Бой в устье реки Ла-Плата

[Zloy_Slonik]

БОЙ В УСТЬЕ РЕКИ ЛА-ПЛАТА

 

  Показать содержимое

Битва у Ла-Платы (1956) Великобритания

 

Описание:

Еще одна история о войне, но на этот раз описывается напряженная борьба, которая велась на море. Англия пыталась прокормить себя, но ее корабли, везущие в страну продовольствие, оказывались лакомым кусочком для германского флота. Если их потопить или захватить, Англия не сможет продержаться, и в этой стране начнется жуткий голод. Немецкие ученые не стоят на месте и придумывают коварные орудия для того, чтобы захватить судна англичан. Созданный для этих целей корабль, линкор, незамеченным проникает в тыл англичан, и готовится нанести коварный удар.

  Показать содержимое

Тяжелый крейсер "Адмирал Граф Шпее" (Admiral Graf Spee (1934))

Скорость 26 узлов. Вооружение: 6 орудий калибра 28 см в трёхорудийных башнях; 8 орудий калибра 15 см в однобашенной монтировке; 6 зенитных орудий калибра 10, 5 см. Дальность стрельбы орудий главного калибра 27,4 км.

Фото

 

  Показать содержимое

 

  Показать содержимое

  

  Показать содержимое

  Показать содержимое

Маневрирование кораблей во время боя (схема)

 

  Показать содержимое

Попытаемся дать по возможности полную картину, в основном отражающую участие в этом сражении германского “карманного линкора”, отмечая спорные места и устоявшиеся легенды.

 

Первая из легенд относится ко времени обнаружения противниками друг друга. Обычно считается, что англичане заметили “броненосец” намного позже, чем он их. На деле разница скорее всего составляла одну-две минуты. Наблюдатели на крейсерах увидели столб дыма на горизонте и сообщили о нем, но для утомленных многодневным крейсерством офицеров сообщение не вызвало особой тревоги. Несмотря на ожидание возможной встречи с рейдером в районе Ла-Платы, они полагали, что на горизонте появилось очередное торговое судно. Крейсера (в порядке: “Аякс”, “Ахиллес” и “Эксетер”) продолжали следовать крупным зигзагом на скорости 14 узлов, держа генеральный курс 60°. Стояла почти идеальная погода — спокойное море, безоблачное небо; видимость была практически неограниченной.

 

Между тем на “Шпее”, сближавшемся с англичанами с общей скоростью 50 км/ч, быстро опознали в одном из трех появившихся на горизонте судов “Эксетер”. Два легких крейсера были приняты за эсминцы (здесь сыграли свою роль их невысокие надстройки). Лангсдорф имел на размышления считанные минуты. Наличие эсминцев могло, по его мнению, означать лишь одно — присутствие вблизи конвоя. Поскольку срок рейдерства явно подходил к концу, а его “броненосец” имел полный боекомплект и запас топлива, командир “Шпее” счел возможным вступить в бой, рассчитывая легко разделаться с единственным крейсером, уклониться от торпедной атаки и в случае удачи обеспечить себе обильную добычу. Другое соображение состояло в том, что от трех преследователей, имевших большую скорость, можно было избавиться единственным способом: решительно атаковав их до того, как те наберут ход.

 

Прошло 18 минут с момента обнаружения, когда сигнальщики разобрались, что предстоит иметь дело не только с “Эксетером”, но и двумя легкими крейсерами. Противники сблизились настолько, что в бинокль были видны сигналы, поднимавшиеся на мачтах англичан. На “Шпее” поняли, что они обнаружены.

 

В ряде источников критикуется решение Лангсдорфа столь решительно сблизиться с противником, вместо того чтобы использовать преимущество в дальности и точности своих тяжелых орудий. В морском бою почти всегда можно найти объект для критики в действиях любой стороны; чтобы понять действия командира “Шпее”, достаточно вспомнить, что он собирался именно внезапно атаковать, а заметив разделение кораблей неприятеля — как можно скорее уничтожить сильнейший из них. Для этого требовалось сблизиться: на дальних дистанциях расход снарядов мог оказаться слишком велик, а результата же не удалось бы достигнуть достаточно быстро. Набравшие ход 30-узловые крейсера могли преследовать “броненосец” сколь угодно долго, “ведя” его до прихода должного подкрепления. Реальная скорость “Графа Шпее” в это время, по данным его главного механика, не превышала 25 узлов, в основном из-за обросшего за время рейдерства днища. Кроме того, следовало помнить об опасности при попадании 8-дюймовых снарядов в палубную броню с больших расстояний. Так что в решительности Лангсдорфа следует видеть не горячность бывшего торпедного офицера (в 30-е годы он командовал миноносцами), а скорее трезвый расчет. Аналогичным образом, неоднократно восхваляемая смелость Хэрвуда, разделившего свои силы для атаки с обоих бортов, могла легко обернуться трагедией, что едва и не произошло.

 

  Показать содержимое

“Шпее” в 6.18 открыл огонь полубронебойными снарядами из орудий главного калибра с дистанции свыше 90 кбт по только что отделившемуся “Эксетеру”. Противник сделал то же самое чуть позже: “Эксетер” ответил в 6.20, стреляя вначале из передних башен, к которым через 2,5 минуты присоединилась кормовая. “Аякс” дал залп в 6.21, а спустя 2 минуты к нему присоединился “Ахиллес”. Дистанция до разделившихся и следовавших уступом (“Ахиллес” чуть сзади и ближе к врагу) легких крейсеров также составляла около 90 кбт. С 6.25 между ними была установлена устойчивая радиосвязь, и оба корабля вскоре вели общую централизованную стрельбу. “Шпее” в ответ ввел в дело 150-мм пушки левого борта. Огонь немцев со стороны выглядел неторопливым; по мнению английских наблюдателей, они дожидались падения предыдущего залпа и только после этого выпускали следующий, причем стреляли всего одной башней. Немцы опровергают этот факт, утверждая, что использовали традиционную для них “лесенку”, то есть давали следующий залп, не ожидая падения предыдущего, с некоторым отклонением по дальности. Поскольку “карманные линкоры” имели только 6 орудий ГК, при пристрелке главный артиллерист “Шпее” фрегаттен -капитан Пауль Ашер чередовал стрельбу из обеих башен, давая трехорудийные залпы, переходя после накрытия на полные 6-орудийные. Со стороны это могло выглядеть как “неуверенная стрельба с раздельным управлением из разных башен по разным целям” (из донесения Хэрвуда). В то же время англичане утверждают, что рассеяние и по дальности, и по направлению было очень незначительным.

