Броненосец береговой обороны "Адмирал Ушаков"

Henry · 21 сен 2014, 17:44:24

История создания

В августе 1889 управляющий Морским министерством вице-адмирал Н.М. Чихачев обратил внимание на греческий броненосец "Гидра", построенный Луарским судостроительным обществом во Франции. При водоизмещении всего в 4810 т. он обладал мощным вооружением в три 270-мм и пять 150-мм орудий, был защищен 300-мм броневым поясом и должен был развивать скорость до 17 узлов. В МТК поступило приказание рассмотреть насколько проект "Гидры" заслуживает внимания для постройки в России. Разработка проекта велась старшим судостроителем Э.Е Гуляевым и несколько раз приостанавливалась по различным причинам. Окончательно проект был одобрен только в 1892 году и предусматривал создание броненосца береговой обороны вооруженного 4 - 229/35 орудиями главного калибра и 4 - 152/45 водоизмещением 4126 тонн. Однако в том же 1892 было принято решение о принятии единого образца 254-мм орудия на вооружение кораблей и приморских крепостей. Соответственно и главный калибр проектируемых броненосцев претерпел соответствующие изменения, а возникшую перегрузку компенсировали заменой 152-мм орудий Канэ на 120-мм той же системы. Кроме того основным недостатком "Гидры" Э.Е. Гуляев считал малую ширину броневого пояса (1,2 метра), полагая такое бронирование заведомо недостаточным он предложил увеличить ширину броневого пояса до 2,3 м за счет снижения скорости хода.

Закладка первого броненосца береговой обороны в соответствии с этим проектом состоялась 22 октября 1892 г. на Балтийском судостроительном заводе в присутствии императора Александра III. Он получил имя "Адмирал Ушаков". Руководил постройкой управляющий завода М.И. Кази. Почти ровно через год, 27 октября 1893 г, корпус строящего броненосца был спущен на воду. К концу апреля 1894 г. завершилась сборка главных и вспомогательных механизмов. Балтийский завод и Морское министерство рассчитывали провести ходовые испытания до окончания 1894 г., а сдать корабль в 1895 г. Однако опоздания поставок брони (вплоть до того что часть броневых плит пришлось заказать в США) и задержка в изготовлении 254-мм орудий и гидравлических башенных установок привели к тому что строительство завершилось только в сентябре 1897 года.

Устройство броненосца

По архитектуре корпуса "Адмирал Ушаков" напоминал уменьшенную копию эскадренных броненосцев своего времени. Водоизмещение 4126 т. (фактическое 4646 т.), максимальная длина 86,4 метра, ширина - 15,9 метра, осадка проектная - 5,2 метра (фактическая 5,7-6,1 метра).

Главный броневой пояс во ватерлинии имел длину 53 метра и высоту 2,1 метра с погружением в воду на 1,2 метра. Пояс состоял из 30 броневых плит, которые на протяжении кочегарных и машинных отделений имели толщину 254 мм с утончением к нижней кромке до 127 мм. Ближе к носу и корме толщина плит уменьшалась до 203 мм. От продольного огня защищали носовой (203-мм) и кормовой (152-мм) броневые траверзы. Поверх поясной брони шла 25-мм плоская броневая палуба, в нос и корму от траверзов шла карапасная броневая палуба толщиной от 51 до 38 мм. Барбеты башен защищались 152-мм плитами, а сами башни - 178-мм.

На броненосце имелись две вертикальные паровые машины тройного расширения и четыре огнетрубных котла. При мощности машин в 4250 л.с. броненосец должен был развивать скорость в 16 узлов (на испытаниях 16,1 при 5769 л.с.)

Артиллерия броненосца состояла из четырех 254/45 орудий, четырех 120/45 орудий, шести 47-мм, шести 37-мм пятиствольных и 12 37-мм одноствольных орудий, а также двух десантных 63,5-мм пушек системы Барановского. Основным вооружением броненосца были 254-мм орудия размещенные попарно в башнях. Станки орудий стояли на вращающемся столе с центральной трубой. К столу крепился остов башни, к нему - вертикальная броня и крыша. Вертикальное наведение орудий осуществлялось гидравлическим приводом.или вручную. Горизонтальное только гидравликой. Скорость поворота башни гидравликой составляла 180° в минуту. На испытаниях была достигнута скорострельность в 1 выстрел за 1 минуту 47 секунд.

В носовом и кормовом отделениях жилой палубы помещалось по одному бронзовому выдвижному поворотному минному аппарату, еще два бронзовых надводных аппарата в бортовых шарнирах располагались в третьем отделении (бортовые коридоры между кожухами машинных отделений с одной стороны и переборками бортовых угольных ям с другой).

На броненосце имелось пять паровых динамо-машин постоянного тока для питания лебедок элеваторов 120-мм орудий, палубного освещения, прожекторов, системы вентиляции. Одна динамо-машина оставалась в резерве.

По штату 1897 года экипаж состоял из 20 офицеров и 385 нижних чинов. Однако к 1905 году численность его выросла до 422-424 человек. Команда размещалась в весьма стесненных условиях. Кроме того на корабле отсутствовала баня, не предусмотренная МТК из-за специфического назначения броненосца.

История службы

В достройке (август 1895 - декабрь 1897)

Панорама эллингов Балтийского завода.

9 августа 1895 года "Адмирал Ушаков" начал свою первую кампанию ходовыми испытаниями, кораблем командовал капитан I ранга А.П. Шестаков. Председатель приемной комиссии контр-адмирал К.К. де Ливрон 15 августа поднял свой флаг на броненосце и 31 августа корабль своим ходом перешел в Кронштадт. Здесь была проведено покраска подводной части корпуса и загружен запас угля и 6 сентября броненосец вышел на заводские испытания. Средняя скорость составила 14,93 узла при мощности машин 4945 л.с. Водоизмещение корабля оказалось близко к проектному и уже тогда стала очевидной значительная перегрузка. "Болезнь" всех кораблей того времени.

Выход в море на официальные ходовые испытания полным ходом состоялся 20 сентября 1895 года. При водоизмещении 4020 тонн мощность машин значительно превысила контрактную и составила 5770 л.с. Броненосец держал ход в течение 11,5 часов, средняя скорость составила 16,1 узлов. При этом на корабле отсутствовали орудия главного калибра, башни и боезапас.

14 октября 1895 года броненосец закончил кампанию, оставшись на зимовку в Кронштадте. На нем велись работы по монтажу башен главного калибра.

В 1896 году "Ушаков" начал кампанию 22 августа. Все еще без орудий главного калибра он уже сидел в воде на 15 см. глубже чем это предусматривалось проектом. Плавание броненосца затянулось, он принял участие в снятии с мели крейсера "Россия". Только 29 ноября кампания 1896 года завершилась.Актом приемной комиссии от 17 ноября 1896 года корпус броненосца приняли в казну.

Все лето 1897 года "Ушаков" простоял в Кронштадте, на нем монтировали артиллерию главного калибра. Испытать 254-мм башни удалось только 19 сентября. При стрельбе из носовых орудий разлетелись вдребезги все стекла в ходовой рубке, нависавшей над башней. Тогда же выявилась недостаточная мощность водоотливной системы, фактическая производительность оказалась в три раза меньше расчетной. Несмотря на это в декабре 1897 результаты испытаний были признаны удовлетворительными и броненосец вступил в строй.

"Адмирал Ушаков" в Практической эскадре (1898-1899 гг.)

Интенсивное строительство кораблей в 90-х годах XIX века требовало подготовки все большего количества специалистов — комендоров, гальванеров, минеров и т. п. Морское министерство с каждым годом выделяло все большее количество кораблей для плавания с учебными целями. Основная подготовка велась в составе Практической эскадры.

На кампанию 1898 г. командующим эскадрой назначили старшего флагмана 1-й флотской дивизии вице-адмирала С. О. Макарова, а самыми ее современными боевыми единицами стали однотипные "Адмирал Ушаков" и "Адмирал Сенявин".

Кроме того по специальному решению управляющего министерством оба новых броненосца береговой обороны почти на месяц передавались в Учебный артиллерийский отряд для обучения комендоров обращению с гидравлическими артиллерийскими установками. В инструкции командующему эскадрой, подписанной вице-адмиралом П. П. Тыртовым 10 мая 1898 г., ставились весьма многочисленные учебно-боевые задачи. В течение четырех месяцев плавания эскадре предстояло провести целый ряд испытаний артиллерийского и минного вооружений и механизмов, определенных соответствующими отделами МТК.

Спешно окончив снаряжение, 15 мая 1898 г. броненосцы эскадры под вымпелами вытянулись на Большой кронштадтский рейд. В этот же день на броненосец "Адмирал Ушаков" прибыли для практики лоцманские ученики из Финляндии В. Келлин и Р. Лапти. Броненосец выходил в море 18 мая на определение девиации компасов, а на следующий день, после смотра главным командиром Кронштадтского порта вице-адмиралом Н. И. Казнаковым, в составе эскадры — для определения маневренных элементов. 20 мая, завершив определение маневренных элементов, эскадра направилась на Транзундский рейд в Выборгском заливе.

Здесь 28 мая состоялся смотр броненосца "Адмирал Ушаков". Отметив хорошую выправку команды, С. О. Макаров приказал "пустить воду" в коридор носовых погребов боезапаса. В результате обнаружилась неисправность клапана системы затопления, зато носовая турбина успешно справилась с откачкой воды из затопленного отделения. Приказ от 1 июля с разбором смотра содержал много частных подробностей, вплоть до способа варки щей и каши. Среди них — рекомендация об использовании лазаретных ванн "Адмирала Сенявина" и "Адмирала Ушакова" для ежедневного мытья матросов, занятых на грязной работе. Тем самым адмирал пытался компенсировать пренебрежение создателей броненосцев удобствами нижних чинов: на корабле не было штатных бань.

11 июня, после ряда якорных эскадренных учений, "Адмирал Ушаков" и "Адмирал Сенявин" выполнили на ходу поверочную стрельбу из орудий главного калибра. При стрельбе выяснилось, что 254-мм установки "Адмирала Сенявина" не обеспечивают полной фиксации орудий при вертикальном наведении. Сообщив об этом в МТК, С. О. Макаров вынужден был отправить оба броненосца в Ревель на присоединение к Учебно-артиллерийскому отряду. 14 июня «Адмирал Ушаков» и «Адмирал Сенявин» снялись с якоря и вышли по назначению.

Учебным артиллерийским отрядом, составленным из кораблей различных классов, уже вторую кампанию подряд командовал контр-адмирал А. А. Бирилев. В Учебном артиллерийском отряде "Адмирал Сенявин" и "Адмирал Ушаков" почти ежедневно выходили к острову Нарген на стрельбы с учениками-комендорами. К неудовольствию А. А. Бирилева, экономный начальник ГУКиС В. П. Верховской отпустил на нужды отряда только 20 патронов с чугунными снарядами на каждое 120-мм орудие новых броненосцев, оставив весь практический боезапас 254-мм калибра для стрельб в Практической эскадре. Поэтому пришлось обучать комендоров обращению с тяжелыми башенными орудиями, вставляя в их стволы 37-мм пушки Гочкиса и стреляя из них.

Между тем Практическая эскадра постепенно сосредоточилась в Гельсингфорсе, где 5 июля к ней присоединились "Адмирал Сенявин" и "Адмирал Ушаков". Проведя 20 июля первую подготовительную стрельбу из стволов Гочкиса и мелких орудий по буксируемым щитам, Практическая эскадра на следующий день вышла в Либаву. Северный ветер создал сильное попутное волнение "Адмирал Сенявин»" и "Адмирал Ушаков" зарывались в воду всем баком, хотя волнорез и задерживал ее движение к носовой башне.

