно все связано с Военно-морским флотом, то и на дискотеке, соответственно, преобладали военно-морские офицеры, жены военно-морских офицеров, девушки, стремящиеся стать женами военно-морских офицеров, и жены военно-морских офицеров, которые хотя бы на одну ночь желали оказаться девушками других военно-морских офицеров. Даже «бандиты», шумно подъехавшие на «опеле-кадет», оказались военно-морскими офицерами. Тут я заметил наших старых знакомых «подводников». Уже без формы они сидели с двумя симпатичными девчонками и рассказывали, как, одолжив форму у госпитальных старлеев, развели двух *** на бутылку ***. «Подводники» оказались такими же, как мы, студентами-медиками, приехавшими на практику неделей раньше. Обман был тут же выявлен, и настала их очередь проставляться. Так как ребята они оказались неплохие, никто в обиде не остался.
Девушек удивительной красоты на дискотеке было неимоверное количество. В четыре утра я, Женя, командир БЧ-5 с «Задорного» капитан-лейтенант Разумовский, опознавший нас на дискотеке, и три нетрезвые, но невероятно длинноногие красавицы решили отправиться на экскурсию на наш доблестный пароход.
…Я проснулся голым на полу своей каюты от вибрации, головной боли и какого-то странного гула. С трудом сфокусировав глаза на часах, определил время - двенадцать тридцать пять, то есть о подъеме флага в шесть ноль-ноль не могло быть и речи… Каждый поворот головы сопровождался мощнейшим спазмом в желудке и непроходящим ощущением топорика в голове.
Память возвращалась с трудом и частями. Рядом со мной в неестественной позе спал Женя Боровиков в носках, часах и гондоне. На кровати, обнявшись, будто две нимфы, спали обнаженные вчерашние девушки из «Устрицы». «Надеюсь, до скандала дело не дошло», - подумал я, оглядев Женю, и еще раз попытался вспомнить детали вчерашнего вечера. Простыня, подушка, одеяло и девушки были густо заляпаны мазутом. «Купались!» - мелькнула мысль. Тут меня здорово качнуло, и я понял, что «Задорный» вышел в море. Ну да… Разумовский вчера что-то говорил про учебный выход в море… елы-палы… блиин…
Корабль на боевых учениях, а в каюте доктора, который должен сидеть в медсанчасти и ждать поступления «раненых», загорают две голые телки и студент Боровиков в гондоне. Надо было срочно что-то предпринимать. Я натянул спортивные штаны, футболку, выполз из каюты и, аки Джеймс Бонд, начал пробираться в сторону амбулатории.
-  Стоять, бль!
Я остановился и зачем-то поднял руки вверх.
-  Почему в трико, как ***, бль? Фамилия, бль!
Это был замполит кавторанг Гуцалюк, дядька из Минска, с усами, как у «Песняров».
-  Врач-практикант Цепов.
-  Ааа… Почему не по форме, бль?
-  Не выдали.
-  Развели бардак на флоте, морские котики, бль!
Через десять минут я уже был облачен в «рабочее платье» - именно так называется матросская роба - широченные синие штаны, пилотку и черные ботинки.
После интенсивных консультаций со Степиным, пообещав ему комплект гражданской одежды для походов в самоволку, я принял решение эвакуировать девиц и студента Боровикова в судовой лазарет. Проснувшимся к тому времени обезвоженным посетителям моей каюты была объяснена тактическая ситуация и вся серьезность положения. Дамы отчаянно хотели писать, а Женя Боровиков - ***, котлетку по-киевски и спать.
Чтобы не вызвать подозрений, девиц и Женю по очереди на носилках, накрытых одеялом, перенесли в лазарет, который тут же закрыли на карантин по сальмонеллезу. Я сидел, пил воду и жевал аспирин в медсанчасти, когда стали поступать первые «раненые». «Учения ж, ***!» - вспомнил я. Голова соображала с трудом…
Первым «раненым» оказался матрос-первогодок Мишин. Его якобы опалило пламенем. Я сказал ему ласково: «Мишин, *** в лазарет и сиди там как мышь. Пикнешь - башку снесу! Понял?»
-  Есть сидеть как мышь, тааишьвоенврач!
-  И, кстати, Мишин, а че у тебя руки постоянно согнуты в локте?
-  Не разгибаются тааишьвоенврач!
-  Офигел, что ли? Тебе ж в госпиталь надо!
-  Так они у меня с детства не разгибаются.
-  А как же тебя на флот призвали-то?
-  Я им говорил, что у меня руки не разгибаются, а они сказали: «Мы тебя на хороший пароход отправим»…
-  !!!
Контуженого Мишина определили в бокс, чтоб он, не дай бог, не растрепал никому о том, что у нас в лазарете полным-полно голых баб. Дальше, к счастью, поступали только «легкораненые», а потом вообще пришел мичман Терновой с подозрением на гонорею. Узников лазарета тайно покормили макаронами по-флотски, а проныра Слава Степин даже где-то добыл девушкам мороженое.
После окончания учебного выхода в море, под покровом ночи девицы и студент Боровиков были эвакуированы с корабля, пока капитан-лейтенант Разумовский, дежурный по кораблю, строил вахтенного матроса, я незаметно провел их по трапу на берег. Женька хвастался, что ему, перед уходом, «на посошок», еще раз сделали ***, но я думаю - врет. Хотя я только сейчас понимаю, что от опаленного войной матроса Мишина можно было ожидать чего угодно…
С младшим офицерским составом мы очень быстро нашли общий язык. Ребята оказались хорошие, и медицинский *** таял на глазах. По вечерам мы собирались в кают-компании пить «чай». Там я научился употреблять коктейль «Летучий голландец»: чистый *** с яичным желтком на дне стакана. Очень пронзительно.
Самыми настоящими лейтенантами медслужбы Балтийского флота мы возвращались домой. «Задорный» стал за месяц очень родным, а печень, наоборот, была как неродная: все время болела, ныла и трусливо выкидывала белый флаг с синими полосками крест-накрест. «Задорному» предстоял переход морем в Североморск, а мне - субординатура по гинекологии на отделении доцента Яковлева.
Так закончилась моя военно-гинекологическая практика.

Классная байка, спасибо!!!

Кстати, раз пошла такая пьянка, может кто не видел эту тему - http://forum.worldof...__fromsearch__1 (перлы вице-адмирала). Когда читал в первый раз - валялся под столом

[anonym_MD3aRAyh3JFN]

:teethhappy: сыграл на контрасте

[del_2990439]

а у вас вся спина белая