 

Перед германскими артиллерийскими офицерами стоял непростой вопрос выбора типа боезапаса. Использование бронебойных или полубронебойных снарядов с замедлением могло дать решающий успех при удачном попадании в машины или погреба слабо бронированного противника, зато донные взрыватели вряд ли могли взводиться тонкой обшивкой или надстройками, и многие попадания оставались бы почти бесполезными. Ашер избрал другой путь: после первых залпов по “Эксетеру” полубронебойными гранатами с замедлением он перешел на фугасные с головным взрывателем мгновенного действия. Теперь взрывался любой снаряд, зато глубоко расположенные в корпусе жизненные части крейсеров оставались в относительной безопасности. Ашер рассчитывал на мощное осколочное действие 300-кг гранат (как мы увидим, не зря). Впоследствии выбор типа боеприпасов неоднократно критиковался самими немцами. Они считали, что при использовании бронепробивающих снарядов “Эксетер” был бы пущен на дно. С этим можно поспорить, рассмотрев конкретные попадания. В ходе боя на “Шпее” неоднократно меняли тип используемых боеприпасов; англичане даже отмечают, что в одном залпе использовались снаряды разных типов, что маловероятно. (Возможно, при перемене цели “достреливались” снаряды какого-либо типа, скопившиеся в перегрузочном отделении одной из башен.)

 

Англичане в течение всего боя использовали только бронепробивающие снаряды с замедлением типа CPBC (Common Pointed, Ballistic Cap — полубронебойный, с легким наконечником для улучшения баллистики), за исключением нескольких фугасных (HE). Если для 8-дюймового калибра в таком выборе был определенный смысл (что подтвердило одно из попаданий), то в случае 6-дюймовок гораздо лучше было бы использовать 51-кг фугасные снаряды без замедления. Большинство снарядов, без значительного ущерба прошедших через объемистую “башню” и надстройки в середине корпуса, вызвали бы пожары, выход из строя практически небронированных 150-мм и 105-мм орудий и, главное, многочисленных кабелей связи. Как будет отмечено, даже небольшое сотрясение от невзрывавшихся снарядов приводило к достаточно неприятным последствиям; в случае полноценного взрыва ситуация для немцев могла быть куда хуже. Разгадка нерационального поведения англичан лежит в том, что в начале войны они практически не имели в составе боезапаса крейсеров фугасных снарядов мгновенного действия, что оказалось на руку рейдеру.

 

Стрельба обеих сторон поначалу оказалась весьма точной. Как обычно, немцы пристрелялись первыми. Третий залп 11-дюймовок накрыл “Эксетер”. Осколки одного из снарядов буквально выкосили прислугу торпедного аппарата правого борта, изрешетили стоящий на катапульте самолет и весь борт и надстройки, от ватерлинии до верха дымовых труб. Перебитыми оказались цепи сигнализации о готовности орудий, так что старшему артиллеристу пришлось вести огонь вслепую, не зная, могут ли все его пушки дать залп. Заодно осколки разбили прожекторы и вызвали пожар. (Вообще осколочное действие 300-кг снарядов оказалось очень сильным, и в дальнейшем некоторые недолеты наносили крейсерам не меньшие повреждения, чем прямые попадания.) Снаряд с замедлением из следующего залпа прошел через носовую часть корпуса крейсера без взрыва, не нанеся существенных повреждений. Относительно безобидным было и еще одно попадание в полубак. Но через пару минут последовал роковой для англичан удар. 280-мм фугасный снаряд сдетонировал в момент попадания в возвышенную 8-дюймовую башню. К этому моменту башня “В” сделала только 8 залпов. От страшного сотрясения башня вышла из строя до конца боя, пострадал и ее персонал. Веер осколков накрыл всю главную надстройку. Последствия были ужасными: все находившиеся на мостике офицеры, кроме командира, кэптена Белла, были убиты или тяжело ранены. Переговорные трубы и кабели, ведущие от директора и дальномеров к вычислительному центру, оказались перебитыми. Крейсер лишился навигационных средств и не слушался руля, рыскнув вправо и выйдя из угла обстрела оставшейся носовой башни. К счастью, командир быстро овладел ситуацией и перенес управление на запасной пункт в корме, который, однако, у экономных англичан представлял собой открытый мостик без сколь-нибудь существенного оборудования.Корабль потерял только треть артиллерии, но его реальная боевая мощь упала в гораздо большей степени. В частности, “Эксетер” не успел даже выпустить в воздух свой гидросамолет, который мог бы помочь в корректировке огня, а передача приказов в рулевое отделение и машину осуществлялась голосом через цепочку матросов! В данном случае 280-мм орудия “карманного линкора” полностью подтвердили свою эффективность против крейсеров.

 

Правда, ответный огонь с “Эксетера” также произвел сильное впечатление на офицеров “Шпее”, охарактеризовавших его как “быстрый и точный”. Один 8-дюймовый снаряд пробил насквозь башенноподобную надстройку и вышел, не взорвавшись. Зато другой, попавший несколько позже, своим действием удивил немцев. Пронизав верх 100-мм пояса, он пробил также 40-мм продольную переборку и ударился о броневую палубу, сделав в ней вмятину “размерами с таз для умывания”, а затем взорвался. Осколки повредили кабели и вызвали пожар, охвативший хранилище сухого химического средства для тушения огня. Люди, боровшиеся с пламенем, получили тяжелые ожоги и отравления. (На стоянке в Монтевидео немцы даже призвали уругвайских врачей, поскольку предполагали или делали вид, что предполагали, будто англичане использовали химические снаряды.) Если бы 203-мм снаряд попал метром ниже, он разорвался бы прямо в моторном отделении, и последствия для “Графа Шпее” могли оказаться еще более тяжелыми. К сожалению для британцев, этот успех “Эксетера” стал последним. Огонь поврежденного крейсера становился все менее и менее действенным. Прямых попаданий с него больше не было в течение всего боя.

Зато мало-помалу стал сказываться огонь с легких крейсеров. Несколько полубронебойных снарядов попали в башенноподобную надстройку, и, хотя большинство их не взорвалось, определенный эффект был достигнут. Капитан “Шпее” Лангсдорф, невозмутимо сжимавший трубку в углу рта, командовал своим кораблем на манер Того или Битти с открытого мостика. В отличие от адмиралов прошлого он поплатился за излишнюю храбрость. Два небольших осколка поразили капитана в плечо и кисть, а взрывная волна отбросила его на пол мостика с такой силой, что он потерял сознание, и старший офицер был вынужден на время принять командование. Хотя раны оказались незначительными, по мнению находившихся все время рядом с командиром офицеров, контузия повлияла на его дальнейшее поведение. Лангсдорф потерял железную уверенность в победе, часто отдавал приказания об изменении курса, что отрицательно влияло на собственную стрельбу, и принимал “недостаточно агрессивные решения”.