Выйдя из Либавы 28 июля, С. О. Макаров немедленно приступил к эскадренным учениям с решением различных тактических задач. После утренних эволюции большие корабли были "атакованы" шедшими отдельно миноносцами. Пасмурная погода и серый цвет миноносцев позволили обнаружить их лишь на сравнительно близкой дистанции. Отсюда командующий сделал вывод о возможном успехе атаки миноносцев. Вечером, в темноте, миноносцы под прикрытием шквала вновь успешно сблизились с большими кораблями, шедшими без огней. Во время этой атаки миноносец № 110 лейтенанта К. К. Юрасовского, собиравшегося выпустить мину с кратчайшей дистанции, на скорости около 12 уз таранил "Адмирала Ушакова", сделав "небольшое углубление" в борту броненосца. Удар пришелся в левый борт на 40-й шпангоут, который и был погнут. К счастью, откинутое сетевое заграждение смягчило удар, сыграв роль "намордника", в котором 80-тонный корабль своротил себе нос, но остался на плаву. Вместо отправки миноносца на ремонт Макаров добился устранения повреждений "своими средствами" и оставил его в эскадре до конца кампании. Не понес наказания и лейтенант К. К. Юрасовский, старавшийся в сложной обстановке наилучшим образом выполнить поставленную задачу.

30 июля 1898 г. "Петр Великий" и "Адмирал Чичагов" встали на якорь в Балтийском порту, а "Адмирал Ушаков" и "Адмирал Сенявин" задержались в море для выполнения примерно-боевой стрельбы из больших орудий по пирамидальным щитам. Покинув Балтийский порт, С. О. Макаров к 12 августа для завершения программы плавания перешел на Транзундский рейд. 21 августа он организовал стрельбу минами с броненосцев "Адмирал Ушаков" и "Адмирал Сенявин". При этом корабли, используя мины со специальными учебными зарядными отделениями, стреляли друг в друга, добившись 100 % попаданий. Правда, мины после ударов в корпус затонули и были найдены водолазами в разломанном виде, а некоторые из них так и не обнаружили.

26 августа была проведена примерно-боевая стрельба по парусным лайбам, сопровождавшаяся маневром и двукратным выходом миноносцев в атаку. "Адмирал Ушаков" сделал восемь боевых выстрелов чугунными снарядами с дистанции от 11 до 7 кбт. Обе лайбы были разбиты и начали тонуть. По сигналу С. О. Макарова броненосцы береговой обороны довершили их потопление таранными ударами.

4 сентября эскадра вернулась на Большой кронштадтский рейд. Через день начали выгрузку боезапаса, эскадра втянулась в гавань и приступила к разоружению. 9 сентября все корабли эскадры окончили кампанию, пройдя в совместном плавании 1900 миль. "Адмирал Ушаков", в отличие от других кораблей, сохранил боезапас и не разоружился. Руководство Морским министерством решило включить его в состав вооруженного резерва в Либаве.

Вооруженный резерв впервые был введен в 1890 г. на Черноморском флоте, предусматривалось содержание кораблей на паровом отоплении в 12-часовой готовности к выходу в море. Такая готовность обеспечивалась постоянным пребыванием на борту трети команды и половины офицерского состава при 75 % запасов угля и смазочного масла и месячном запасе провизии. Только боеприпасы хранились в портовых складах. 17 октября 1898 г. "Адмирал Ушаков" вышел из Кронштадта в Либаву и, прибыв туда 19 октября, через шесть дней поступил в вооруженный резерв. На корабле зимовали 9 офицеров, 2 содержателя офицерского звания, 4 кондуктора и 143 унтер-офицера и матроса. Остальную команду поселили в береговой казарме.

4 мая 1899 г. капитан 1 ранга К- М. Андреев вывел «Адмирала Ушакова» в море для перехода в Кронштадт к началу обычного летнего плавания. Практическая эскадра была преобразована в Учебную. Командующим Учебной эскадрой в мае 1899 г. был назначен старший флагман 2-й флотской дивизии вице-адмирал В. П. Мессер. В учебной эскадре не оказалось ни одного эскадренного броненосца, и ее флагманским кораблем стал "Адмирал Ушаков", прибывший в Кронштадт 6 мая 1899 г.

12 мая командующий эскадрой произвел смотр броненосцев, через 3 суток последовал инспекторский смотр главным командиром Кронштадтского порта, а спустя еще день вслед за "Адмиралом Ушаковым" корабли вытянулись из гавани.

17 мая на Большой кронштадтский рейд прибыла яхта «Александрия» с императором Николаем II. Император посетил флагманский корабль Учебной эскадры. 19 мая, закончив лишь самые необходимые исправления, эскадра снялась с якоря и вышла в море. На переходе В. П. Мессер немедленно начал учения: вслед за "спасением человека, упавшего за борт", корабли отработали взаимную буксировку: "Адмирал Ушаков" вел на буксире "Адмирала Сенявина", а тот, в свою очередь, буксировал "Адмирала Спиридова". В дальнейшем плавание во многом напоминало кампанию Практической эскадры в 1898 г., с тем лишь отличием, что вместо опасного Транзунда В. П. Мессер выбрал для рейдовой подготовки Балтийский порт. Здесь Учебная эскадра встала на якорь вечером 20 мая. В Балтийском порту броненосцы отрабатывали вспомогательные артиллерийские стрельбы, пожарные и водяные тревоги, устраивали леерное сообщение с берегом, высаживали десант. Минные катера провели стрельбы метательными минами.

8 июня оба броненосца отправились в Ревель на временное присоединение к Учебно-артиллерийскому отряду, которым командовал контр-адмирал З. П. Рожественский. "Адмирал Ушаков" вернулся под флаг вице-адмирала В. П. Мессера вечером 7 июля. 15 июля 1899 г. Учебная эскадра перешла на рейд Ганге, а 19 июля после очередной попытки испытать Свод "Адмирал Ушаков" и "Адмирал Сенявин" с командующим на борту направились в Либаву. На переходе В. П. Мессер собирался опробовать машины броненосцев на полном ходу, но этому помешал разрыв паровой трубы в носовой кочегарке "Адмирала Ушакова". Старшему судовому механику Н. А. Тихонову пришлось разобщить оба котла с главным паропроводом, и броненосцы пошли обычным экономическим ходом. После полудня 20 июля они прибыли в аванпорт Либавы. За неделю пребывания в Либаве на броненосцах успели принять запас угля, отработать боевое освещение, а на "Адмирале Ушакове" проверить на практике возможность применения противоминных сетей на ходу. Скорость безопасного маневрирования с сетями оказалась не более 3,5 уз.

28 августа В. П. Мессер провел сравнительные крюйт-камерные и башенные учения на "Адмирале Ушакове" и "Адмирале Сенявине", получив любопытные результаты. Механизмы подачи 120-мм патронов "Адмирала Ушакова" обеспечивали скорость стрельбы 1,95 выстрела, а "Адмирала Сенявина" - 1,2 выстрела в минуту. При гидравлическом заряжании 254-мм орудий на первом броненосце требовалось от 5 мин 30 с до 7 мин 30 с на каждый выстрел, на втором - от 10 мин 20 с до 10 мин 50 с. При ручном заряжании это время увеличивалось почти вдвое.

1 сентября, опережая выполнение программы плавания, В. П. Мессер привел броненосцы эскадры в Кронштадт, а 3 сентября управляющий Морским министерством адмирал П. П. Тыртов посетил броненосец "Адмирал Ушаков", стоявший на Большом кронштадтском рейде. 9 сентября В. П. Мессер спустил свой флаг, а "Адмирал Ушаков" отправился на зимовку в Либаву. В Либаве командир броненосца К. М. Андреев рассчитывал на спокойную стоянку до весны. Однако ход событий оказался иным.

Авария броненосца "Генерал-адмирал Апраксин" (ноябрь 1899 - апрель 1900 гг.)

"Генерал-адмирал Апраксин" на камнях у острова Гогланд

12 ноября 1899 г. "Апраксин" должен был выйти из Кронштадта в Либаву , погода была туманной, с постепенным усилением северо-восточного ветра. Около 15 ч туман рассеялся. Штурман "Апраксина" лейтенант П. П. Дурново уточнил девиацию по створу Кронштадтских огней, а командир В. В. Линдестрем принял решение следовать по плану. Заметив падение барометра, В. В. Линдестрем рассчитывал укрыться в Ревеле, но туда еще надо было дойти.

К 20 ч ветер усилился до 6 баллов и вскоре достиг силы шторма, сопровождавшегося метелью. Броненосец, покрывавшийся слоем льда, шел вслепую - вне видимости островов и маяков. Механический и ручной лаги из-за замерзания воды и опасности посылки людей на ют не использовали, определяя скорость по оборотам машин. В 20 ч 45 мин ее снизили с 9 до 5,5 уз, пытаясь уточнить место измерением глубины моря. Не получив таким способом определенных результатов, В. В. Линдестрем и П. П. Дурново посчитали себя снесенными к югу и собрались определиться по маяку на острове Гогланд - самом крупном острове в центре Финского залива. На самом деле «Апраксин» оказался значительно севернее и в 3 ч 30 мин 13 ноября на скорости около 3 уз выскочил на отмель у юго-восточного берега Гогланда.

Удар показался командиру мягким, а положение вначале не безнадежным. Однако попытка сняться с мели полным задним ходом потерпела неудачу, а через час в носовой кочегарке показалась вода, которая быстро прибывала. Корабль накренился до 10° на левый борт и на волнении сильно бился днищем о грунт. В. В. Линдестрем, думая о спасении людей, решил свести команду на берег. Сообщение с островом, на котором собрались местные жители, установили с помощью двух спасательных лееров, поданных с фор-марса. К 15 ч переправу людей успешно завершили, стравив перед этим поднятые уже после аварии пары в двух кормовых и во вспомогательном котлах.

Об аварии нового броненосца береговой обороны в Санкт-Петербурге узнали из телеграммы командира крейсера "Адмирал Нахимов", который на переходе из Кронштадта в Ревель заметил сигналы бедствия, подаваемые "Апраксиным". Управляющий Морским министерством вице-адмирал П. П. Тыртов немедленно распорядился направить к Гогланду из Кронштадта броненосец "Полтава", а из Либавы - "Адмирал Ушаков", снабдив их пластырями и материалами для спасательных работ. Для руководства последними назначался контр-адмирал Ф. И. Амосов, державший флаг на "Полтаве". Кроме боевых кораблей к спасению "Апраксина" привлекли ледокол "Ермак", пароход "Могучий", два спасательных парохода частного Ревельского спасательного общества и водолазов кронштадтской школы Морского ведомства.

Утром 15 ноября к "Апраксину" прибыл Ф. И. Амосов, который, не разделяя первоначального оптимизма В. В. Линдестрема, нашел положение "крайне опасным" и зависящим от погоды. Борьбу со льдами, к счастью, мог обеспечить "Ермак", а вот телеграф для поддержания связи с С.-Петербургом имелся только в Котке, что затрудняло оперативное руководство работами.