 

Насколько это верно, судить спустя почти 60 лет трудно, однако примерно в то же время (с 6.22 до 6.24) “Граф Шпее” начал поворот влево, разворачиваясь правым бортом к обходившим его с носа легким крейсерам, уже набравшим ход в 25 узлов. Вообще-то маневрирование “карманного линкора” в начальный период боя является предметом наибольших расхождений в описаниях. В соответствии с грубой схемой, набросанной немецкими офицерами по памяти после затопления их судна, корабль очень плавно повернул на 90° влево в течение 10 минут и пошел курсом на норд. В начале поворота (около 6.25, то есть сразу после попадания в башню “В” “Эксетера”) он перенес огонь ГК на легкие крейсера (дистанция около 85 кбт). Очевидцы с “карманного линкора” и немецкие штабные офицеры, в том числе адмирал Кранке, настоятельно утверждают, что он не делал в это время никаких резких маневров. На английской схеме изображены два поворота: один в промежутке с 6.22 до 6.25 на 90° влево, затем второй, почти на столько же — на другой борт (завершен к 6.28). Хэрвуд отмечает, что огонь ГК “Шпее” в это время разделился: кормовая башня стреляла по “Эксетеру”, а носовая — по створившимся легким крейсерам,что отрицается артиллеристами “броненосца”, утверждающими, что 280-мм пушки всегда вели централизованный огонь по одной цели. Современные немецкие источники показывают еще более глубокий поворот; в книге Коопа и Шмольке он изображен в виде восьмерки, то есть на какое-то время корабль якобы ложился на противоположный курс. В любом случае английская схема (вообще более подробная) очень плохо согласуется с курсовыми углами: из нее следует, что с момента открытия огня и до поворота в 6.22 “Шпее” мог стрелять по “Эксетеру” только из носовой башни, что не соответствует фактам. Успешная стрельба немцев в 6.20—6.25 вряд ли может свидетельствовать в пользу каких-либо значительных разворотов в это время. Кажущееся разделение огня ГК скорее всего объясняется чередованием залпов башен для пристрелки по новой цели.

 

Около 6.31 “Граф Шпее” быстро дал 3 накрытия по “Аяксу”. Англичане применили индивидуальное маневрирование, меняя курс каждый раз в направлении падения предыдущего залпа противника. Метод “охоты за залпами” давал хорошие результаты на больших дистанциях при высокой скорости уклонения, поскольку за 30 с полета снаряда цель могла уйти в сторону на 2 — 3 кбт, и “правильная” коррекция огня приводила к промаху.

 

1-й дивизион Хэрвуда и “карманный линкор” быстро сближались: к 6.33 их разделяла дистанция в 65 кбт. В это же время Лангсдорф, в прошлом торпедный офицер, решил, что настала пора предпринять меры против торпед, которые противник мог выпустить на сходящихся курсах. (Действительно, в 6.31 “Эксетер” произвел трехторпедный залп из аппарата правого борта, который вследствие маневра уклонения даже не был замечен немцами.) Кроме того, не следовало слишком сближаться с 6-дюймовыми крейсерами, скорострельные пушки которых могли нанести на малых дистанциях существенный урон. В 6.34 командир “броненосца” отдал приказ развернуться влево. По германским сведениям, поврежденный “Эксетер” полностью скрылся за дымовой завесой, из которой не появлялся примерно до 6.40. В результате поворота “Шпее” лег на примерно параллельный с ним курс (NW) и сам прикрылся завесой, которая не мешала ведению собственного огня. Здесь следует еще одно трудноразрешимое расхождение. В 6.40 снаряд главного калибра разорвался с недолетом у борта “Ахиллеса”. Вновь осколки достигли мостика и КДП. Четыре человека убило и еще троих ранило, включая артиллерийского офицера. Однако почти в тот же момент два 280-мм снаряда поразили “Эксетер”, и вновь — с тяжелыми последствиями. Один из них вывел из строя оставшуюся носовую башню, а второй, попавший в помещение старших унтер-офицеров, разрушил радиорубку, убив пятерых радистов, прошел в корпусе корабля 18 м и взорвался у правого переднего 102-мм орудия, выведя из строя всю прислугу. Тут же загорелись патроны в кранцах первых выстрелов. Остается неясным, как мог “Шпее”, только что закончивший поворот, столь быстро и удачно пристреляться по обеим целям, весьма удаленным друг от друга. Вероятно, регистрация времени на английских отрядах не была точной.

 

Заметив поворот “Шпее” в 6.37 на северо-запад, Хэрвуд сразу отдал приказ лечь на тот же курс, хотя маневр временно выводил из действия половину его артиллерии,расположенную в кормовых башнях. В те же минуты с флагманского крейсера стартовал гидросамолет “Си Фокс” для корректировки артогня. К несчастью для англичан, его радиостанцию с раннего утра настроили на частоту, соответствующую радиопереговорам при разведке. Для корректировки специально применялась другая частота, на которой радисты “Аякса” и “Ахиллеса” тщетно ждали сообщений от корректировщика. Поломка радиостанции на “Ахиллесе” заставила вести раздельное управление огнем, причем, когда “Аякс” установил, наконец, связь с самолетом, он воспринял постоянные сигналы о недолетах на свой счет, хотя они относились к “глухому” “Ахиллесу”. Результатом стал чуть ли не двадцатиминутный “провал” в эффективности огня кораблей Хэрвуда.

 

Между тем поврежденный “Эксетер” в 6.40 резко повернул вправо, лег на восточный курс и в 6.42 выпустил 3 торпеды из аппарата левого борта, так же как и в первый раз, с прицеливанием “на глазок”. Тут же в крейсер попал еще один снаряд, и он развернулся влево на 180°. Одним из результатов германского огня стал полный выход из строя всех навигационных инструментов и приборов, так что эффективность огня оставалась близкой к нулю. Однако стрельба, управлявшаяся старшим артиллеристом сначала с прожекторной площадки, а затем — прямо с крыши башни, продолжалась еще полчаса; из двух орудий было выпущено 177 снарядов, почти 90 на ствол. Лишь около 7.30, когда проникавшая через осколочные пробоины в борту и перебитые шланги пожарных магистралей вода замкнула электропитание привода кормовой башни, кэптен Белл приказал покинуть поле битвы. “Эксетер” находился в тяжелом положении: метровый дифферент на нос заставил сбросить скорость до 17 узлов, хотя турбины и котлы оставались целыми. Крейсеру предстояло пройти более 1000 миль до Фолклендов, ориентируясь по единственному сохранившемуся компасу из спасательной шлюпки. Так или иначе, его участие в бою окончилось в 7.40, хотя на деле он практически не мог угрожать “Шпее” еще часом раньше.

 

После того как “Эксетер” скрылся в дыму, легкие крейсера Хэрвуда остались вдвоем против “карманного линкора”, который вел теперь по ним стрельбу обоими калибрами. Довершив широкий разворот на восток около 6.52, “Ахиллес” и “Аякс” теперь следовали прямо за “Шпее”, развив скорость 31 узел и постепенно догоняя противника. Огонь обеих сторон с дистанции 85 — 90 кбт стал малоэффективным, отчасти из-за того, что стреляла лишь половина орудий (носовые башни у англичан и кормовая — у “карманного линкора”). В 6.55 Хэрвуд приказал повернуть на 30° влево, вводя в действие всю артиллерию. Спустя 2 минуты снаряды англичан накрыли противника. Лангсдорф применил тот же прием “охоты за залпами”, ежеминутно меняя курс на 15° — 20°, а около 7.00 поставил дымзавесу. Вскоре после 7.10 с юга вновь показался “Эксетер”, на который пришлось перенести огонь главного калибра. Постоянные переносы прицела и маневры не могли не сказаться на результатах стрельбы: за 40 минут боя, с 6.45 до 7.25 ни один из немецких снарядов не достиг попаданий. Между тем 6-дюймовые снаряды легких крейсеров начали наносить “Графу Шпее” существенный урон. Один из них пробил тонкий 10-мм корпус 150-мм установки № 3 правого борта, уничтожив почти всю прислугу и выведя из строя орудие. Выпущенный в горячке боя с “Ахиллеса” учебный снаряд (болванка без разрывного заряда) попал в район излома полубака, убил двоих матросов, пронзил насквозь несколько кают и застрял в помещении унтер-офицеров. Несколько попаданий пришлось в башенноподобную надстройку. Один из снарядов взорвался под верхним постом управления огнем, убив двух моряков и смертельно ранив лейтенанта Григата, единственного германского офицера, погибшего в бою при Ла-Плате. Буквально чудом уцелела проводка, и “Шпее” удалось избежать судьбы “Эксетера”. Еще один снаряд походя снес правый дальномер на мостике, разбросал боезапас 37мм установки и взорвался прямо на гироскопе приборов управления огнем зенитной артиллерии. Вышла из строя слабо бронированная подача носовой группы 150-мм пушек, окончательно сведя их стрельбу на нет. Однако наиболее серьезные последствия имело прекращение связи с директором и дальномерным постом на носовой надстройке. По воспоминаниям ст. лейтенанта Разенака, приказ о переносе огня на другой легкий крейсер просто не достиг персонала дальномера, который продолжал выдавать дистанцию до “Аякса”. Естественно, все данные для корректировки огня оказывались неверными. “Шпее” попал в ту же ситуацию, что и “Аякс” с “Ахиллесом”, когда у тех произошло рассогласование связи с самолетом-корректировщиком.

 

Заметив снижение эффективности неприятельского огня, Хэрвуд в 7.10 повернул влево, опять ограничив углы обстрела носовыми башнями. По английским данным, “Шпее” дважды на протяжении 8 минут ставил дымзавесы и непрерывно маневрировал. В 7.22 дистанция по дальномеру “Аякса” составила всего 54 кбт. 1-й дивизион чуть отвернул вправо, поскольку 11-дюймовые залпы стали накрывать крейсера (после 7.16 в непосредственной близости от флагмана упало не менее 9 снарядов). А в 7.25 последовала расплата за смелость: 280-мм снаряд пробил барбет возвышенной кормовой башни “Аякса”, полностью выведя ее из строя, и ударился в следующий барбет, заклинив и его. Корабль лишился кормовой группы артиллерии, в дополнение отказала одна из подач в башне “В” (возвышенная носовая). “Аякс” остался с 3 боеспособными орудиями, и командующий отрядом приказал отвернуть на 4 румба к северу. В 7.31 с самолета поступило донесение о следах торпед спереди по курсу. Действительно, “Шпее” находился в отличной ситуации для использования своих торпедных аппаратов, удобно расположенных в корме, однако, по немецким данным, успел выпустить только одну торпеду, поскольку в этот момент (7.17) Лангсдорф заложил крутой “вираж” влево, уклоняясь от мифического торпедного залпа англичан. На деле “Аякс” выпустил 4 торпеды из левого аппарата только в 7.27. Избегая торпед (или единственной торпеды?), оба крейсера развернулись влево почти на 90° в промежутке с 7.32 до 7.34.

 

“Граф Шпее” в это время совершал очередной маневр уклонения. По свидетельствам очевидцев, одна из торпед прошла буквально в нескольких метрах от борта. (Это событие относится примерно к 7.15, когда, по английским данным, ни одна из торпед еще не покинула аппарата. Чтобы “прибыть” к данному времени с дистанции 70 — 85 кбт, они должны были быть выпущены примерно около 7.00 — прямо в корму “немцу”. Маловероятно, чтобы англичане атаковали из столь безнадежной позиции. Скорее очевидцы стали жертвой “оптического обмана”, часто случающегося в ходе напряженного боя.) В 7.28 “карманный линкор” поставил, по английским данным, дымзавесу и сделал очередной зигзаг диаметром примерно 10—12 кбт, за чем последовала еще одна завеса и поворот на ост. В результате шедшие гораздо более спрямленным курсом крейсера в 7.34 сблизились на минимальное расстояние в бою — 40 кбт, находясь прямо за кормой “Шпее”. Однако путаница с целями для главного калибра завершилась, и огонь “броненосца” вновь стал точным. В 7.34 осколки от близкого разрыва снесли верхушку мачты “Аякса” со всеми антеннами. Хэрвуд почувствовал, что “запахло жареным”. На мостик поступали неутешительные сведения: в действии только 3 орудия, причем и для них осталось не более 20% боезапаса. Хотя “Ахиллес” находился в гораздо более боеспособном состоянии, командующий не мог не думать о том, что миновало всего лишь 1 час 20 минут с начала боя, что сейчас — только раннее утро, противник “показал корму” и в течение ближайших 20 минут будет неуязвим для торпед, которых, кстати, осталось не так уж много. В этих условиях трудно рассчитывать на нанесение тяжелых повреждений “броненосцу”, сохранившему хороший ход и способность точно стрелять. В 7.42 Хэрвуд приказал поставить дым-завесу и лечь на западный курс.

 

Но и Лангсдорф не проявил склонности к продолжению боя. Полученные им донесения с боевых постов также не отличались оптимизмом. Расход боезапаса приближался к 70%, вода проникала внутрь корпуса через пробоины от трех снарядов и множества осколков, ход пришлось уменьшить до 22 узлов. “Шпее” продолжал следовать восточным курсом, и под прикрытием английской дымовой завесы противники быстро расходились. Наблюдатель с британского самолета впоследствии вспоминал, что с воздуха картина выглядела несколько фантастически: как будто по команде, три корабля развернулись и побежали друг от друга в разные стороны!

 

  Показать содержимое

Хэрвуд быстро понял, что неприятель не будет его преследовать, и в 7.54 развернулся и направился вслед за ним. Он приказал “Ахиллесу” занять позицию с кормы “Шпее” в правой четверти, а “Аяксу” — в левой. “Карманный линкор” теперь шел под конвоем легких крейсеров, державшихся, впрочем, на значительном удалении. Неосторожная попытка “Ахиллеса” сблизиться до 10 миль около 10.00 дала возможность “Шпее” дать 3 залпа, последний из которых лег всего в 50 м от борта преследователя. Крейсер был вынужден резко отвернуть.