П. П. Тыртову пришлось сообщить об аварии "Генерал-адмирала Апраксина" Николаю II в Царское Село. Император неожиданно возмутился отсутствием телеграфа в "главнейших пунктах" Финского залива. Оказывается, он пять лет назад обращал на это внимание еще Н. М. Чихачева и сейчас настойчиво потребовал "исполнения воли". ГМШ немедленно сделал соответствующие распоряжения, но готовности телеграфа можно было ожидать не ранее весны 1900 г.

Проблему организации связи удалось решить с помощью радио. Докладом МТК от 10 декабря 1899 г. вице-адмирал И. М. Диков и исполняющий обязанности главного инспектора минного дела контр-адмирал К- С. Остелецкий предложили связать остров Гогланд с материком с помощью "телеграфа без проводов", изобретенного А. С. Поповым. Управляющий министерством в тот же день наложил резолюцию:. "Попробовать можно, согласен..."» На место работ с комплектами радиостанций вскоре направились сам А. С. Попов. На островах Гогланд и Кутсало у Котки начали сооружать мачты для установки антенн.

К этому времени выяснилось, что "Апраксин", по меткому выражению Ф. И. Амосова, буквально "влез в груду каменьев". Вершина огромного камня и 8-тонный гранитный валун застряли в корпусе броненосца, образовав левее вертикального киля в районе 12-23 шпангоутов пробоину площадью около 27 м². Через нее водой заполнились носовой патронный погреб пушек Барановского, минный погреб, подбашенное отделение, крюйт-камера и бомбовый погреб 254-мм башни, весь носовой отсек до броневой палубы. Три других камня произвели меньшие по размерам разрушения днища. Всего корабль принял более 700 т воды, которую нельзя было откачать без заделки пробоин. Застрявшие в днище камни мешали сдвинуть "Апраксин" с места.

Было решено удалить верхнюю часть большого камня с помощью взрывов, разгрузить корабль, имевший к моменту аварии водоизмещение 4515 т, по возможности заделать пробоины, откачать воду и, используя понтоны, стащить броненосец с мели.

"Адмирал Ушаков" не участвовал в оказании помощи своему собрату. В 22:00 15 ноября, спешно погрузив около 100 т угля, броненосец под командованием капитана 1 ранга К. М. Андреева вышел из Либавы и попал в сильный шторм. На качке не выдержало рулевое устройство: дважды лопался штуртрос, и, наконец, сломалась соединительная муфта рулевого привода. Для исправления и заказа новой муфты К. М. Андреев 16 ноября привел корабль в Ревель, откуда собирался, не ожидая готовности муфты, направиться к Гогланду. Управляющий министерством отложил выход "Адмирала Ушакова" до замены поврежденной детали, на что требовалось 10 дней. Тем временем надобность в срочном прибытии броненосца к "Апраксину" миновала, и его отправили обратно в Либаву.

Затянувшаяся до ледостава борьба с камнями при неудаче попыток сдвинуть броненосец "Адмирал Апраксин" с места буксирами 27 декабря привели П. П. Тыртова к решению отложить снятие его с мели до весны будущего года.

К началу апреля 1900 г. в условиях сравнительно суровой зимы удалось расправиться с камнями, временно заделать часть пробоин и разгрузить броненосец примерно на 500 т. 8 апреля "Ермак" предпринял неудачную попытку оттащить корабль на 2 сажени - на длину созданной в сплошном льду майны. Через три дня попытку повторили, затопив кормовые отделения "Апраксина" и помогая "Ермаку" паровыми и береговыми ручными шпилями». Броненосец, наконец, тронулся с места и к вечеру, с введенными в действие собственными машинами, отошел на 12 м назад от каменной гряды. 13 апреля по проложенному "Ермаком" каналу он перешел в гавань у Гогланда, а 22 апреля благополучно ошвартовался в Аспэ у Котки.

"Адмирал Ушаков" в Учебном артиллерийском отряде (1900-1903 гг.)

На летнее плавание 1900 г. броненосей "Адмирал Ушаков" был назначен в состав Учебного артиллерийского отряда. "Адмирал Ушаков" под командованием нового командира капитана 1 ранга А. Н. Храбростина начал кампанию в Либаве заблаговременно, 19 апреля 1900 г. вместе с "Адмиралом Сенявиным" броненосец был назначен для "производства маневров около береговых укреплений крепости Либава, чтобы выяснить некоторые тактические вопросы по обороне побережья".

7 мая 1900 г. А. Н. Храбростин привел свой корабль в Кронштадт. 18 мая отряд снялся с якоря и через день прибыл на Ревельский рейд, приступив к выполнению учебного плана. На первом же выходе в море А. Н. Храбростину и командиру «Адмирала Сенявина» капитану 1 ранга А. С. Загорянскому-Кисель неожиданно представилась возможность отличиться. Флагманский крейсер "Минин", увлекшись маневрированием, на полном ходу налетел на банку Мидель-грунд и плотно сел на мель. К счастью, песчаное дно не причинило кораблю тяжелых повреждений. На следующий день после основательной разгрузки «Минин» был благополучно снят с мели соединенными буксирами "Адмирала Сенявина" и "Адмирала Ушакова".

Планом обучения предусматривалось три ходовых дня в неделю, в каждый из них по два коротких выхода в море на стрельбу к острову Нарген. В остальные дни занятия и учения проводились на Ревельском рейде, где кроме артиллерийских стрельб отрабатывались пожарные и водяные тревоги, хождение на шлюпках, высадка корабельного десанта и т. п.

Для размещения обучаемых был сокращен постоянный состав экипажей всех кораблей отряда. Так, на "Адмирале Ушакове" из штатной команды осталось 263 матроса и унтер-офицера, остальные 183 ученика-комендора и гальванера с трудом размещались в жилых помещениях броненосца.

В отряде готовили артиллерийских офицеров и квартирмейстеров для всего флота, а комендоров и гальванеров — для Балтийского флота и Сибирской флотилии. Постоянным начальником отряда был назначен З. П. Рожественский, а его помощником Н. И. Небогатов. Броненосец "Адмирал Ушаков" до 1904 г. ежегодно включали в отряд, при этом летние плавания сочетались с нахождением в вооруженном резерве в Либаве зимой.

Напряженные стрельбы послужили серьезной проверкой артиллерии "Адмирала Ушакова" и однотипных броненосцев. Так, в начале кампании 1900 г. на "Адмирале Ушакове" наблюдались отказы гидравлических приводов башенных установок. Плохо показали себя установки 37-мм пушек Гочкиса на марсах: комендоры "боялись срывания этих пушек с планширей", отчего снижалась меткость. З. П. Рожественский предлагал перенести 37-мм орудия с марса на мостики, установив на марсах пулеметы. Опасными оказались дефекты 120-мм патронов, поскольку некоторые из них не подходили к орудиям по диаметру. 3 августа 1900 г. заедание патрона во время заряжания привело на "Адмирале Ушакове" к "нечаянному выстрелу" при незакрытом затворе, вызвавшему человеческие жертвы. В кампании 1901 г. очевидным стало изнашивание гидравлических приводов 254-мм установок "Адмирала Ушакова". При отсутствии сервомоторов подъемных механизмов это приводило к невозможности точного прицеливания орудий. В бою такой конструктивный недостаток замедлял прицеливание и мог привести к опасным последствиям. На "Адмирале Ушакове" появились также случаи "сдачи" подъемных механизмов станков 120-мм орудий. Температура в их патронных погребах, расположенных вблизи машины, достигала 25—28 °С, что превышало безопасную для хранения бездымного пороха.

"Высочайшим" приказом по Морскому ведомству от 9 сентября 1902 г. на броненосец был назначен новый командир - капитан 1 ранга В. Н. Миклуха.

Подготовка к походу на Дальний восток (январь 1904 - январь 1905)

Начало русско-японской войны, 27 января 1904 г., застало в состоянии низкой боевой готовности не только эскадру Тихого океана, но и Балтийский флот. Ни один из пяти эскадренных броненосцев не был готов к выходу в море. Находившиеся в вооруженном резерве в Либаве три броненосца береговой обороны типа "Адмирал Ушаков" формально сохраняли готовность к походу при условии некоторого ремонта и доукомплектования личным составом, но не представляли сколько-нибудь серьезной боевой силы.

"Высочайшим" приказом по Морскому ведомству от 17 апреля 1904 г. на Балтике формировалась 2-я эскадра флота Тихого океана под командованием контр-адмирала З. П. Рожественского. Последний немедленно выступил против включения в нее старых кораблей, мотивируя это тем, что они могут не дойти до театра боевых действий. На особом совещании 11 августа 1904 г. опять же по настоянию Рожественского было отклонено предложение контр-адмирала В. В. Линдестрема о присоединении к эскадре трех кораблей типа "Адмирал Ушаков". В кампании 1904 г. на этих кораблях решено было подготовить унтер-офицеров и матросов для 2-й Тихоокеанской эскадры.

Учебные артиллерийский и минный отряды начали кампанию ранней весной. 20 апреля 1904 г. в Либаве подняли вымпелы "Император Николай I", "Адмирал Ушаков", "Адмирал Сенявин", "Генерал-адмирал Апраксин" и минный крейсер "Абрек". Через неделю все они уже присоединились к Учебному артиллерийскому отряду, собранному на Ревельском рейде под флагом контр-адмирала Д. Г. Фелькерзама. Отряд начал выполнять программу подготовки комендоров. 11 мая Д. Г. Фелькерзама, назначенного младшим флагманом 2-й эскадры, сменил контр-адмирал П. П. Молас.

На кораблях отряда катастрофически не хватало офицеров и инженеров-механиков: многих прямо во время кампании назначали в эскадру З. П. Рожественского. На "Адмирале Ушакове" от начала до окончания плавания остались на местах только командир В. Н. Миклуха, старший офицер А. А. Мусатов, старший судовой механик А. И. Сацыперов и священник иеромонах отец Конон. Из вахтенных начальников только мичман В. А. Дуров пробыл на корабле более трех месяцев, остальные плавали лишь по нескольку дней.

Интенсивные стрельбы увеличили и без того значительный износ 254-мм орудий. В еще более худшем состоянии на броненосцах береговой обороны оказались 120-мм скорострельные пушки, на каждую из которых приходилось около 400 выстрелов. К концу кампании износ 120-мм орудий составил 50-80 %.

Окончив подготовку комендоров, П. П. Молас 18 августа привел отрядв Кронштадт. "Адмирал Ушаков" 9 сентября 1904 г. спустил вымпелы, поступив в вооруженный резерв во внутреннем бассейне Либавы. 2 октября и 3 ноября 1904 г. из Либавы вышла основная часть кораблей 2-й Тихоокеанской эскадры.

По просьбе Ф. К. Авелана от 22 ноября 1904 г. Николай II разрешил ассигновать 2 млн руб. на снаряжение 3-й эскадры, с готовностью к отплытию 15 мая 1905 г. В состав эскадры планировалось включить все три броненосца береговой обороны типа "Адмирал Ушаков".