 

В это время капитан цур зее Ганс Лангсдорф принимал, наверное, самое трудное в жизни решение, и оно оказалось роковым для него и его судна. Выбор был невелик: поскольку на хвосте плотно “повисли” англичане, следовало либо дождаться темноты и попытаться оторваться от них, либо уйти в нейтральный порт, исправить повреждения и, прорвав блокаду, скрыться в океанских просторах. В прошлом торпедный специалист, командир “Шпее” явно не хотел ночного боя. Хотя “карманный линкор” имел радиолокатор, сектор его действия ограничивался носовыми углами; к тому же нельзя было с уверенностью сказать, что противник не имеет такого же прибора. Артиллерийский огонь на малых дистанциях мог оказаться эффективным с обеих сторон. “Шпее” имел шанс потопить одного из противников буквально парой залпов, но, вместе с тем, мог получить шквал 6-дюймовых снарядов, после чего благополучное возвращение домой становилось крайне проблематичным. Возможность скрыться в темноте уравновешивалась вероятностью получить с нескольких кабельтовых вражескую торпеду, что также окончательно решало судьбу рейдера. Ночной бой — всегда в известной мере лотерея, которой Лангсдорф хотел избежать.

 

Оставался нейтральный порт. По тем же резонам его следовало достичь до наступления темноты, так что бразильская столица Рио-де-Жанейро отпадала. Предпочтительнее был Буэнос-Айрес. Немецкое влияние в аргентинской столице оставалось сильным, и “карманный линкор” мог рассчитывать на благоприятный прием.

 

Однако командир рейдера вместо Буэнос-Айреса выбрал столицу Уругвая Монтевидео. Окончательные причины его решения навсегда останутся тайной, поскольку Лангсдорф не комментировал свой приказ. Против аргентинской столицы имелись определенные аргументы. Главный из них — необходимость поздним вечером проследовать узким и неглубоким фарватером, рискуя попасть в критический момент под английские торпеды или засорить фильтры насосов, окончательно выведя корабль из строя. А после ремонта “Шпее” пришлось бы долго выбираться тем же путем, что позволило бы британцам как следует подготовиться к встрече. Более открытый Монтевидео с этой точки зрения казался безопаснее. Время от времени обмениваясь с англичанами безрезультатными залпами, германский корабль вскоре после полуночи бросил якорь на рейде уругвайской столицы.

 

  Показать содержимое

С чисто технической стороны бой при Ла-Плате можно считать победой “карманного линкора”. Попавшие в него два 203-мм и восемнадцать 152-мм снарядов не причинили ему фатальных повреждений. Главная артиллерия “Шпее” осталась полностью боеспособной: несмотря на три прямых 6-дюймовых попадания в башни, солидное бронирование оказалось настолько надежным, что они даже временно не прекращали стрельбы. Сильнее пострадала легкая артиллерия: одно 150-мм орудие полностью вышло из строя, а подъемники подачи боезапаса к другим были повреждены. Из трех 105-мм установок в действии осталась только одна. Имелись также незначительные затопления через пробоины в обшивке в носовой части, однако корабль не имел ни крена, ни дифферента, а его энергетика находилась в полном порядке. Из почти 1200 человек команды 1 офицер и 35 рядовых были убиты, и еще 58 получили раны и отравления, в большинстве своем легкие. В общем, недалеки от истины были те критики Лангсдорфа, которые утверждали, что тот повел корабль в Монтевидео только потому, что английский снаряд уничтожил печь для выпечки хлеба.

 

Англичане пострадали гораздо сильнее. “Эксетер” полностью вышел из строя, потеряв только убитыми 5 офицеров и 56 матросов. Еще 11 человек погибли на легких крейсерах. Артиллерийская мощь отряда Хэрвуда к концу сражения снизилась более чем вдвое, к тому же на наиболее боеспособном “Ахиллесе” осталось только 360 снарядов. Торпед же у англичан оставалось всего 10.

  Показать содержимое

Уязвимое положение одинокого рейдера, отделенного от родных берегов тысячами миль, окруженного врагами, легло тяжелым грузом на плечи Ганса Лангсдорфа. Он опасался идти через Северную Атлантику с незаделанной дырой в корпусе. Кроме того, командир считал, что у него осталось слишком мало боезапаса. (Это в корне неверно, поскольку было израсходовано всего 414 снарядов ГК, 377 150-мм и 80 зенитных 105-мм снарядов.) В распоряжении артиллеристов оставалось еще свыше трети 280-мм и около половины 150-мм боеприпасов. Хэрвуд, крейсера которого заняли позиции в двух возможных проходах из Монтевидео, оценивал свои шансы задержать “карманный линкор”, если тот выйдет в море на следующий день, как 1:4.

 

Но Лангсдорф избрал иной ход. Он попытался затребовать у уругвайского правительства 2 недели для “ликвидации повреждений, угрожающих мореходности корабля”. Предлогом послужила история английского легкого крейсера “Глазго”, ремонтировавшегося в начале первой мировой войны в бразильском порту в течение примерно такого же времени. Двухнедельный срок означал не только возможность заделать пробоины и исправить механизмы подачи (для чего из Буэнос-Айреса срочно вызвали специалиста по лифтам из германской фирмы), но и стянуть в район Ла-Платы несколько подводных лодок, которые помогли бы снять блокаду. Однако англичане прекрасно понимали ситуацию, а в дипломатической борьбе они были намного сильнее. Британский консул в Монтевидео Ю.Миллингтон-Дрейк имел большое влияние в стране, министр иностранных дел Уругвая Гуани слыл его хорошим знакомым. Требования англичан менялись по мере получения информации: вначале они настаивали на стандартном 24-часовом сроке пребывания противника в нейтральном порту, однако после консультации с Хэрвудом стало ясно, что лучше задержать противника до прибытия подкреплений. У причалов Монтевидео стояло 8 английских торговых судов (ближайшее к “броненосцу” — всего в 300 м), с которых помощники военно-морского атташе тут же организовали наблюдение за “Шпее”. Представители британской разведки умело дезинформировали немцев, организовав открытые переговоры с Буэнос-Айресом на предмет “возможности срочного приема двух больших боевых кораблей” (под которыми прозрачно подразумевались “Ринаун” и “Арк Ройял”). Но роковую дезинформацию командир “Графа Шпее” получил от собственных офицеров. На следующий день после боя один из них увидел на горизонте корабль, опознанный как линейный крейсер “Ринаун”. Это, по сути дела, решило судьбу “карманного линкора”, поскольку “Ринаун” принадлежал к числу тех 5 кораблей мира (3 британских линейных крейсера и французские “Дюнкерк” и “Страсбург”), встреча с которыми не оставляла немцам никаких шансов на спасение.

 

Путаница с мнимым опознанием линейного крейсера не вполне понятна. На деле Хэрвуд получил единственное усиление — поздно вечером 14 декабря к легким крейсерам присоединился прибывший с Фолклендских островов “Камберленд”. Трехтрубный тяжелый крейсер внешне не имел ничего общего с “Ринауном”. Он прошел весь путь 25-узловым ходом. С его прибытием англичане как бы восстановили status quo. Соотношение сил противников стало близким к имевшемуся к началу боя. Вместо шести 203-мм пушек “Эксетера” британцы имели теперь 8, но боеспособность “Аякса” и “Ахиллеса” значительно уменьшилась за счет выхода из строя половины артиллерии на первом и большого расхода боезапаса на втором. При сложившемся положении у “Шпее” все еще оставалась возможность прорваться в Атлантику.

 

Для развязки потребовалось еще 3 дня — именно столько времени дала уругвайская комиссия, поднявшаяся на борт “Шпее” и обследовавшая его повреждения. За это время Лангсдорф успел несколько раз связаться со штабом кригсмарине, предложив на выбор: интернироваться в Аргентине или затопить корабль. Интересно, что попытка прорыва или почетная гибель в бою даже не рассматривались, и капитан цур зее упустил реальный шанс прославить свой флот.

 

Вопрос о “Шпее” стал предметом тяжелого обсуждения между командующим флотом адмиралом Редером и Гитлером. В конце концов они пришли к выводу, что предпочтительнее затопить корабль, чем допустить его интернирование в плохо предсказуемых южноамериканских странах. Решение руководства Лангсдорф получил вечером 16 декабря. В его распоряжении оставались сутки — срок пребывания “карманного линкора” истекал в 8 вечера 17 декабря 1939 года. Командир не стал дожидаться последнего момента и принял решение бессонной ночью. Рано утром он разбудил артиллерийского офицера и приказал срочно приступить к разрушению системы управления огнем. Точные приборы уничтожались ручными гранатами и молотками, замки орудий отнесли в башни ГК, которые предполагалось затем подорвать более основательно. К вечеру закончились подготовительные работы, состоявшие в размещении многочисленных зарядов по всем помещениям корабля. Основную часть команды (900 человек) перевели на судно “Такома”. Около 18.00 на мачтах взвились огромные флаги со свастикой, и “Шпее” отошел от причала. За его последним выходом в этот теплый летний воскресный вечер с набережной Монтевидео наблюдала огромная толпа, состоявшая, по сведениям очевидцев, из 200 тыс. человек. Корабль прошел фарватером и свернул на север, как бы собираясь идти в Буэнос-Айрес, однако примерно в 4 милях от берега он бросил якорь. Около 20.00 прозвучало 6 взрывов основных зарядов. Пламя и дым поднялись высоко над мачтами; их было видно даже из города. Корабль сел не грунт, на нем начались сильные пожары, но прочная конструкция сопротивлялась довольно долго. Взрывы и пожары продолжались в течение 3 дней.

 

Фото

 

  Показать содержимое

Победа флота оказала положительное влияние на моральный дух Британской Империи. Уинстон Черчилль в своей книге «Вторая мировая война» писал:

«Исход боя у реки Ла-Плата вызвал ликование в английском народе и повысил наш престиж во всем мире. Зрелище трех более слабых английских кораблей, атаковавших и обративших в бегство противника, обладавшего гораздо более мощными орудиями и броней, вызвало всеобщее восхищение».

 

  Показать содержимое

http://www.battleships.spb.ru/Germ/Spee/La-Plata.html

http://ru.wikipedia.org/wiki/%C1%E8%F2%E2%E0_%F3_%CB%E0-%CF%EB%E0%F2%FB

http://waralbum.ru/63136/

http://otvet.mail.ru/question/14701405

http://tfilm.tv/22678-bitva-u-la-platy.html

http://commons.wikimedia.org/wiki/File:River_Plate.jpg?uselang=ru

Книга В.Кофмана "Карманный линкор "Адмирал граф Шпее"

Журнал повреждений Британских кораблей (Исторический оригинальный документ в формате PDF размер 68MB)

 

[layps]

Данный копиаст в виде стенки текста не считаю темой, переделайте

Советую добавить больше картинок, сократить текст и запихнуть его под спойлеры

[Zloy_Slonik]

  Цитата

 

Данный копиаст в виде стенки текста не считаю темой, переделайте

Советую добавить больше картинок, сократить текст и запихнуть его под спойлеры

 

Правлю!

[anonym_Rl9214Bg3Kc2]

Надеюсь сегодня увидеть результат, стена не читабельна.

[Zloy_Slonik]

Исправил! Смотрим, оцениваем, делаем предложения!

[Floirg83]

Хорошая и познавательная для большинства тема ибо ныне историю Второй мировой народ знает слабо.

[layps]

Вы потеряли картинку крейсера аякса

[Darth_Vederkin]

Всё бы ничего, но источников по этому бою можно найти много больше чем два...

[KoKouH74]

  В 24.04.2014 в 18:17:43 пользователь Zloy_Slonik сказал:

БОЙ В УСТЬЕ РЕКИ ЛА-ПЛАТА

 

  Показать содержимое

Тяжелый крейсер "Адмирал Граф Шпее" (Admiral Graf Spee (1934))

Скорость 26 узлов. Вооружение: 6 орудий калибра 28 см в трёхорудийных башнях; 8 орудий калибра 15 см в однобашенной монтировке; 6 зенитных орудий калибра 10, 5 см. Дальность стрельбы орудий главного калибра 27,4 км.

Фото

 

  Показать содержимое

 

  Показать содержимое

 

 

  Показать содержимое

Маневрирование кораблей во время боя (схема)

Утром 13 декабря 1939 года около 6 часов утра «Адмирал граф Шпее» столкнулся с эскадрой английских крейсеров; на «Шпее» обнаружили верхушки мачт в 5:52, в 6:16 с крейсера «Эксетер», поступило донесение: "Полагаю, что это «карманный линкор». Поначалу английские легкие крейсера были приняты за эсминцы, то есть командир «Адмирала Шпее» капитан цур зее Ганс Лангсдорф посчитал, что имеет дело с крейсером и двумя эсминцами. Лангсдоф, имевший приказ не вступать в бой с английскими боевыми кораблями, и опасаясь, что англичане, шедшие до сего времени экономичным 15-ти узловым ходом, начнут погоню, дал команду уходить полным ходом.

Английской эскадрой командовал коммодор Генри Харвуд, находившийся на флагмане «Аякс». Им был принят план боя, состоявший с учётом своего превосходства в скорости в том, чтобы взять противника в клещи, заставив его вести стрельбу на оба борта. Командовал "Эксетером капитан Фредерик Белл, имевший тридцатилетний опыт службы на флоте и участник многих боевых операций.

В 6 ч 18 мин первый залп немецкого рейдера лег между английскими крейсерами, а через четыре минуты заговорили орудия «Эксетера». Приняв легкие крейсера за эсминцы, командир «Адмирала графа Шпее» капитан 1 ранга Г. Лангсдорф приказал сосредоточить огонь артиллерии главного калибра только на самом сильном противнике.