11 декабря 1904 г. под председательством генерал-адмирала в Петербурге состоялось совещание, на котором присутствовали адмиралы Ф. К. Авелан, Е. И. Алексеев, Ф. В. Дубасов, А. А. Бирилев, И. М. Диков, начальник ГМШ П. И. Безобразов, его помощник А. В. Вирениус. На этом совещании решено было послать на соединение со 2-й эскадрой отдельный отряд судов в составе броненосцев "Император Николай I", "Адмирал Ушаков", "Адмирал Сенявин", "Генерал-адмирал Апраксин" и броненосного крейсера "Владимир Мономах". В случае, если соединиться с З. П. Рожественским не удастся, отряд в зависимости от обстановки мог самостоятельно прорываться во Владивосток, разоружиться в нейтральном порту либо вернуться в Россию. Об этом решении ГМШ сообщил командующему 2-й Тихоокеанской эскадрой, которая 15 декабря 1904 г. начала собираться в водах Мадагаскара. Вскоре в Петербурге и на кораблях эскадры стало известно о сдаче Порт-Артура и гибели оставшихся там кораблей. Это коренным образом изменило стратегическую обстановку. Сторонник быстрого продвижения вперед, З. П. Рожественский решительно высказался против ожидания нескольких сравнительно старых кораблей береговой обороны, которые, по его мнению, не были приспособлены к совместным действиям со 2-й эскадрой и могли только стать обузой для нее и отдалить сроки прибытия на театр военных действий. Действительным усилением, по его мнению, могли стать только лучшие корабли Черноморского флота.

Снаряжение отдельного отряда было поручено контр-адмиралу Н.И. Небогатову. На всех пяти боевых кораблях отряда устанавливались дальномеры Барра и Струда (на "Адмирале Ушакове» — четыре, из них два бывших на испытаниях в Учебном артиллерийском отряде), оптические прицелы системы Перепелкина, радиотелеграф системы Слаби-Арко германской фирмы "Телефункен". На броне боевых рубок по опыту войны укреплялись дюймовые горизонтальные броневые козырьки для отражения осколков. Новым в боевом снабжении отряда стала замена чугунных снарядов на стальные фугасные. Все корабли отряда перекрасили сплошь в черный цвет, не исключая и дымовые трубы, оставленные на 2-й эскадре светло-желтыми с каймой наверху. Лишнее дерево в каютах и кубриках демонтировали и сдали в порт. Из пяти динамо-машин "Адмирала Ушакова" три удалось перебрать и ввести в строй, а две с неисправными якорями генераторов заменили динамо-машинами, снятыми с крейсера "Минин". Путиловский завод привел в порядок гидравлическую систему башенных установок. Кронштадтский порт испытал и доставил запасные штуртросы к рулевому приводу.

Экипажи броненосцев спешно комплектовались до штатного состава. Особенно много новичков оказалось среди комендоров, только единицы из них начинали на "Адмирале Ушакове" кампанию 1904 г. Офицерский состав, за исключением командира и старшего офицера, полностью обновился. В ноябре 1904 г. командир В. Н. Миклуха высочайшим приказом по Морскому ведомству был отчислен с корабля как выполнивший требования морского ценза по командованию судами 1 ранга. Только благодаря настоятельным просьбам В. Н. Миклухи он остался на своем посту.

Поход на Дальний восток (февраль 1905 - май 1905)

Контр-адмирал Н.И. Небогатов

В среду 2 февраля 1905 г. 1-й Отдельный отряд судов флота Тихого океана вышел из Либавы. 7-8-балльный ветер поднял сильное волнение, над серым "холмистым" морем клочьями был разбросан туман. Перегруженные углем и другими запасами броненосцы береговой обороны зарывались в воду, через люки в палубном настиле и вентиляционные трубы вода попадала в носовое отделение "Ушакова". Водоотливные турбины работали всю ночь с 3 на 4 февраля. С непривычки многих матросов и даже офицеров укачало, особенно бедствовал старший артиллерист А. А. Гаврилов, не выходивший из своей каюты, поэтому первое артиллерийское учение на ходу пришлось проводить без него. Но настроение в кают-компании было бодрое. В. Н. Миклуха и старший штурман Е. А. Максимов почти не уходили с мостика - сгустившийся к вечеру 3 февраля туман заставил их понервничать. В тумане "Адмирал Ушаков" потерял головной "Император Николай I" и пошел самостоятельно. Ночью шедший в строю третьим "Адмирал Сенявин", сбившись с курса, едва не столкнулся со следующим за ним "Генерал-адмиралом Апраксиным", а потом из тумана внезапно вышел на "Адмирала Ушакова", с трудом избежав таранного удара. На подходах к Большому Бельту отряд встретили датские крейсер, канонерка и три миноносца, назначенные для его сопровождения в проливной зоне. Правительство Дании демонстрировало стремление оказать помощь в охранении морских сил дружественной державы. 7 февраля к главным силам Н. И. Небогатова присоединились транспорт "Курония" и буксир "Свирь". Отряд вырос до 10 единиц: кроме боевых кораблей в его составе находились также вспомогательный крейсер "Русь", транспорты "Ливония" и "Ксения". 9 февраля в 18ч 15 мин отряд снялся с якоря и направился Северным морем к Английскому каналу. Во избежание встречи с рыбаками на Доггер-банке Н. И. Небогатов приказал проложить курс ближе к берегам Голландии. Радиотелеграфные станции работали только на прием, вечерами после занятий и учений корабли готовились к отражению минных атак. На рассвете 12 февраля вошли в Ла-Манш. Английские крейсера весь день сопровождали отряд.

Бискайский залив встретил ветром до 9 баллов и сильным волнением, заставившим уменьшить скорость до 4-5 уз. 14 февраля разыгрался настоящий шторм. Размахи качки "Владимира Мономаха" достигали 42° на каждый борт. Броненосцы типа "Адмирал Ушаков" кренились несколько меньше, но волны накрывали всю палубу до рубки, в воду целиком уходили порты 120-мм батареи. Текли палубы и иллюминаторы, в наглухо задраенных внутренних помещениях появилась сырость. Но моряки стойко переносили качку, постепенно к ней привыкали даже новобранцы. Сами броненосцы береговой обороны легко всходили на волну и показали в океане столь же хорошие мореходные качества, как и на Балтике. 15 февраля ветер стих, волнение уменьшилось, что позволило увеличить скорость с 3 до 7, а потом и до 9 уз. В ночь на 19 февраля прошли Гибралтар. По приказу адмирала ходовые огни и палубное освещение были выключены, только кильватерный огонь позволял удерживать строй.

Средиземное море встретило хорошей погодой - команда высыпала на палубу, наслаждаясь теплом и солнцем после сырости штормовых переходов. На "Адмирале Ушакове" из-за неисправности опреснителей Круга пили солоноватый чай, на обед и ужин подавали консервы, которые матросы "весьма одобряли". Офицеры же окрестили консервированных цыплят и тушеное мясо "мощами покойного бригадира". Возможность пополнить запасы угля и свежей провизии представилась в Танжере, куда отряд прибыл 20 февраля. В 11 ч корабли встали на якорь вдалеке от африканского материка у острова Заффарин. Позади остались 2052 мили, пройденные от Скагена со средней скоростью 8 уз. 22 февраля с «Адмирала Ушакова» съехал на берег измученный качкой лейтенант А. А. Гаврилов, специальная врачебная комиссия признала его больным. 28 февраля в 11 ч 00 мин, пройдя от острова Заффарин 1316 миль со средней скоростью 8,7 уз, отряд встал на якорь в бухте Суда на острове Крит, традиционном месте стоянки российских эскадр в Средиземном море. В Суде Н. И. Небогатов застал мореходную канонерскую лодку "Храбрый", а также отставшие от 2-й эскадры из-за неисправностей эсминцы "Резвый", "Пронзительный", "Прозорливый" и миноносец № 212. Там же находились французская канонерка и итальянское посыльное судно. Командиры всех кораблей нанесли русскому адмиралу визиты.

Н. И. Небогатов в Суде разрешил увольнение на берег, специальным приказом определив его порядок. Ежедневно с 12 до 17 ч 30 мин с каждого корабля увольнялось по одному отделению команды - не более четверти личного состава. Многие унтер-офицеры и матросы, подтянувшиеся было в походе, на берегу напивались, затевали драки. Однако дезертиров не было. Более или менее серьезное наказание получил только один, особо отличившийся. За пьянство "в сообществе подчиненных ему нижних чинов" боцманмат-фельдфебель "Адмирала Ушакова" Алексей Новиков приказом командующего отрядом от 5 марта 1905 г. был понижен в матросы 1-й статьи. Впоследствии за Цусиму он в числе немногих получил Георгиевский крест 3-й степени.

8 марта в 2:00 отряд под покровом темноты снялся с якоря и направился в Порт-Саид, куда прибыл через трое суток, вновь испытав ощутимую качку на попутной волне. Офицеры до вечера успели побывать в городе, а команда на сей раз осталась без увольнения на берег. Утром 12 марта вошли в Суэцкий канал и преодолели его своим ходом за 16 часов, но с лоцманами на борту.

От Суэца начался тяжелый семисуточный переход Красным морем. При отсутствии рефрижераторов слабая система вентиляции совершенно не справлялась со своей задачей. Температура внутренних помещений поднялась до +50 °С. На ночь духота выгоняла офицеров и команду на шканцы и верхнюю палубу, а к утру они были покрыты черной сажей, летевшей из дымовых труб. В таких условиях отряд дважды провел вспомогательные учебные стрельбы, а утром 20 марта прибыл в Джибути, встал на якорь в 6-7 милях от берега.

На стоянке в Марбате, куда отряд прибыл 30 марта, самое серьезное внимание артиллеристов было обращено на выверку и сличение показаний дальномеров. Штаб разработал инструкцию по их согласованию на ходу - для этого "Владимир Мономах" удалялся от броненосцев и сближался с ними, а те показывали измеренные расстояния флажными сигналами.

В Марбате погрузили увеличенный запас угля для перехода Индийским океаном. "Адмирал Ушаков" принял до 600 т. Мешки с углем заняли командирскую гостинную, часть 120-мм батареи и жилой палубы. Полутораметровая угольная гора, огражденная деревянными щитами, украсила и ют броненосца. По расчетам угля должно было хватить на 4000 миль экономического хода.

31 марта в 18:00 отряд снялся с якоря и вышел в Индийский океан, взяв курс на Коломбо. Именно здесь броненосцы береговой обороны, по прогнозам отдельных знатоков, должны были перевернуться. Но этого не произошло. Правда, 7 апреля на "Адмирале Ушакове" сломалась машина, и он два дня шел на буксире "Свири", пока механизмы не ввели в строй. На кораблях ежедневно проводили артиллерийские и дальномерные учения для основных и запасных номеров орудийных расчетов. Ночью шли без огней. Маршрут был проложен вдали от морских торговых путей, и первые пароходы встретились только после Цейлона.

К вечеру 19 апреля вошли в Малаккский пролив. С готовностью к бою развели пары во всех котлах, увеличив ход с 8 до 10 уз. На случай разлучения во время возможного сражения с транспортами Н. И. Небогатов назначил им рандеву. В. Н. Миклуха провел совещание офицеров по мерам отражения минных атак. С этого времени командир и старший артиллерист Н, Н. Дмитриев не сходили с мостика. Мичмана В. В. Голубев и И. А. Дитлов по очереди дежурили в 120-мм батарее. Все были начеку: офицеры и команды спали, не раздеваясь. За 30 мин до захода солнца на корабле играли «дробь-атаку», задраивали переборки, заряжали скорострельные орудия, подавали к ним боезапас, сигнальщики всматривались в темноту, а вахтенные начальники и рулевые старались не потерять едва заметный кильватерный огонь переднего мателота. При полной светомаскировке ночью Н. И. Небогатов днем интенсивно пользовался радиотелеграфом, очевидно, не сознавая до конца опасность радиоперехвата. 20 апреля корабельные радиостанции перехватили и чужие сигналы - в них заподозрили разведчиков.