В 6 ч 23 мин Лангсдорф добился попадания в правый борт «Эксетера», что уничтожило почти всю команду торпедистов. В результате следующих шести залпов «Эксетер» получает несколько попаданий, после чего у него оказалась разбитой вторая носовая башня, разрушен командирский мостик, нарушена связь и выведены из строя механизмы управления рулями. Однако машины оставались невредимыми. Перейдя в кормовую боевую рубку, командир английского корабля начал передавать команду по цепочке матросов аварийной команде ручного управления. Во многих отделениях корабля были пожары, а сам он имел крен на правый борт.

Из уцелевших орудий удалось поразить Граф Шпее в правый борт. После чего Лангсдорф дал радиограмму о том, что корабль повреждён, имеется 36 убитых , 6 тяжело и 53 легко раненых. Уверенности в том, что в такой ситуации ему удастся прорваться обратно нет. И потому он, несмотря на опасность быть заблокированным, идёт в устье Ла-Платы. После чего он изменил курс, но успел уничтожить оставшиеся носовые орудия «Эксетера», который горел во многих местах, однако пожар стих после недолёта немецких снарядов, заливших корабль водой. Следующим попаданием была около 7.40 окончательно уничтожена вся артиллерия главного калибра «Эксетера». Белл был ранен осколком в глаза.

На вопрос старшего офицера о дальнейших действиях Белл ответил, что намерен таранить немецкий корабль. Однако Лангсдорф, не имевший приказа вступать в бой с боевыми кораблями и уверенный, что слабая английская эскадра представляет собой лишь авангард крупного английского соединения, дал команду уходить под прикрытием дымовой завесы в нейтральные воды.

Пилоты взлетевшего с «Ахиллеса» самолёта для корректировки огня и осмотра горящего «Эксетера» были поражены тем, что корабль в таком состоянии мог держаться на плаву. К вечеру судовой врач извлёк осколки из глаз Белла, после чего он вернулся к управлению кораблём и привёл его на Фолкленды, где корабль был поставлен в док.

Тем временем легкие крейсеры, обстреливаемые только вспомогательной артиллерией линкора, проскочили опасную зону и, по словам Лангсдорфа, вели себя с «непостижимой наглостью». Когда в 7.16 рейдер повернул к югу, намереваясь добить «Эксетер», легкие крейсеры «Аякс» и «Ахиллес», стреляли так точно и эффективно, что двумя снарядами вывели из строя систему управления артиллерийским огнем на «Адмирале графе Шпее». И, хотя эти действия не остались без ответа (один 280-мм немецкий снаряд вывел из строя кормовые башни на «Аяксе», а другой снёс его мачту), оба англичанина продолжали до ночи преследовать, на время пропадая из виду. «Граф Шпее» отстреливался, экономя боезапас. Потеряв около 22 часов англичан из вида окончательно, Лангсдорф сделал роковую ошибку, не повернув на юг, что дало бы ему возможность уйти в просторы Атлантики.

В полночь, когда «Адмирал граф Шпее» отдал якорь на рейде Монтевидео, «Аякс» и«Ахиллес», разделившись, поспешили перекрыть оба выхода из устья Ла-Платы. На следующую ночь к ним присоединился однотипный «Эксетеру» крейсер «Кумберлэнд» — это было пока все, что Харвуд смог противопоставить германскому рейдеру.

По возвращении в Англию команда «Эксетера» была принята в Плимуте Черчиллем и в Лондоне королём Георгом VI, Белл был произведен в компаньоны, а Генри Харвуд — в рыцари-командоры Ордена Бани.

 

  Показать содержимое

Посетившая линкор государственная комиссия Уругвая установила, что для ремонта корабля потребуется не меньше двух недель.

Хотя повреждения «Адмирала графа Шпее» оказались не очень велики, он нуждался в ремонте, которого нельзя было сделать за три дня, предоставленных правительством Уругвая согласно нормам международного права. Английская и французская дипломатические миссии делали всё возможное, чтобы подольше задержать линкор в Монтевидео, поскольку ближайшие тяжёлые английские корабли находились, по данным Черчилля, на расстоянии не меньше 2000 морских миль.

Понимая затруднительное положение Лангсдорфа, английская агентура в Монтевидео передала по радио ложную секретную информацию и усиленно распространяла слухи, что «Адмирала графа Шпее» у выхода из Ла-Платы поджидает сильная английская эскадра, в составе которой находятся линейный крейсер «Ринаун» и авианосец «Арк Ройял». Присутствие двух английских крейсеров служило убедительным подтверждением слухов. Кроме того, силуэт «Кумберлэнда» был ошибочно принят немцами за «Ринаун». Командующий морскими силами Англии в Южной Америке проинформировал городские власти и полицию о том, что в ближайшее время прибудут два больших английских корабля для отдыха своих экипажей.

Уверовав в неминуемую гибель своего корабля, Лангсдорф послал запрос в Берлин, сообщив, что вследствие блокады прорыв безнадёжен. 17 декабря он получил от адмирала Рёдера телеграмму, предписывающую ему продлить пребывание в нейтральных водах настолько, насколько это будет возможно и попытаться прорваться в Буэнос-Айрес, но ни в коем случае не допускать интернирования корабля в Уругвае. В случае принятия решения о затоплении, обеспечить приведение корабля в непригодность.

17 декабря после полудня 700 членов экипажа, собрав пожитки, перешли на стоящее в гавани немецкое торговое судно. При этом были освобождены 27 членов экипажей с потопленных английских судов. Они немедленно информировали английское посольство, что другие 300 пленников переданы на немецкое судно «Альтмарк».

17 декабря в 18.20, провожаемый взглядами 750 000 зрителей, надеявшихся стать свидетелями морского боя, корабль отошёл в нейтральные воды из гавани Монтевидео. Затем остатки команды и капитан в количестве 40 человек перешли на буксир, предварительно разместив в отсеках корабля шесть боевых отделений торпед.

В 19.56 последовало несколько взрывов, после чего корабль затонул на глубине 8 метров.

Оставшийся в отеле Буэнос-Айреса Лангсдорф 20 декабря, следуя правилам кайзеровского флота, состоявшими в том, что капитан разделяет судьбу своего корабля, завернулся в корабельный флаг и застрелился. Экипаж «Адмирала Графа Шпее» был эвакуирован в Буэнос-Айрес.

 

  Показать содержимое

Победа флота оказала положительное влияние на моральный дух Британской Империи. Уинстон Черчилль в своей книге «Вторая мировая война» писал:

«Исход боя у реки Ла-Плата вызвал ликование в английском народе и повысил наш престиж во всем мире. Зрелище трех более слабых английских кораблей, атаковавших и обративших в бегство противника, обладавшего гораздо более мощными орудиями и броней, вызвало всеобщее восхищение».