Около 4 ч 22 апреля 11-узловым ходом прошли остров Сингапур, с 6 до 11 ч отряд сопровождал небольшой голландский военный корабль.. Голландцы фотографировали корабли отряда и было ясно, что вскоре известие об отряде разнесется газетами по всему миру. В 14 ч встретили лежавший в дрейфе на пути отряда катер, посланный российским консулом в Сингапуре. На катере находился машинный квартирмейстер 1-й статьи В. Ф. Бабушкин с важнейшими документами. Среди документов, доставленных В. Ф. Бабушкиным, оказались сведения о местонахождении 2-й эскадры: З. П. Рожественский ждал Н. И. Небогатова у берегов Аннама (Вьетнам). 23 апреля адмирал объявил по отряду, что соединение ожидается в бухте Камранг.

В 15 часов 26 апреля в торжественной обстановке отряд присоединился к эскадре недалеко от пролива Куа-бе в 20 милях от бухты Ван-Фонг. Позади небогатовского отряда осталось около 12 тысяч миль похода, пройденного в рекордное время - всего за 83 дня, при минимальном пользовании услугами портов.

Цусима. 14 мая 1905 года

Начало дневного боя 14 мая

14 мая в 2 ч 45 мин самый удачливый из японских разведчиков, вспомогательный крейсер "Синано-мару", обнаружил в темноте три ярких огня, принадлежавших одному из госпитальных судов русской эскадры. Сближаясь с огнями, "Синано-мару" вскоре различил более 10 крупных кораблей и многочисленные дымы. Командир крейсера, капитан 1 ранга Нарукава, продолжая наблюдение на почтительном расстоянии, в 4 ч 25 мин дал радиограмму: "Противник в квадрате 203", а несколько позднее уточнил и курс русской эскадры. Донесения "Синано-мару" развеяли последние сомнения X. Того: русские шли в Корейский пролив. Сообщив в Токио о своем решении вступить в бой, японский главнокомандующий в 6 ч 15 мин вышел в море из района Мозампо с тремя боевыми отрядами и пятью отрядами истребителей.

К 6 ч утра русская эскадра, сохраняя ночной походный строй, увеличила ход с 6 до 9 уз. Левую колонну больших кораблей вел "Император Николай I", за которым в кильватер держали "Генерал-адмирал Апраксин", "Адмирал Сенявин", "Адмирал Ушаков", крейсера "Олег" под флагом контр-адмирала О. А. Энквиста, "Аврора", "Дмитрий Донской" и "Владимир Мономах". Противник мог появиться с минуты на минуту, и уже не оставалось времени на военный совет для выработки тактического замысла предстоящего боя. Н. И. Небогатову, как и другим начальникам отрядив и командирам кораблей, предстояло внимательно следить за сигналами флагманского броненосца "Князь Суворов", а в случае его выхода из строя следовать движениям головного. После восхода солнца погода прояснялась, но горизонт оставался во мгле, видимость не превышала 6-7 миль. Свежеющий юго-западный ветер силой 3-4 балла развел волнение, сильно раскачивавшее эсминцы, но мало заметное на больших кораблях. Низкобортные броненосцы береговой обороны испытывали неудобства в неспокойном море: брызги воды попадали на стекла оптических прицелов, а качка снижала точность наводки орудий.

Утром 14 мая на кораблях типа "Адмирал Ушаков" оставалось еще по 440-446 т угля и примерно по 200 т пресной воды. Перегрузка по сравнению с нормальными запасами составляла не менее 370—380 т. Водоизмещение "Адмирала Ушакова" составляло около 4975 тонн. Броневой пояс корабля возвышался над действительной ватерлинией на 9 см соответственно. С учетом фактического волнения это означало, что надводная часть борта полностью лишена защиты.

Вице-адмирал З. П. Рожественский не имел сведений о "Синано-мару", однако уже в 5 ч 00 мин радиостанция "Князя Суворова" перехватила переговоры японских кораблей, интенсивность которых стремительно нарастала. Можно было допустить, что усиление японских радиопереговоров еще не означало обнаружения эскадры, но сомнения на этот счет рассеялись в седьмом часу с появлением старого японского бронепалубного крейсера "Идзуми". Вынырнув из мглы, он пошел параллельным курсом в 60 кбт правее русских кораблей. До острова Цусима оставалось 40 миль. В 7 .ч 00 мин командующий приказал разведывательному отряду занять место позади главных сил эскадры и прикрывать транспорты. Через 10 мин он выдвинул быстроходные "Жемчуг" и "Изумруд" на 4 румба вперед от траверзов "Князя Суворова" и "Императора Николая 1" для удаления с пути эскадры встречных пароходов и джонок. Их удаление от эскадры было явно недостаточным, чтобы упредить противника в обнаружении.

В 9 ч 45 мин к эскадре подошел 5-й боевой отряд вице-адмирала С. Катаоки, который лег на параллельный курс в дистанции 65-70 кбт. Японские корабли медленно обгоняли русские. По сигналу с "Суворова" 1-й и 2-й броненосные отряды увеличили ход до 11 уз и повернули "все вдруг" на 2 румба влево с целью обогнать и принять в кильватер отряд Н. И. Небогатова. Маневр шел крайне медленно и занял более часа. За это время с левого борта приблизился 3-й японский боевой отряд вице-адмирала С. Дева в составе крейсеров "Касаги", "Читосе", "Отава" и "Ниитака". Ранее С. Дева проскочил на юг и теперь догонял русскую эскадру. Сходящимися курсами противники вскоре сблизились до 40 кбт.

Тревогу пробили по команде с флагманского броненосца. Японские крейсера оказались под прицелом многочисленных орудий. На русских кораблях все ждали сигнала открыть огонь. Нарастающая напряженность разрядилась без приказа З. П. Рожественского: из левой средней 152-мм башни броненосца "Орел" комендор произвел случайный выстрел, принятый другими кораблями за долгожданный сигнал к открытию огня. Башней командовал артиллерийский кондуктор Владимир Панцырев, она была наведена на "Касаги" с прицелом 39 кбт. Вслед за "Орлом" огонь по японцам открыли "Ослябя", все три броненосца береговой обороны, "Дмитрий Донской" и даже "Князь Суворов". "Адмирал Ушаков" стрелял из обеих башен главного калибра и 120-мм орудий левого борта фугасными снарядами. Огонь эскадры носил неорганизованный характер, но "ввиду того, что снаряды неприятеля ложились хорошо", японский отряд, отвернув влево "все вдруг", поспешил увеличить дистанцию и почти скрылся в тумане. Его не преследовали, сигналом "не бросать снарядов" З. П. Рожественский остановил стрельбу.

Временное затишье на русских кораблях использовали, чтобы накормить команду обедом. Свободные от вахты офицеры и матросы "Адмирала Ушакова" выстроились на шканцах, куда баталер вскоре вынес *** для раздачи положенной казенной чарки. В. Н. Миклуха поздравил команду с праздником и, по воспоминаниям Н. Н. Дмитриева, сказал: "Помни ж, братцы, что я на вас надеюсь и уверен, что каждый из вас исполнит честно свой долг". В ответ прозвучало бодрое "рады стараться!". Перестрелка и отступление японцев вызвали подъем боевого духа. Собравшиеся вокруг баталера матросы с восторгом слушали рассказ сигнальщика Петра Васильева о пожаре на крейсере противника. На других кораблях тоже царило оживление, мало кто воспользовался положенным отдыхом: все ждали продолжения боя.

В 12:00 в середине восточной части Корейского пролива "Князь Суворов", а за ним и вся эскадра повернули на курс норд-ост 23° - во Владивосток. Строй главных сил к этому времени представлял собой длинную - более 4 миль - кильватерную колонну из 14 кораблей трех броненосных отрядов. Через 20 мин З. П. Рожественский попытался выстроить строй фронта из 12 броненосцев, но в самом начале маневра отказался от его завершения: во мгле снова показались японские крейсера-разведчики, которым командующий не хотел "преждевременно показывать"» перестроение. В результате сильнейший в эскадре 1-й броненосный отряд двумя последовательными поворотами выстроился в кильватерную колонну несколько впереди и в 12-15 кбт правее 2-го и 3-го отрядов.

В 13ч 15 мин "Сисой Великий" сигналом доложил об обнаружении главных сил противника, пересекавших курс эскадры справа налево на расстоянии около 60 кбт. Вскоре броненосцы X. Того и крейсера X. Камимуры, плохо заметные во мгле благодаря серо-оливковой окраске, увидели и с мостика "Князя Суворова". Японский главнокомандующий, уточнив боевой порядок противника, о котором он ранее не имел подробных сведений*, решил напасть на более слабые корабли левой колонны русской эскадры.

Замысел X. Того З. П. Рожественский разгадал, но располагал крайне ограниченным временем для принятия контрмер. В 13 ч 25 мин по сигналу с "Князя Суворова" 1-й отряд, увеличив скорость до 11 уз, отклонился влево, чтобы принять в кильватер "Ослябю". Двенадцати броненосным кораблям японцев командующий эскадрой решил противопоставить свои 12 броненосцев в одной кильватерной колонне. Предвидя бой левым бортом, он дважды приказал транспортам и крейсерам "держать правее". В 13 ч 30 мин крейсера легли на курс норд-ост 50°. "Адмирал Ушаков" оказался замыкающим боевой порядок главных сил.

К 13 ч 40 мин 1-й и 2-й боевые отряды японцев пересекли курс русских, их головной корабль «Микаса» находился на 4 румба впереди левого траверза "Князя Суворова". Не желая расходиться контркурсами, что привело бы к кратковременному бою без решительных результатов, адмирал X. Того собрался повернуть на параллельный курс и нанести удар по головным кораблям. На подобный случай японским флотом был хорошо отработан поворот "все вдруг", после которого концевой корабль с младшим флагманом на борту становился во главе колонны. Однако, увидев, что в голову русской эскадры выдвигаются четыре сильных корабля типа "Бородино", X. Того не решился противопоставить им свои броненосные крейсера.Поэтому он избрал последовательный поворот, сознательно рискуя вводить в бой свои корабли по частям в целях сохранения выгодной позиции на носовых курсовых углах противника. В 13 ч 45 мин с дистанции всего 40 кбт от "Князя Суворова" "Микаса" начал поворот влево на курс норд-ост 67°, Следуя своему адмиралу, за ним практически в одной точке поворачивали остальные броненосцы и крейсера 1-го боевого отряда. Они на время даже заслонили от русских крейсера X. Камимуры, шедшие позади и несколько правее своих броненосцев. "Асама" и "Ивате" могли открыть огонь не ранее, чем через 15 мин после поворота "Микаса".

В такой обстановке русским было выгодно атаковать противника, используя высокую скорость для быстрого сближения со сдвоенной японской колонной на дистанцию эффективного применения бронебойных снарядов. Но З. П, Рожественский, упорно придерживаясь пассивного образа действий, лишь приказал открыть огонь по японскому флагманскому кораблю. Одновременно с началом пристрелки русский флагманский броненосец лег на курс норд-ост 23° и уменьшил ход до 9 уз, подняв сигнал: "2 броненосному отряду вступить в кильватер 1 отряду броненосцев".

"Ослябя" еще находится правее створа его мачт: маневр перестроения был далек от завершения. "Орел" не успел обогнать "Ослябю" и оставался на его правом траверзе. Чтобы пропустить "Орла", флагманский корабль 2-го отряда уменьшил, а потом и застопорил ход, повернув вправо и подставив противнику свой высокий борт. Следующие за "Ослябей" мателоты уменьшали ход, отворачивая вправо и влево во избежание столкновений. В русской боевой линии возникло замешательство.

Тем не менее броненосцы береговой обороны открыли огонь сразу вслед за "Суворовым". "Генерал-адмирал Апраксин" с дистанции 56 кбт попробовал стрелять по «Микаса», но вскоре его старший артиллерист лейтенант Г. Н. Таубе с разрешения командира перенес огонь на "Ниссин". "Адмирал Сенявин" сосредоточил огонь по "Касуге" или "Ниссину" с прицелом на 48 кбт. "Адмирал Ушаков" по решению командира В. Н. Миклухи тоже стрелял по "Ниссину" и "Касуге", отличавшимся от других японских кораблей далеко разнесенными дымовыми трубами с мачтой посередине.

Старший артиллерийский офицер "Ушакова" лейтенант Н. Н. Дмитриев оставался на мостике, избегая тесноты в боевой рубке. Телефон с начала боя вышел из строя, а пользоваться переговорными трубами мешал грохот орудий. Поэтому Н. Н. Дмитриев передавал приказания в носовую башню голосом лично, а в кормовую - через ординарца комендора Ивана Чернова, который весь бой "с полнейшим самообладанием и невозмутимостью" бегал по открытым мостику и спардеку.

Капитан 1 ранга В. Н. Миклуха разрешил старшему артиллеристу пользоваться исключительно носовой дальномерной станцией, расположенной на фор-марсе: показания кормового дальномера не внушали доверия. Н. Н. Дмитриев приказал дальномерным офицерам - мичманам Я. В. Синягину и А. А. Транзе - чередоваться, но они поспорили за честь находиться под огнем и оба остались у дальномера. Носовой башней "Ушакова" в бою командовал лейтенант Д. Д. Тыртов, кормовой - младший артиллерийский офицер лейтенант А. П. Гезехус, 120-мм батареей левого борта - мичман И. А. Дитлов, такой же батареей правого борта - мичман В. В. Голубев. Прислуга малокалиберной артиллерии по "короткой тревоге" скрылась во внутренних помещениях, и только у грот-мачты, охраняя Андреевский флаг, застыл часовой - квартирмейстер Василий Прокопович.

Броненосцы береговой обороны долго оставались вне обстрела противником. Поочередно открывая огонь вслед за "Микаса", начавшим пристрелку по "Суворову" в 13 ч 52 мин, большинство японских кораблей сосредоточили его на флагманском корабле эскадры и на "Ослябе". Два концевых крейсера X. Камимуры - "Асама" и "Ивате" после поворота стреляли по "Императору Николаю I", который к этому времени энергично отвечал им из всех крупных и средних орудий.

Обстрелянный вначале довольно точным, но неорганизованным огнем четырех или пяти головных броненосцев 2-й Тихоокеанской эскадры, "Микаса" за первые 17 мин боя получил 19 попаданий, из них пять 305-мм снарядами. Но их оказалось недостаточно, чтобы вывести из строя 15000-тонный корабль. Между тем "Микаса", быстро продвигаясь вперед, вышел из угла обстрела кормовых башен "Бородино", "Орла" и "Осляби". Три других японских линейных корабля - "Сикисима", "Фудзи" и "Асахи" - оставались необстрелянными, что позволило им стрелять, как в полигонных условиях.

За 20 мин боя "Сикисима" вместе с броненосными крейсерами, из которых многие также стреляли до этого в выгодных условиях, нанес гибельные повреждения "Ослябе", постепенно уходившему носом в воду. "Микаса", "Фудзи" и "Асахи" к этому времени подожгли "Князя Суворова", получившего не менее 20 попаданий, и обстреляли "Императора Александра III". Около 14 ч 25 мин горящие "Ослябя" и "Князь Суворов" вышли из строя вправо и больше в него не вернулись. С выходом из строя флагманских кораблей эскадра фактически лишилась управления. Корабли продолжали идти указанным ранее курсом норд-ост 23°.

Около 14 ч 50 мин "Ослябя" погиб, перевернувшись на траверзе 3-го броненосного отряда, в 5-6 кбт от "Адмирала Ушакова". Из 120-мм батареи мичман И. А. Дитлов, только что обрадованный докладом артиллерийского квартирмейстера Степана Горбунова о гибели японского корабля, вышел на минуту на шканцы и был поражен, узнав от Л. Ф. Джелепова о катастрофе "Осляби". Сам "Адмирал Ушаков", замыкавший колонну, еще не получил ни одного попадания. Другие броненосцы береговой обороны тоже совершенно не пострадали.

Из-за крайне запутанного маневрирования противников сейчас трудно восстановить полную картину боя. Броненосцы 3-го отряда в строю, очевидно, близком к строю пеленга влево, обстреляли крейсера вице-адмирала С. Дева и контр-адмирала С. Уриу. В 16 ч 41 мин флагманский корабль последнего "Нанива" вышел из строя, получив пробоину у ватерлинии. Через 8 мин снаряд калибром не менее 254-мм пробил на глубине 3,6 м угольную яму "Касаги" и вызвал затопление котельного отделения. С. Дева был вынужден оставить поле сражения и с помощью "Читосе" отконвоировать поврежденный крейсер к берегам Японии. "Касаги" стал единственным японским кораблем, вышедшим из строя до конца Цусимского сражения.

Огонь крейсеров X. Камимуры по скоплению русских кораблей и транспортов тоже оказался довольно эффективным. "Адмирал Ушаков", обходя вышедшего из строя "Императора Александра III" получил попадание 203-мм снарядом в правый борт у 15-го шпангоута близ ватерлинии. Взрывом его убило хозяина трюмных отсеков Ф. Мурзенко, его подручного П. Матвейчева и еще двоих матросов. Четверо были ранены, из них боцман Г. Митрюков сразу после перевязки вернулся в строй. Пробоину удалось временно заделать изнутри деревом и матросскими койками, а спущенную в канатный ящик воду трюмный механик Л. Ф. Джелепов откачал турбинами за борт.

Второй снаряд проделал дыру диаметром около 90 см на уровне ватерлинии в носовом гальюнном отделении. На ходу корабля при волнении и стрельбе носовой башни подвести пластырь оказалось невозможным. Пришлось задраить водонепроницаемую переборку на 10-м шпангоуте в жилой палубе, и форпик заполнился водой. Броненосец сел носом, потерял до 4 уз хода и стал плохо слушаться руля.

Несколько позднее третий снаряд сделал вмятину в броне кормовой башни. Осколки этих и других снарядов изрешетили шлюпки и дымовые трубы. Один из них срезал гафель на грот-мачте броненосца, на котором развевался Андреевский флаг. Бесстрашный квартирмейстер Василий Прокопович, стоявший на открытом месте часовым у флага, немедленно перенес его на правый нок грота-рея.

Около 17 ч русская эскадра, следуя капитану 2 ранга Д. С. Макарову на "Бородино", постепенно склонившись вправо, вновь повернула почти на норд - к Владивостоку. Через полчаса X. Камимура, лишенный поддержки броненосцев X. Того, счел благоразумным прекратить погоню и, выйдя из боя, затерялся в тумане. Навсегда оставив позади подбитого "Князя Суворова", к 17 ч 40 мин эскадра выстроилась на северном курсе в боевой порядок из нескольких кильватерных колонн.

В 17 ч 42 мин на правой раковине из мглы вынырнули броненосцы X. Того, которые с дистанции около 35 кбт открыли огонь по «Бородино». Заходящее солнце некоторое время слепило японских комендоров, мешая им пристреляться. Но вскоре стрельба противника стала вновь точной: "Бородино", а временами и "Орел" скрывались за стеной разрывов . С 18 ч 30 мин к броненосцам X. Того присоединились и крейсера X. Камимура, обстрелявшие концевые русские корабли медленным огнем с дистанций 40—50 кбт.

Около 18 ч эскадру догнал эсминец "Буйный", командир которого капитан 2 ранга Н. Н. Коломейцев под огнем противника подошел к "Князю Суворову" и снял с него раненого командующего эскадрой вместе с частью штаба и несколькими матросами. Выполняя волю З. П. Рожественского, к "Императору Николаю I" направили эсминец "Безупречный" для сообщения о передаче командования Н. И. Небогатову с приказанием следовать во Владивосток. Сигнал, поднятый на "Безупречном", правильно поняли лишь на "Адмирале Ушакове", а на других кораблях разобрали с искажениями либо вообще не обратили на него внимания.

Эскадру продолжал вести "Бородино". Около 18 ч "Император Александр III", заливаемый водой через большие пробоины в носовой части, с креном вышел из строя. Пытаясь вступить в кильватер "Адмиралу Сенявину", он вскоре попал под огонь крейсеров X. Камимуры, оказавшийся для него гибельным. Некоторое время "Император Александр III" с сильным пожаром на рострах еще держался на курсе позади и правее "Адмирала Ушакова". На мостике и на подбойном борту были видны люди, сигнальщик семафорил: "Терплю бедствие", но уцелевшие орудия продолжали стрельбу.

В. Н. Миклуха приказал старшему артиллеристу обстрелять японские крейсера. Н. Н. Дмитриев перенес на "Идзумо" огонь кормовой башни, стрелявшей на предельном угле возвышения. Но снаряды не долетали до цели, хотя до неприятеля было около 60 кбт. Очевидно, уже в это время 254-мм установки начали сдавать, что обернулось недолетами и на второй день сражения.

На "Адмирале Ушакове" думали, что гибнет "Бородино". Матросы в нестрелявшей 120-мм батарее столпились у открытого порта, многие шептали: "Господи, помоги им". В это время (около 18 ч 40 мин) "Император Александр III" с нарастающим креном стал склоняться влево - прямо в борт "Адмирала Ушакова". Увеличив ход, В. Н. Миклуха уклонился и пропустил его за кормой, Через несколько секунд "Император Александр III" перевернулся вверх килем. Через 20 мин от взрыва кормовых погребов боезапаса перевернулся и погиб "Бородино". Уверенный в победе адмирал X. Того уступил поле сражения многочисленным отрядам истребителей и миноносцев, которые с трех сторон окружали остатки 2-й Тихоокеанской эскадры. 1-й и 2-й японские боевые отряды направились в назначенную главнокомандующим точку рандеву у острова Дажелет.

Главный удар противника пришелся по пяти наиболее сильным русским броненосцам. 3-й броненосный отряд, имевший значительную огневую мощь и сам стрелявший довольно интенсивно , пострадал сравнительно мало. Наибольшие повреждения получили "Император Николай I", лишившийся 305-мм орудия, и "Адмирал Ушаков", на котором было затоплено носовое отделение. Снижение скорости до 10 уз и ухудшение маневренности серьезно ослабило боеспособность этого броненосца.

Гибель броненосца. 15 мая 1905 года

Гибель броненосца "Адмирал Ушаков" 15 мая 1904 г. Художник В.С. Емышев

14 мая около 20 ч, уже в темноте, "Император Николай I" склонился вправо и взял курс на Владивосток. За ним последовали корабли главных сил, некоторые крейсера и эсминцы. Как и во время похода, броненосцы 3-го отряда не пользовались прожекторами и выключили все отличительные огни, кроме кильватерных, позволявших им сохранять свое место в строю. Затемнение и увеличение скорости до 12 уз позволило им сравнительно быстро выйти из зоны минных атак. Однако около 21 ч от флагмана стали отставать корабли, поврежденные в дневном бою и неспособные удерживать 12-узловую скорость. Так отстал и севший носом "Адмирал Ушаков". К 23:00 весь отряд совершенно скрылся из виду.