 

  Показать содержимое

http://www.battleships.spb.ru/Germ/Spee/La-Plata.html

http://ru.wikipedia.org/wiki/%C1%E8%F2%E2%E0_%F3_%CB%E0-%CF%EB%E0%F2%FB

 

Не плохая тема, было интересно почитать

[Zloy_Slonik]

  В 26.04.2014 в 05:24:19 пользователь Darth_Vederkin сказал:

Всё бы ничего, но источников по этому бою можно найти много больше чем два...

Можно и 1000 найти! Но есть ли смысл?

[Darth_Vederkin]

  В 26.04.2014 в 17:57:23 пользователь Zloy_Slonik сказал:

Можно и 1000 найти! Но есть ли смысл?

 

В данном случае есть два варианта: либо Вы ищите, либо...

[Zloy_Slonik]

  В 26.04.2014 в 18:00:08 пользователь Darth_Vederkin сказал:

 

В данном случае есть два варианта: либо Вы ищите, либо...

Хорошо, я Вас понял! Если что то достойное вниманию попадется, то обязательно внесу коррективы!

[layps]

 

Тема стала гораздо лучше

[layps]

Вы можете отредактировать схему маневрирования, сделать подписи на русском, убрать лишнее

[Zloy_Slonik]

  В 27.04.2014 в 09:05:23 пользователь layps сказал:

Вы можете отредактировать схему маневрирования, сделать подписи на русском, убрать лишнее

Исправлено!

[Aunt_Tom]

Нате вам :)

 

EXETER during the "Battle of the River Plate", came under shell fire from the German

Pocket Battleship, ADMIRAL GRAF SPEE.

Hit No l, struck the shelter deck just abaft 5B* Turret and passed out through the

superstructure side without exploding.

Hit No 2, struck the front plate of "B' Turret between the two guns and detonated on

impacts iB B Turret was seriously damaged and put out of actions Splinters caused

damage and casualties on the bridge.

Hit No 3 struck on or very near, the fluke of the starboard sheet anchor and detonated

on impacts The side plating was split and torn and much damage in the paint shop was

caused by splinters0

Hit NO 4 struck the forecastle deck on the middle line just aft of the cable holders

and exploded on impacts A hole 10 fts by 10 fto was blown in the forecastle deck and

splinters penetrated

Hit No 5 struck the jacket of the right gun of 'A® Turret, and exploded on impacts

'A' Turret was put out of action although it was found later that the turret could be trained and the left gun used« The forecastle deck was torn and the upper deck

damaged by splinters0

Hit No 6 passed through the whee!houses charthouse, out through the armament office and

exploded just forward of the starboard 4 inch HA Gun. Damage from splinters was

widespread, ammunition in RoUs lockers was ignited, the lower bridge and 2%fa of the

4 inch armament was put out of actions

Hit No 7 passed through the ship’s side just under the upper deck abreast 'B' turret,

travelled aft through the mess spaces on the lower deck and exploded abreast the E.R.A.'s

mess. Damage from splinters was widespread^ the fire main was fractured, communications

seriously damaged and the lower deck holed« The 4 inch Ho Ao magazine and handing room were flooded by water escaping from the fractured fire main0 Fire broke out in the mess spaces just aft of eB ' turret supports

Splinter damage. EXETER suffered a great deal of superficial damage from splinters due to shells thet burst short. Splinters on the ship's side near the waterline caused a good deal of flooding. Most aerials were carried away and searchlights, signal projectors;, rigging etc0 were badly damaged«, One R.U. Ammunition locker was also ignited by splinters0

Fighting Efficiency = Seriously impaired*,

“A ’, ’B 0 and °Y° Turrets and 25% of the 4 inch HsAs armament was out of action»

Slight loss of speed due to flooding and consequent heel and trim of the shipc

REMARKS

See under Achilles Page 40.

[Zloy_Slonik]

  В 28.04.2014 в 08:01:58 пользователь Aunt_Tom сказал:

Нате вам :)

 

EXETER during the "Battle of the River Plate", came under shell fire from the German
Pocket Battleship, ADMIRAL GRAF SPEE.
Hit No l, struck the shelter deck just abaft 5B* Turret and passed out through the
superstructure side without exploding.
Hit No 2, struck the front plate of "B' Turret between the two guns and detonated on
impacts iB B Turret was seriously damaged and put out of actions Splinters caused
damage and casualties on the bridge.
Hit No 3 struck on or very near, the fluke of the starboard sheet anchor and detonated
on impacts The side plating was split and torn and much damage in the paint shop was
caused by splinters0
Hit NO 4 struck the forecastle deck on the middle line just aft of the cable holders
and exploded on impacts A hole 10 fts by 10 fto was blown in the forecastle deck and
splinters penetrated
Hit No 5 struck the jacket of the right gun of 'A® Turret, and exploded on impacts
'A' Turret was put out of action although it was found later that the turret could be trained and the left gun used« The forecastle deck was torn and the upper deck
damaged by splinters0
Hit No 6 passed through the whee!houses charthouse, out through the armament office and
exploded just forward of the starboard 4 inch HA Gun. Damage from splinters was
widespread, ammunition in RoUs lockers was ignited, the lower bridge and 2%fa of the
4 inch armament was put out of actions
Hit No 7 passed through the ship’s side just under the upper deck abreast 'B' turret,
travelled aft through the mess spaces on the lower deck and exploded abreast the E.R.A.'s
mess. Damage from splinters was widespread^ the fire main was fractured, communications
seriously damaged and the lower deck holed« The 4 inch Ho Ao magazine and handing room were flooded by water escaping from the fractured fire main0 Fire broke out in the mess spaces just aft of eB ' turret supports

Splinter damage. EXETER suffered a great deal of superficial damage from splinters due to shells thet burst short. Splinters on the ship's side near the waterline caused a good deal of flooding. Most aerials were carried away and searchlights, signal projectors;, rigging etc0 were badly damaged«, One R.U. Ammunition locker was also ignited by splinters0

Fighting Efficiency = Seriously impaired*,
“A ’, ’B 0 and °Y° Turrets and 25% of the 4 inch HsAs armament was out of action»
Slight loss of speed due to flooding and consequent heel and trim of the shipc
REMARKS
See under Achilles Page 40.

Издеваетесь?)

[Aunt_Tom]

  В 28.04.2014 в 14:14:48 пользователь Zloy_Slonik сказал:

Издеваетесь?)

А что не так?

[Zloy_Slonik]

  В 28.04.2014 в 14:18:06 пользователь Aunt_Tom сказал:

А что не так?

Да вроде бы все ни че, только вот написано какими то непонятными мне буржуйскими "иероглифами", я только переводить буду неделю, что бы смысл понять)))

[Aunt_Tom]

  В 28.04.2014 в 14:22:59 пользователь Zloy_Slonik сказал:

Да вроде бы все ни че, только вот написано какими то непонятными мне буржуйскими "иероглифами", я только переводить буду неделю, что бы смысл понять)))

Это беда, да. Увы, никто из участников боя у Ла Платы не оставил отчетов на русском :(