В целях соблюдения скрытности В. Н. Миклуха категорически запретил стрельбу. Люди буквально валились с ног от страшной усталости. Лейтенант Н. Н. Дмитриев уснул прямо на мостике. Мичман И. А. Дятлов, посетив кают-компанию, где были уложены убитые, и каюту, осиротевшую без матрацев, взятых для заделки пробоин, прилег на палубе. Сигнальщик П. А. Васильев посоветовал ему лечь на носилки между трубами, а потом укрыл мичмана пальто.

Не до сна было командиру В. Н. Миклухе и старшему штурману Е. А. Максимову, пытавшемуся в просветы между облаков увидеть звезды для определения места. К. полуночи ему удалось восстановить прокладку, и командир собрал совет из старших офицеров. На него подняли и артиллериста Н. Н. Дмитриева. Обсудив положение броненосца, совет единогласно высказался за продолжение похода на север. Было решено идти курсом норд-ост 23°, стараясь догнать Н. И. Небогатова, а если это не удастся, то прорываться во Владивосток самостоятельно. При этом старались не думать о возможной новой встрече с противником, появление его впереди по курсу посчитали маловероятным. Н. Н. Дмитриев спустился в кают-компанию, где в обществе покойников спали на диванах офицеры, перекусил и отправился отдыхать в каюту. Около 5:00 его разбудил мичман В. В. Голубев: "Вставай, Николай Николаевич, опять японцы идут".

В 8 ч пробили боевую тревогу - с правого борта показался быстроходный японский крейсер "Читосе" под флагом вице-адмирала С. Дева. С. Дева шел из залива Абурадани, где он оставил "Касаги" заделывать пробоину. "Читосе", сблизившись до 35-40 кбт, лег на параллельный курс с целью выяснить обстановку. В. Н. Миклуха объявил боевую тревогу и навел на "Читосе" орудия, демонстрируя готовность к бою. С. Дева не принял вызова, его крейсер поспешно отвернул в сторону и стал удаляться. Догнать его не представлялось возможным. Лейтенант Н. Н. Дмитриев предложил разрядить в "Читосе" кормовую башню, но В. Н. Миклуха не согласился - он не хотел привлекать внимания других кораблей противника. "Читосе" вскоре скрылся из виду, и командир "Адмирала Ушакова" повернул почти прямо на восток, обходя вероятное место неприятельской эскадры. В 6 ч на броненосце совершили погребение убитых матросов.

Восточным курсом "Адмирал Ушаков" прошел почти 30 миль. За это время командир вновь собрал военный совет. На нем было решено отворачивать от всех замеченных дымов, стараясь затеряться в море, а ночью идти на север в надежде дойти до Владивостока или Татарского пролива.

Как на зло 15 мая установилась отличная погода с хорошей видимостью, ярко светило солнце, полностью разогнав вчерашние мглу и туман. В одиннадцатом часу вдалеке послышались выстрелы и через 5 мин неожиданно стихли (это были выстрелы, предшествовавшие сдаче отряда Н. И. Небогатова). В. Н. Миклуха собрался было идти на выручку своих, но вскоре опять повернул в сторону - шансы на соединение были слишком малы. Неоднократно броненосец изменил курс, уклоняясь от обнаруженных дымов. Настроение было подавленное. За обедом в кают-компании невозмутимый старший офицер А. А. Мусатов позволил себе мрачную шутку: "Ну, покойнички, выпьем".

В полдень изменили курс на северо-запад - к Корейскому берегу. Два часа после этого дымов не наблюдалось, и у экипажа появилась надежда на прорыв. Однако с 14:00 дымы стали окружать корабль со всех сторон. Броненосец, по выражению Н. Н. Дмитриева, словно попал в "магическое кольцо". Вскоре после 15 ч справа по носу показался неприятельский отряд. Его корабли на "Адмирале Ушакове" были классифицированы как броненосцы и броненосные крейсера. На самом деле броненосный крейсер "Ивате", флагманский корабль контр-адмирала X. Симамура, еще до 14 ч обнаружил на юге броненосец "Адмирал Ушаков" - единственный из 12 русских броненосцев, оставшийся боеспособным, и дал оповещение по флоту. Около 15 ч вице-адмирал X. Камимура направил против последнего корабля противника своего младшего флагмана с крейсерами "Ивате" и "Якумо".

По тактико-техническим элементам японские корабли превосходили "Адмирала Ушакова", поэтому контр-адмиралу X. Симамуре успех был гарантирован. Двукратный перевес японцев в скорости обеспечивал занятие выгодной позиции, а огневая мощь позволяла нанести тяжелые повреждения сравнительно небольшому русскому кораблю, не имевшему броневой защиты оконечностей и средней артиллерии.

Еще при обнаружении противника "Адмирал Ушаков» повернул на юг, и теперь японцам пришлось его догонять. Только около 17 ч расстояние уменьшилось до 80 кбт. В 16 ч 50 мин X. Симамура, следуя полученному от адмирала X. Того приказанию, распорядился поднять сигнал по международному своду: "Ваш флагман сдался, предлагаю Вам сдаться". Одновременно на "Ивате" взвились боевые стеньговые флаги. "Адмирал Ушаков" тем временем тщетно пытался развить скорость более 9-10 уз. Сигнальщики вначале приняли крейсера за своих, но командир был уверен, что это японцы. Он вызвал на мостик старшего минного офицера Б. К. Жданова и приказал ему приготовить к подрыву трубы кингстонов и циркуляционных насосов. С мостика полетели за борт лишнее дерево и парусина, остались лишь пробковые матросские койки для защиты от осколков.

Очередной совет офицеров единогласно решил "драться, пока хватит сил, а потом уничтожить броненосец".У подчиненных В. Н. Миклухи не появилось и мысли о возможной сдаче. С приближением противника пробили боевую тревогу. Сигнал, поднятый на "Ивате", разобрали не сразу. Противник успел еще приблизиться и, подвернув вправо, лег на параллельный курс: "Адмиралу Ушакову" предстояло сражаться поврежденным правым бортом. Командир В. Н. Миклуха приказал подготовить и поднять до половины ответ международного свода. Наконец разобрали половину сигнала: "Советую Вам сдать Ваш корабль...". "Ну, а продолжение и разбирать нечего,- сказал В. Н. Миклуха,- долой ответ, открывайте огонь". По воспоминаниям Н. Н. Дмитриева, в боях 14 и 15 мая командир был на редкость спокоен.

Броненосец немедленно открыл огонь по "Ивате" из обеих башен и двух 120-мм орудий правого борта. Точные по направлению выстрелы сразу начали давать недолеты. Японцы, спустив бесполезный сигнал, в 17 ч 10 мин ответили с дистанции около 49 кбт. Недолеты и большой разброс снарядов "Адмирала Ушакова", возможно, наряду с погрешностями дальномера, объяснялись износом орудий и установок. Малейшая течь гидравлики башен не позволяла фиксировать положение орудий.

Стремясь маневрировать на фоне низкого солнца, японцы в то же время не хотели сокращать дистанцию. Этим, по совету старшего артиллериста, воспользовался В. Н. Миклуха: броненосец постоянно подворачивал вправо - к западу, сближаясь с противником. X. Симамура был вынужден отходить. Одновременно "Адмирал Ушаков" поворотами сбивал японцам пристрелку, но это ухудшало и условия собственной стрельбы.

По воспоминаниям Н. А. Дитлова, указания расстояния для стрельбы почему-то не достигали 120-мм батареи, и мичман стрелял на глаз, до максимального угла возвышения. Постоянные недолеты снарядов вынуждали батарею временами прекращать стрельбу. После первых четырех выстрелов вышло из строя гидравлическое наведение носовой башни. Лейтенант Д. Д. Тыртов был вынужден перейти на ручное управление, огонь "Ушакова" ослабел. Первый крупный (203-мм) снаряд попал в броненосец не ранее чем через 10 мин после начала боя. Он ударил в борт против носовой башни и сделал большую пробоину у ватерлинии. Вскоре попаданием 152-мм снаряда в батарею вывело из строя правое носовое 120-мм орудие, а другой такой же снаряд (или два) вызвал возгорание и взрыв трех беседок со 120-мм патронами. В батарее начался пожар, загорелись обшивка борта и рундуки в жилой палубе. П. В. Бодянский и его помощники не успевали перевязывать раненых.

Через 20 мин боя крен броненосца на правый борт стал ощутимо затруднять вращение башен, еще через 10 мин огонь из них пришлось прекратить, и только последняя 120-мм пушка продолжала стрелять под управлением мичмана И. А. Дитлова.

Командир В. Н. Миклуха, считая возможности сопротивления исчерпанными, приказал потопить корабль, а команде спасаться. Для ускорения гибели трюмный механик Л. Ф. Джелепов с хозяином трюмных отсеков Багаутдином Шагигалеевым затопил патронные и бомбовые погреба. Вода хлынула в машинное отделение через открытые кингстоны и подорванные циркуляционные насосы. Броненосец остановился и быстро кренился на правый борт. Противник не прекращал огня.

В. Н. Миклуха, Н. Н. Дмитриев и Е. А. Максимов до последней минуты были на мостике. Чудом остались в живых дальномерные офицеры: когда они спускались с мостика, разрывом снаряда были разбиты оба дальномера и убит сигнальщик Д. Плаксин. Одновременно 203-мм снаряд разворотил кают-компанию. Для спасения команды удалось спустить продырявленный полубаркас, плававший килем вверх, и спасательный круг, за который держались несколько десятков человек. Матросы и офицеры бросались в воду со спасательными поясами и койками, корабль вскоре опустел.

На мостик поднялся невозмутимый старший офицер А. А. Мусатов, в кителе, портупее и с револьвером на боку, он сдержанно доложил командиру: "Броненосец скоро утонет". Оставшиеся на мостике могли подумать о своем спасении. Н. Н. Дмитриев прыгнул в воду с кормы, а В. Н. Миклуха - с мостика, когда корабль уже переворачивался. Мусатову спастись не довелось, его придавило сорвавшимся с ростров баркасом.

"Адмирал Ушаков", погружаясь носом в воду, лег на правый борт и перевернулся. Через три минуты днище корабля кормой вперед ушло в воду. Перед погружением в корпусе раздался взрыв: видимо, это взорвались котлы. Пока таран броненосца не скрылся под водой, ожесточившиеся японцы продолжали огонь, вымещая на людях злобу за несостоявшийся трофей. Среди плававших в воде разрывами были убиты десятки русских моряков. Более 20 человек, в том числе комиссар П. А. Михеев, погибли от попадания снаряда в центр спасательного круга.

"Ивате" и "Якумо", прекратив огонь, подошли к месту гибели броненосца и спустили шлюпки,. Спасение продолжалось до темноты, и крейсера освещали поверхность моря прожекторами. Последних двух моряков подобрали из воды почти в 20 ч 30 мин. Многие умерли от переохлаждения уже после подъема на борт. Всего "Ивате" подобрал 182, а "Якумо" 146 человек.

По японским данным, последний бой броненосца "Адмирал Ушаков" произошел в 60 милях к западу от острова Оки. Корабль скрылся под водой около 17 ч 50 мин 15 мая 1905 г. В донесении Е. А. Максимова указаны координаты гибели: 37°00' с. ш., 33°30' в. д.

Приложение. Воспоминания.

Кап. 2р. А. А. фон Транзе. Броненосец береговой обороны "Адмирал Ушаков" в Цусимском бою

Кап. 1 р. А. П. Гезехус — „Долой ответ, открыть огонь"

Список источников

Грибовский В.Ю. Черников И.И. Броненосец "Адмирал Ушаков". - СПб.: Судостроение, 1996 - 244 с.
Грибовский В.Ю. Черников И.И. Броненосцы береговой обороны типа "Адмирал Сенявин". - СПб.: ЛеКо, 2008 - 96 с.
Новиков-Прибой А.С. Цусима. Том 2. Приложения. - М.: Андреевский флаг, 1994 - 730 с.
Морские сражения Русско-японской войны 1904-1905. Специальный выпуск журнал "Морская коллекция" №2, 2004 г.
Мальков Д.Г., Царьков А.Ю. Корабли Русско-японской войны. Вторая эскадра Тихого океана. Журнал "Морская коллекция" №6, 2010 г.
Широкорад А.Б. Корабельная артиллерия Российского флота 1867-1922 гг. Журнал "Морская коллекция" №2, 1997 г.
http://and-kin2008.narod.ru/ushakov.html
http://samlib.ru/a/andreew_f_w/36.shtml

Darth_Vederkin · 21 сен 2014, 18:00:22

Поройтесь еще здесь...

http://www.armourbook.com/flot/flotbeforwwii/21976-brbo-senyavin-stapel-5-2009g.html

Henry · 21 сен 2014, 18:04:01

Поройтесь еще здесь...

http://www.armourbook.com/flot/flotbeforwwii/21976-brbo-senyavin-stapel-5-2009g.html

Спасибо. Завтра посмотрю.

anonym_ZVOEejQol5Em · 21 сен 2014, 21:02:02

Команда русских как всегда храбра. Давали отпор до конца.

Спасибо было очень интересно прочитать. Особенно понравилось гибель корабля...

RenamedUser_2645831 · 22 сен 2014, 00:25:58

Ох какой красавец, особенно эпичьно смотрится на картине Емышева жаль что тонет....

Вот бы в игре его увидеть

Henry · 22 сен 2014, 08:56:01

Кое-что дописал и исправил. Заменил некоторые фотографии. Добавил раздел "В достройке".

Henry · 22 сен 2014, 09:05:27

Поройтесь еще здесь...

http://www.armourbook.com/flot/flotbeforwwii/21976-brbo-senyavin-stapel-5-2009g.html

Конкретно по Ушакову во многом повторяет книгу 1996 года. Но кое-что новое извлек.

13Metis · 22 сен 2014, 10:54:50

Устройство броненосца понравилось,минус только в том что рассматривать долго пришлось описание,а так в целом интересно.

Dilandualb · 22 сен 2014, 11:53:37

Никогда не мог понять: кому вообще пришла в голову идея послать эти маломореходные корабли в океан?

anonym_IB72kXaW5Tg1 · 22 сен 2014, 11:54:03

Ох какой красавец, особенно эпичьно смотрится на картине Емышева жаль что тонет....

Вот бы в игре его увидеть

Чего в нем красивого то? Калоша калошей с коробкой по середине. Впрочем "на вкус и на цвет..."

По боевым возможностям вполне соответствует классу и назначению, но не самый - самый.

Для игры не соответствует по времени, да и отгребать будет от любого крейсера

Никогда не мог понять: кому вообще пришла в голову идея послать эти маломореходные корабли в океан?

На удивление - с переходом они вполне нормально справились. А вот идея гнать эскадру дальше после падения Артура...

Dilandualb · 22 сен 2014, 12:00:46

На удивление - с переходом они вполне нормально справились. А вот идея гнать эскадру дальше после падения Артура...

Да с переходом справились бы и мониторы, тут другое дело - зачем было отправлять в океан эти корабли, толком не способные СРАЖАТЬСЯ в открытом море из-за низкого борта, недостаточного запаса плавучести и площади бронирования?

RenamedUser_20538855 · 22 сен 2014, 12:06:53

Эти ББО русские моряки в шутку называли - Броненоносец, Берегами Охраняемый ( ББО )

Никогда не мог понять: кому вообще пришла в голову идея послать эти маломореходные корабли в океан?

Один из инициаторов вице адмирал Бирилев

Кстати, отправляя моряков в поход, он их успокаивал - Вас отправляют не для боя, а для демонстрации -

Более тупого адмирала и любителя халявных наград трудно представить :facepalm:

Henry · 22 сен 2014, 12:11:09

Никогда не мог понять: кому вообще пришла в голову идея послать эти маломореходные корабли в океан?

Насколько я понял из прочитанного, первоначально идея принадлежала контр-адмиралу В.В. Линдестрему. А непосредственно решение об отправке продвигал и продавливал на совещаниях вице-адмирал Бирилев.

anonym_IB72kXaW5Tg1 · 22 сен 2014, 12:35:43

Да с переходом справились бы и мониторы, тут другое дело - зачем было отправлять в океан эти корабли, толком не способные СРАЖАТЬСЯ в открытом море из-за низкого борта, недостаточного запаса плавучести и площади бронирования?

Тонкости тактики это не про командование РИФ в РЯВ. Предпологалось, что дойдут до ТВД, а там на что то сгодятся-например как суперканонерки. И почему только ББО? НЕбоеспособность Николая 1, Наварина, Нахимова тоже сомнений не вызывает и мореходность тут дело третье. У ББО хоть орудия современные (на бумаге)

Sihyc_ · 22 сен 2014, 18:50:08

Спасибо за материал... позновательно, почитал с удовольствием

Sillim · 23 сен 2014, 12:27:23

Есть свои стереотипы на счёт броненосца "Адмирал Ушаков", если где не так, то поправьте.

Орудия броненосца были оснащенны устаревшим типом пороха и дальность стрельбы за счёт этого была на много меньше чем у японцев.

Когда японцы это поняли, то они просто отошли на дистанцию с которой они могли безнаказанно вести огонь по " Ушакову". В свою очередь наш корабль просто не докидывал снаряды до врага.

Когда корабль был потоплен, то японцы не просто расстреливали экипаж в воде, в том числе из стрелкового оружия (винтовок), а в конце концов просто покинули место боя оставив русских моряков на произвол судьбы.

Позже, кто-то из офицеров или английских представителей напомнил командующему эскадрой, что данный поступок является грубейшим нарушением военно-морских междунородных понятий и так поступать не стоит. Японская эскадра вернулась в итоге и начала подъём людей. В результате выжило всего несколько человек, а по некоторым данным всего двое.

Ещё один интересный момент. В эскадре уничтожившей "Ушакова" находилось несколько офицеров, которые принимали участие в деле при Чемульпо, где явились свидетелями не бывалой стойкости команд крейсера "Варяг" и канонерской лодки "Кореец".

Фактически эти люди во второй раз увидели то что шло в разрез с японским менталитетом. Японцы считали, что гибель на поле боя без сдачи в плен при любых раскладах - это чисто черта японского характера (самураи). До этого они имели дело с европейцами - португальцами, англичанами и пр. Эти товарищи в ходе исторического взаимодействия только увеличили в японцах уверенность в своей уникальности и избранности. У европейцев о такой чести на поле боя таких мощных понятий не было, для них такое поведение было глупостью. И тут вот русские. Сначала Варяг, а потом и Ушаков, ну и сама Цусима тоже полна интересных происшествий. Японоведы именно этим объясняют такое поведение японцев. Им такая стойкость была как ножом по сердцу, нарушающее уникальность их собственной расы. Таким образом японские и европейские представления о победе сильно разные. Поэтому о Цусиме, японцы в большинстве своём вспоминать не любят в отличии от Второй-Мировой с их камикадзе.

Henry · 24 сен 2014, 06:35:20

Орудия броненосца были оснащенны устаревшим типом пороха и дальность стрельбы за счёт этого была на много меньше чем у японцев.

Орудийные установки Ушакова имели предельный угол возвышения 18 градусов, что соответствовало дальности стрельбы в 53 кабельтовых. У японцев 203/45 имели предельную дальность стрельбы в 87 кабельтовых, а комендоры были обучены вести огонь на дистанции порядка 50-70 кабельтовых. Кроме того, по воспоминаниям, гидравлика орудий "Ушакова" была изношена и разбита попаданиями(сотрясением) во время дневного боя и не могла удерживать орудие при выстреле.

В результате выжило всего несколько человек, а по некоторым данным всего двое.

Это точно неправда. Японцы спасли несколько сотен человек. Но перед этим действительно вели огонь по людям в воде.

Dilandualb · 24 сен 2014, 06:59:55

Когда корабль был потоплен, то японцы не просто расстреливали экипаж в воде, в том числе из стрелкового оружия (винтовок), а в конце концов просто покинули место боя оставив русских моряков на произвол судьбы.

Эм, тут надо заметить. Японцы предложили морякам сдаться до начала боя. С точки зрения японцев, отказавшись, русские моряки продемонстрировали более чем понятное японцам намерение погибнуть благородной смертью воинов в бою, и мешать им в этом не следовало.

Dilandualb · 24 сен 2014, 07:02:52

Японцы считали, что гибель на поле боя без сдачи в плен при любых раскладах - это чисто черта японского характера (самураи).

Извините, но неверно.

До этого они имели дело с европейцами - португальцами, англичанами и пр. Эти товарищи в ходе исторического взаимодействия только увеличили в японцах уверенность в своей уникальности и избранности.

До этого, Япония всеми силами пыталась стать культурной европейской державой, усиленно загоняя все японское до такой степени, что в итоге сами за головы начали хвататься. Изучите историю революции Мэйзди и европеизации Японии.

Им такая стойкость была как ножом по сердцу, нарушающее уникальность их собственной расы.

Вы поняли это совершенно превратно. Суть ситуации была в том, что японцы искренне полагали: позволяя русским морякам, УЖЕ отказавшимся от капитуляции, погибнуть, они дают им возможность умереть благородной смертью. В японское сознание не укладывалось: как можно сначала отказаться от предложенной почетной капитуляции, а потом полагать должным свое спасение?

Dimaserov71 · 23 май 2016, 22:08:50

кстати старый николай стрелял в цусиме довольно удачно (пострадали от него фусо и асама). даже со своей устаревшей артиллерией. сплаванность и обученность команды из старослужащих. именно поэтому даже такие калоши как ббо вполне могли принести вред японцам. что касается их мореходности... то стоит отметить, что через несколько океанов прошли и менее мореходные корабли...

Броненосец береговой обороны "Адмирал Ушаков"

Рекомендуемые комментарии

Рассказать о публикации

Ссылка на публикацию

Рассказать о публикации

Ссылка на публикацию

Рассказать о публикации

Ссылка на публикацию

Рассказать о публикации

Ссылка на публикацию

Рассказать о публикации

Ссылка на публикацию

Рассказать о публикации

Ссылка на публикацию

Рассказать о публикации

Ссылка на публикацию

Рассказать о публикации

Ссылка на публикацию

Рассказать о публикации

Ссылка на публикацию

Рассказать о публикации

Ссылка на публикацию

Рассказать о публикации

Ссылка на публикацию

Рассказать о публикации

Ссылка на публикацию

Рассказать о публикации

Ссылка на публикацию

Рассказать о публикации

Ссылка на публикацию

Рассказать о публикации

Ссылка на публикацию

Рассказать о публикации

Ссылка на публикацию

Рассказать о публикации

Ссылка на публикацию

Рассказать о публикации

Ссылка на публикацию

Рассказать о публикации

Ссылка на публикацию

Рассказать о публикации

Ссылка на публикацию